— Резюмирую, господа промышленники. Миномётов калибра 120-мм скоро станет недостаточно для уничтожения полевых укреплений противника. Более того, представленные вами образцы калибра 150-мм тоже не решают нужных задач. А ваши, господин Воронцов, мины на 180-мм — уже избыточно мощны.
Мои конкуренты довольно загудели. Да и я не стал спорить. Избыточная мощность не всегда хороша. Такие боеприпасы дороже стоят, быстрее изнашивают стволы, да и сами миномёты обходятся в разы дороже, труднее перемещать оружие и боеприпасы к нему… В конечном итоге война упирается в логистику и экономику. Высокая цена и избыточный вес приведут к тому, что противник нас переиграет.
— Какой же калибр вы сочли нормальным? Посередине? Сто шестьдесят пять? — поинтересовался представитель Путиловского завода. Ну да, владельцев здесь только половина, а эти вообще прислали не управляющего даже, а его товарища.
— Нет, господа, принято решение разместить заказы на 160 и 240-мм.
Кто-то удивлённо присвистнул, хотя это и считалось совершенно неприличным в обществе.
— Минуточку, господа! — товарищ министра, проводивший это заседание, подошел к двери, выслушал посыльного, удивлённо тряхнул головой, а потом повернулся к нам.
— Господа, кажется, с размещением заказов придётся подождать. Вчера Германия прислала нашим союзникам предложение о заключении перемирия и проведении переговоров, — тут он сделал паузу, переждав ропот присутствующих. — Великобритания выразила согласие. А вечером к ней присоединились и французы. Сейчас нам придётся выяснить позицию Кабинета Министров. Возможно, что дело идёт к миру, и новые заказы на оружие размещаться не будут.
Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! Неужели они ничего не понимают⁈ Британцы традиционно сыграли в игру «Разделяй и властвуй!»
Сейчас мы остались одни против всех Центральных Держав, и им просто незачем заключать с нами перемирие! Пока обитатели Британских островов смогут отдышаться от удушающей их морской блокады, а немцы и турки будут изматывать себя и нас.
Нет, выбрав момент, «союзники» снова вступят в войну. Вот только у нас революция станет совершенно неизбежной. И этим подлецам я хотел помочь в борьбе с субмаринами⁈
— Просили передать, что графа Воронцова ждут в Зимнем дворце. Его Величество навещал семью. И сейчас он хочет обсудить ситуацию.
Я просто кожей ощутил завистливые взгляды окружающих. Их-то к императору не зовут! Думаю, они не поверили бы, узнав, что я с радостью поменялся бы с любым из них. Не люблю разгонять панику, но в голове не было не только конструктивных идей, но даже намёка на них.
Санкт-Петербург, Дегтярная улица, полдень
— Поясните, пожалуйста, вашу мысль.
Коровко напоказ вздохнул, демонстрируя снисхождение к тупости слушателя. На самом деле ему было муторно и страшно. После того, как скандал с искусственным золотом не только не погубил Воронцова, но и обогатил, он еле сумел убедить этих сектантов подождать, уверенно предсказав, что успех этот носит временный характер. Но с тех пор его положение стало весьма неоднозначным. С одной стороны его числили «пророком» и «Главным врагом Воронцова», а с другой — приставили охрану, превратив квартиру в комфортабельную камеру.
— После предсказанного мной поражения Хьюза, американские банкиры наконец-то смогут отомстить Воронцову за своё унижение. И не просто отомстить, а отобрать у него все его активы и секреты. Их демократия — своеобразная система сдержек и противовесов. Там сложно обидеть миллиардера, но если против него объединяется президент и все остальные богачи, его просто «съедят». А во Франции и Британии не только Ротшильды, но и многие другие обижены на потерю крупных пакетов своих золотодобывающих компаний. Да, в ходе войны они не могут мстить ни американцам, ни Воронцову. Но война идёт к концу. И тогда они сцепятся со своими обидчиками.
— Подождите, как это война идёт к концу?
Самозваный гуру чуть не выругался. Идея, что Воронцов намерен погубить Человечество, у этих психов не подвергалась сомнению. Надо выкручиваться.
— Мы с вами точно знаем, что Воронцов работает на марсиан, верно?
— На инопланетян! — уточнил собеседник. — Мы допускаем, что они не с Марса. Или не только с Марса.
— Согласен. Но вспомните, что было в мае? Вы сами мне рассказывали, что Воронцов и крупнейшие воротилы Соединённых Штатов встречались с ним на пикнике и о чём-то договорились. А что, если они тоже теперь работают на инопланетян? Ведь против Британии и Франции они с нашим Американцем выступили единым фронтом. Может, их цель — не атомная бойня, а установление гегемонии инопланетных прислужников?
— Почему вы изменили своё мнение?
— Раньше мы не знали, что радиация вредна, а теперь выяснили. Сами подумайте, зачем их хозяевам зараженная радиацией планета? Им проще купить таких вот воронцовых, рокфеллеров и морганов. Те разорят по-настоящему цивилизованные страны — Британию, Францию и Германию, возьмут власть в новых мировых гегемонах, а затем на подготовленные места придут их хозяева.
Собеседник возбуждённо забегал по комнате, бормоча что-то под нос. Потом остановился.
