из мемуаров Воронцова-Американца
«…В декабре 1914-го нам пришлось изрядно поволноваться. И из-за наступления турок в Закавказье, и из-за того, что австрийцы сумели окружить Белград[8]. Однако в январе всё наладилось. Австрийцев не просто отбросили, но и оттеснили севернее довоенной границы. Турецкую армию разгромили, а затем потопили 'Гебен» и «Бреслау». Даже я, не очень интересовавшийся историей, помнил, что в нашей истории они попортили Черноморскому Флоту немало крови. А уж взятие Турецкой Армении и вовсе порадовало.
Похоже, нам удалось предотвратить основной геноцид армян, хотя даже то, что произошло, привело к всеобщему восстанию армянского народа. Также, к счастью, Юденич решил пока приостановить наступление, перейдя к обороне. Это позволило нам накопить средства и сформировать части армянского ополчения, усилившие нашу оборону. И, как я уже отмечал, активно строились железные дороги, чтобы облегчить снабжение фронта и манёвр силами уже Армянского Фронта.
Наша политика в Болгарии тоже принесла успехи. Прокат фильмов о войнах против турок бок о бок с русскими «братушками», торговля, а главное — успешное наступление Кавказкой Армии и сербов привело к тому, что болгарское руководство решило продолжать «сидеть на попе ровно». Так что еще минимум полгода можно было быть спокойным за сербский фронт.
Японцы продолжали активно «проглатывать» германские колонии и наращивать объемы сотрудничества с нами. В результате на территории империи появились сотни тысяч корейцев, не только мужчин, но и женщин с подростками. Рабочих рук нам не хватало, так что их с радостью ставили и к станкам, и на лесоповал. А полторы тысячи наиболее образованных девушек-кореянок каким-то странным финтом ухитрились попасть в Беломорск, манивший их как «столица суфражисткого движения».
Мало этого, через японского посла Николаю II передали предложение «помощи в войне в обмен на территории»[9]. Разумеется, никаких территорий они не получили, но Государь, посоветовавшись со Столыпиным, согласился выдать им ряд концессий. Правда, на условиях «вкладываетесь сейчас, а продукцию начинаете получать после войны». Там была и доля в Иркутском алюминиевом заводе, и доля в Сучанском угольном месторождении, и сахалинская нефть… Но помощь от японцев нам была необходима. Не войсками, нет. Но работниками, особенно квалифицированными мастерами и инженерами. Так что японские и тайваньские специалисты появились на многих предприятиях Дальнего Востока и Сибири.
Разумеется, многих это настораживало, так как усиливало Японию и могло привести к проблемам в будущем. Но я, как и Столыпин, считали, что с будущими проблемами мы сможем разобраться позже. А сейчас важно выиграть войну…'
Примечания и ссылки к главе 9:
[1] Çavuş (Чаву̒ш) — старшина
[2] Пахлеван в тюркских языках — обладающий огромной силой, богатырь. В данном случае прозвище указывает на то, что чавуш занимался национальной турецкой борьбой гуреш. Как можно предположить из написанного далее, чавуш Абдулла Пехлеван — племянник Янычара, описанного в романе «Американец. Путь на Север».
[3] Иблис — название Сатаны в исламе.
[4] В настоящее время в Турции, как в светском государстве, выходным днём является воскресенье. Но в те времена выходным была пятница, как это до сих пор принято в ряде мусульманских стран.
[5] Этот завод построен только в альтернативной реальности. В нашей истории его не существовало, как и аммиакопровода до окрестностей Константинополя.
[6] В предыдущих романах цикла уже упоминалась эта взрывчатка. Она достаточно проста в изготовлении, но имеет ряд недостатков, из-за которых применяется практически только для горного дела.
[7] В реальной истории во время Первой мировой войны (к 1917 году) на оккупированной территории Османской империи были построены участки военно-полевых дорог (750 и 1067 мм.): Сарыкамыш — Кёпрюкёй — Эрзурум — Ашкале — Мамахатун, Шахтахты — Маку — Баязет — Каракалис — Алашкерт и Трапезунд — Гюмушане. Также строились (планировались к постройке) следующие участки: Кёпрюкёй — Хыныс, Каракалис — Мелязгерт — Ахлат, Сарыкамыш — Караурган, Боржом — Карс — Ольты, оз. Урмия — Дильман — Амадия (через перевал Хане-Сур), Баязет — Арнис — оз. Ван, Гюмушане — Байбурт — Ашкале и Гейдар-Абад (южный берег оз. Урмия) — Ревандуз (Персия) и Батум — Трапезунд (нормальной ширины).
[8] Авторы в курсе, что в реальной истории декабрьское наступление 1914 года привело к потере Белграда, но в этой реальности армия и экономика Сербии существенно сильнее, так что мы считаем, что австрийцы могли только окружить и осадить столицу, но не взять её, пусть даже и кратковременно, как было в реальной истории.
[9] Такое предложение от японцев имело место и в реальной истории. Как и упоминавшаяся раньше продажа России орудий большой мощности, захваченных в Циндао.
Глава 10
Гётеборг, Швеция, 27 февраля 1915 года, суббота, позднее утро
— Доброе утро, Юрий! Надеюсь, вы уже завтракали?
