Так было и этим утром, Макар Степанович в который раз поднялся по лестнице, тихо постучал в нужную квартиру, дверь которой привычно и без вопросов отперла кухарка. Нет, и в тот момент ничего героического и шумного не произошло. Дворник, стараясь не шуметь и не будить жильцов, протопал в кладовку при кухне, сложил там вязанку дров и короб с углем, забрал ведро со шлаком и золой и пошёл на выход. И лишь перед самой дверью тихо сказал кухарке:
— Агафья, выдь на лестницу, скажу чего!
Та без особого удивления вышла из квартиры и только успела открыть рот, как в него сзади аккуратно вставили кляп, после чего просто подхватили на руки и потащили куда-то. Путь в заветную квартиру был свободен.
Санкт-Петербург, Дегтярная улица, 12 (25) января 1917 года, четверг, восемь часов утра
Взяли обитателей квартиры достаточно тихо, без единого выстрела. Да что там, наружу даже звуков никаких не донеслось, хотя совсем без потасовки не обошлось. Наконец, дверь на парадную лестницу отворилась, и Шор негромко пригласил меня входить.
— Ну, вот мы и встретились, господин Коровко. Здоровья я вам желать не буду, но предоставлю вам право самому решать, как долго вы его сохраните. Выбор у вас простой. Или вы прямо сейчас, не запираясь, даёте показания обо всех аспектах вашего сотрудничества с так называемыми «марсианами», и тогда я даю вам слово, что приложу все усилия для сохранения вам жизни. Или вы не спешите, запираетесь и торгуетесь со следствием, но тогда я приложу свои усилия в прямо противоположном направлении.
Тот помолчал некоторое время, хотя вытащили его прямо из тёплой постели, и стоять босиком на по-утреннему холодном полу было явно некомфортно, потом криво ухмыльнулся и ответил:
— Разумеется, Ваше Сиятельство, я буду сотрудничать. И единственное, о чём я жалею сейчас, это что наше знакомство началось с попытки обмануть ваш банк. С вами выгоднее не ссориться, тогда и заработать я мог бы намного больше!
— Думаете, я стал бы вести с вами дела?
— Отчего ж нет? — удивился он. — Перес Рабинович финансировал работорговлю, а Михай Френкель промышлял контрабандой и каперством. Однако сейчас они — уважаемые люди. Мог бы и я встроиться…
из мемуаров Воронцова-Американца
'…Сохранение жизни этот аферист отрабатывал старательно. Его сведения позволили провести аресты и обыски в разных частях Петербурга. На одной из квартир возникла перестрелка с социалистами, явившимися, чтобы затереть следы скандального сотрудничества. Обитателей квартиры они успели порешить, а часть документов сжечь, но нам с работниками сыска хватило и оставшейся части. Кстати, именно на этом эпизоде был задержан мало кому известный тогда Иосиф Виссарионович Джугашвили, отзывавшийся на партийное прозвище Коба.
Десятью годами позже, при личном разговоре он признался, что благодарен судьбе за этот арест. Доказать его соучастие в убийствах не получилось, поэтому получил он всего три года. Но этого хватило, чтобы он, в отличие от множества других большевиков и эсеров не принял участия в создании Баварской Социалистической Республики. И, как следствие, выжил и не попал на немецкую каторгу лет на пятнадцать-двадцать. Кайзеровские суды тогда не скупились на суровые приговоры, особенно для иностранцев.
А так он встроился в легальную политическую жизнь. И то, что на выборах 1922 года ни он сам, ни его партия не преуспели, его не остудило, а напротив, заставило системно работать, сколачивать блок социалистических партий, строить их единую предвыборную программу. Вот и получилось, что ещё пять лет спустя, когда либералы народ разочаровали, блок социалистических партий смог не только взять множество мест в Думе, но и сформировать коалиционное Правительство…'
Беломорск, квартира Воронцовых, 15 (28) января 1917 года, воскресенье, вечер
— А знаете, я начал надеяться, что и с нашими революционерами выйдет что-то толковое.
— Почему, Юрий Анатольевич? — тут же уточнил Артузов.
— Судите сами, в Татьянин День[2] ведь не только аресты шли. В этот день в Москве прошёл Учредительный Съезд кооператоров. Вообще-то, именно на них партия эсеров надеялась опереться. А теперь они либо останутся без поддержки кооператоров, либо должны будут избрать легальный путь борьбы за «права трудящихся». Это раз! А два — подписан Договор о Сотрудничестве между Российской Империей и Китайской Республикой. Гоминьдан ведь тоже был революционной партией. А теперь учится управлять.
— Ну, Юра, тут ты маху дал! — наморщила носик Натали. — Все революционеры мечтают о том, чтобы взять власть. Так что партия Сунь Ятсена — не исключение.
— Возможно. Но меня безумно радует, что они учатся строить и управлять. А ещё больше — то, что наш МИД уже выкатил японцам ноту протеста. Дескать, убирайтесь из Пекина.
— Ой, рискованно! — покачал головой Олег Тищенко. — Мы ещё с германцами не покончили. А ну, как японцы в амбицию ударятся? И что, на два фронта воевать?