— Ваша идея сродни ереси, но она объясняет почти всё. Неясно только, почему Воронцов поссорился с другими воротилами.
— Вы сами сказали, что среди инопланетян могут быть представители разных планет. Возможно, ссоры американских элит, Ротшильдов и Воронцова — лишь отражение склок там, на небесах?
— Возможно-возможно! — задумчиво пробормотал «марсианин». — Я доложу о ваших новых идеях. Но как мы можем нанести им поражение?
— Нам даёт подсказку Евангелие. «Дом, разделившийся сам в себе, не устоит!»[3] Если инопланетяне не едины, нужно бить их по частям. Американцы и Воронцов обокрали Ротшильдов? Прекрасно! Значит, крупнейшие банкиры Европы будут нашими союзниками. Воротилы с Уолл-стрит преследуют Воронцова и хотят отобрать его активы? Ещё лучше, он ослабеет, а значит, его проще добить. Опора у него остаётся только здесь, в России. Значит, надо раскачать Россию, устроить тут новую революцию.
— Думаете, это просто? — криво усмехнулся мой визави.
— Нет, не думаю. Вспомните, мы будем бороться не против царя, а против инопланетных монстров, лишь использующих его.
Лицо сектанта снова посерьёзнело.
— Простите, погорячился! — пробормотал он.
— Нам будет непросто, но сейчас — самое время. Если перемирия с Россией не заключат, в тылу станет очень трудно. Революционеры всех мастей всё равно будут вести агитацию, но если вы дадите им денег, поможете со снабжением и тактикой, они могут свергнуть режим, продавшийся инопланетянам.
— А если заключат?
— В этом случае в тыл поедут миллионы отпускников. Думаете, им понравится всё, что они увидят? Вот то-то же! Сейчас оружием нашей святой борьбы за человечество станут революционеры России.
— Русские революционеры, вы сказали?
— Не обязательно. Русских там большинство, но хватает и поляков с евреями. Эти нам даже полезнее, они ненавидят эту страну.
Константин был знаком со многими социалистами и понимал, что на деле всё сложнее. Но зачем объяснять это британцу? Для него главное, что пока тут раскачивают и свергают режим, он будет жить. А там, глядишь, новым властям будет плевать на преступления против прежней. И он сможет выйти из подполья, покончив с этим сумасшествием.
Санкт-Петербург, Зимний Дворец, 1 (14) ноября 1916 года, вторник, около трёх часов дня
Совещание началось не сразу, да и поначалу было весьма бестолковым. То сыпались упрёки: «Почему разведка и дипломаты прозевали?», то возмущения подлым характером союзничков… Одни считали, что надо заявить протест, другие — что смолчать и срочно присоединиться. Вопрос о том, что будет, если немцы не захотят договариваться, давивший меня уже несколько часов, почему-то никто не решался задать вслух. Даже Сандро, с которым мы его вертели так и сяк, говорил совершенно о другом. Поэтому я сидел на заднем ряду и тоскливо молчал. В голове вертелось только одно: «Нам нужен мир, а не перемирие… Нам нужен мир, а не перемирие…»
В какой-то момент показалось, что я еду в поезде, а этот вопрос отстукивают вагонные колёса. И тут внезапно, громко и чётко прозвучал вопрос Николая II:
— А что это у нас граф Воронцов помалкивает? Ну же, граф, посоветуйте, что нам ответить нашим « союзничкам»?
Последнее слово прозвучало с нескрываемым сарказмом. В голове последний раз прогрохотало: «Нам нужен мир, а не перемирие!» и тут у меня словно что-то щелкнуло в голове. Я встал, и так же громко и чётко ответил:
— Предлагаю ответить, что мы приветствуем мудрое решение наших союзников.
Все непонимающе переглянулись. У некоторых на лице было явственно выражено опасение, что Воронцов сошёл с ума. Но я так же громко и уверенно продолжил:
— Мы должны сказать, что Россия достигла всех целей, поставленных перед ней в этой войне. Мы предотвратили резню армян, содействовали освобождению от мусульманского ига христиан Восточной Фракии, отстояли независимость сербов и черногорцев, из-за защиты которых нам и объявили эту войну. От австрийского гнёта освобождены жители Далмации, Трансильвании и значительной части Словакии и Венгрии.
Я говорил и говорил, а на лицах некоторых присутствующих отразилась умственная работа. Они пытались понять, к чему я веду.
— Прекращено варварское уничтожение русинов. Исполнена вековая мечта России о контроле над Босфором и Дарданеллами. Фактически, мы продолжали воевать только ради выполнения долга перед союзниками! — тут я интонационно подчеркнул окончание своей речи:
— Если же союзники считают, что воевать более незачем, Россия согласна не только на перемирие, но и на мир с Германией!
Несколько секунд царило молчание, а потом… Сандро буквально начал ржать. Несколькими мгновениями спустя к нему присоединились Столыпин и министр иностранных дел Сазонов.
Император Николай II некоторое время непонимающе переводил взгляд с одного смеющегося на другого, потом на третьего, и вдруг засмеялся сам. А потом выдавил сквозь смех: «А вы ловкач! Представляю, как в Париже и Лондоне „обрадуются“ такому заявлению!»