— Спасибо, Фред, перекусил в поезде, чтобы не терять времени. Но кофе с удовольствием выпью.
Вряд ли прохожие могли бы предположить, что двое прилично, но не слишком богато одетых мужчин, сидящих за одним столиком в скромной кафешке на Васагатан, главной улице в центре Гетеборга, суммарно «стоят» более миллиарда долларов. Мы с Морганом и не старались привлекать чьё-либо внимание. Оба прибыли сюда инкогнито, границу пересекали по паспортам, выданным на чужие имена.
Опасно? Ещё бы! Но, увы, говорить нам нужно было только лично, а наиболее быстро это получалось только так. Я поездом добрался до Турку, оттуда на скоростной яхте — до Стокгольма, снова пересел на поезд и добрался сюда. Фреду было проще, он просто сел на трансатлантический лайнер и добрался сюда. Но зато потратил на это больше времени.
— Говорят, у вас большие успехи на фронте, Юрий? Не хотелось бы, чтобы война закончилась слишком быстро. Для нас, американцев, это самое горячее время, чтобы ковать свои капиталы.
— Тогда вы можете быть спокойны. Мы освободили занятую турками часть Армении, и перешли к обороне. А на Западном фронте у нас идёт какое-то бессмысленное бодание с австрийцами в Карпатах[1].
Этот «тяни-толкай» сопровождался огромными потерями с обеих сторон. Сандро пытался убедить Брусилова «поберечь людей», мол, у нас к апрелю должно очень интересное оружие появиться, но получал ответ — «всё понимаю, но воля Государя и распоряжение Главного Штаба». Обращение в Ставку было воспринято Главнокомандующим Великим Князем Николаем Николаевичем-младшим, как «чрезмерное преувеличение роли подшефной авиации» и «привычка получать славу».
— Зато, как пишут газеты, ваша авиация имеет успех?
Это да! Артузову посчастливилось поймать и «приземлить» ещё один германский цепеллин, после чего их начали применять весьма ограниченно — над морем в местах, куда не доставала авиация, а над сушей только в пасмурную погоду. Да и вообще, семь сбитых самолетов, десятки успешных бомбардировок и штурмовок. И ведь он не один такой, образовалось уже более десятка «асов».
— Да, наши авиационные и моторные заводы загружены заказами по на год вперёд. Да и спрос на сегаль[2], дельта-древесину и кевлар просто ажиотажный. Но нам с вами, мой дорогой друг, надо обсудить другое. Что это за странный заказ на оборудование для цеха флотационного обогащения сильвинита от вас поступил?
— Почему странный? Вы ведь знаете, я люблю у вас учиться! — довольно улыбнулся Морган. — Два с половиной года назад вы создали свою Комиссию по изучению естественных производительных сил России. Вот я и скопировал такое же действие в Канаде. Кто ищет, тот всегда найдёт, как говорили древние римляне. Мои геологи и нашли в провинции Саскачеван. И там не только сильвиниты, но и ещё какие-то минералы[3]. Впрочем, в нашей заявке все нужные детали указаны.
— Всё верно, Фред, только вы забыли упомянуть, что руководство Канады не хочет отдавать такие богатства чужаку.
— Раскопали-таки? — улыбнулся он. — Даже без Ника Картера? Я знаю, что он на вас не работал.
— Мы воспитали своих специалистов, не хуже, — вернул я ему «улыбку в стиле Карнеги». — Но теперь мы оба знаем, что новая технология, повышающая степень извлечения и увеличивающая производительность, способна существенно добавить вам очков при определении размера доли.
— Чего ты хочешь?
А вот это уже без улыбки. И меня он не боится, вокруг не только мои, но и его телохранители.
— Перерабатывающий завод строю и эксплуатирую я. Тебе и канадцам в нем отдаю сорок девять процентов, себе оставляю контрольный пакет. Ставлю там свой персонал, и поставляю туда необходимые химикаты.
Фред открыл было рот для возражений.
— Погоди! — остановил я его. — Стоимость переработки поставим фиксированную и не очень большую. Я не стремлюсь сколотить там богатство.
Фред, конечно, так и остался тем ещё циничным мерзавцем, но управленцем он был от Бога. Да и с возрастом к нему пришел если не ум, то опыт.
— Ты хочешь калийного синдиката? Чтобы не перебивать друг другу цены и не драться за рынки? Думаю, канадцы на это пойдут. По крайней мере — на время войны.
— Плюс пять лет! — предложил я.
— Три! И я уверен, что сумею их уговорить.
— Договорились! Но сам понимаешь, подписание соглашения с канадцами займёт еще месяц-другой.
Уф-ф! В таком варианте новый поставщик калия мне только на руку. Война жадно пожирала все ресурсы, и на первых местах стояли еда, сталь, топливо и золото с серебром. Удобрений как раз начинало не хватать, несмотря на существенное увеличение производства. Так что «это нам только давай!», главное, чтобы собственник канадских сильвинитов демпинговать не начал[4].
Поэтому и понадобилась мне встреча лицом к лицу. Переписка — дело долгое, к тому же слова несут не больше трети информации, а остальное дают интонация, мимика, жесты, принимаемая поза. Очень многое можно понять просто по глазам. Вот я и хотел видеть, как Морган реагирует на мои вопросы и предложения, причём в режиме реального времени.