— Ну, Германия же воюет как-то! — улыбнулся я. — Да и войны не от внезапной обиды происходят, к ним готовиться надо. Японцы не готовы. Но я не о том. Есть ещё и третье. Вчера ко мне приехал эмиссар от Панчо Вильи. Что значит, кто такой? Бывший мексиканский революционер и народный мститель. А теперь — член народного правительства.
— И чего мексиканцы хотели от тебя?
— А вот тут мутно как-то… Вилья сумел удовлетворить многих крестьян за счёт новых сортов кукурузы и подсолнечника, в их климате да при удобрениях получается не один, а два урожая собирать. От этого у их правительства и такая сильная поддержка со стороны крестьян.
— Подожди, они что, похвастаться приезжали?
— Да нет, конечно! Говорю же — мутно всё! Удобрения-то им не только мы, но и канадцы с чилийцами поставляют. А большая часть продукции в Штаты продавалась. А теперь они интересуются, будем ли эту продукцию покупать мы.
— А мутность в чем? — снова уточнил Тищенко, который был не в курсе наших проектов последних лет, слишком уж на энергетике сосредоточился.
— Так мы и так покупаем! Сахар, сухое и сгущённое молоко, подсолнечное масло, мясные консервы, бобы… И у них покупаем, и у перуанцев с бразильцами. Иначе на Дальнем Востоке работников не прокормили бы. Понимаешь, Олег, остальное лучше в Штаты продавать. И вопросы эти означают, что они готовятся к войне с США.
— Напасть хотят?
— А вот это меня и смущает! — признался я. — Понимаешь, Мексике в такой войне ничего не светит, слишком разные экономические потенциалы. Но и Штатам сейчас незачем на них нападать. У них три года назад война почти случилась, но как только началась бойня в Европе, вашингтонские воротилы тут же откатили назад.
— Ничего не понимаю!
— Вот и я тоже! Кирилл Бенедиктович, попрошу вас обратить внимание на Мексику. Нам нужно понимать, что там творится! Нам совсем не нужно, чтобы Соединённые Штаты воевали с соседом.
— Кстати, раз это не совсем не устраивает нас, значит, Германия в этом очень даже заинтересована! — сделала вывод моя жена. И мне стало как-то неуютно.
из мемуаров Воронцова-Американца
«…Буквально на следующий день Россию потрясло сообщение о том, что Александра Фёдоровна, Императрица российская, переселяется в Марфо-Мариинскую обитель в Москве. Да, это не монастырь, да, настоятельницей обители была её родная сестра, но в свете поползли слухи о том, что она намерена принять постриг. Единственное из светских вопросов, что продолжало её интересовать — это поиск невесты для Алексея. И то, что ему не было еще и тринадцати лет, её не останавливало. Впрочем, и то, и другое в глазах народа добавило очков Николаю II…»
Беломорский «тучерез», 18 (31) января 1917 года, среда
— Нам удалось взломать депешу Циммермана[3]. Шифр там был сложный, пришлось выделить лучших специалистов.
— Подробнее, пожалуйста.
— Артур Циммерман — министр иностранных дел Германии. Две недели назад он направил шифрованную депешу Иоганну Генриху Бернсторффу, германскому послу в Вашингтоне. К счастью, после того, как Германия развязала неограниченную подводную войну, британцы добились, чтобы им запретили пользоваться трансатлантическим кабелем. А радиограммы мы перехватываем.
— Да, это нам повезло.
— А ещё больше повезло, что радиограмма очень длинная и подробная. Повторюсь, шифр очень сложный и был применён однократно. Была бы она короче, прочесть не получилось бы.
— Ну что же, возблагодарим Господа за многословие германского министра! — улыбнулась Натали. — Но что вы прочли?
— Полный текст расшифровки вы можете прочесть сами, тут не только оригинал, но и перевод на русский. А если вкратце, то Германия обеспокоена неразумными требованиями Франции и Великобритании. Их можно изложить четырьмя словами: «Боши заплатят за всё!»
— Учитывая, что германские войска всё ещё стоят во Франции и Бельгии, а германские субмарины едва не удушили британскую промышленность, это и в самом деле не очень разумная позиция! — согласился я. — Если бы союзники были чуть более умерены в требованиях, нам удалось бы заключить мир.
Тут я не удержался и вздохнул. «Мир здесь и сейчас» был моей мечтой. Увы, несбыточной. В обмен на твёрдое обещание России не заключать сепаратного мира и поддерживать союзников до последнего, у союзников удалось вытребовать много всякого.
Допуск в колониальную торговлю, пусть и с ограничениями, признание зоной наших интересов не только Северной Персии, но и Северного Афганистана, строительство трёх железных дорог к странам Индийского океана — через Персию, Афганистан и Тибет, признание уже занятых территорий бывшей Османской Империи и Закарпатья за нами — всё это было крайне интересно и элитам Империи, и самой стране.
Теперь отказываться от обязательств было бы не только вероломно, но и глупо. Союзники обратились бы за помощью к Соединённым Штатам, и в результате Россия отдала бы все свои «ништяки» в пользу янки. Оно нам надо?
— Судя по всему, война будет продолжена. Германия очень старается, чтобы пока в неё не вступили САСШ.