Лифт, проходящий внутри бронированной трубы, стремительно возносил магистра Исмаила на тридцатипятиметровую высоту башнеподобного командно-дальномерного поста.
Сегодня на боевого мага было возложена невероятно сложная и ответственная миссия – нанести первый удар по врагу. Неудивительно, что это было доверено именно Исмаилу, ведь он был одним из четырёх магистров, приданных гарнизону Нежинска, а если конкретней – он был магистром Воды.
Его славные предки изрядно удивились бы, услышав такое – как же, потомок великих властелинов степей променял коня на корабль! Но что поделать, если Исмаил проявил наибольшие способности именно в этой стихии, да народ его уже давным-давно перестал быть кочевым.
Сотни лет назад предки Исмаила покорили необозримые просторы и стали практически властелинами мира, но их подкосило отсутствие государственных институтов власти. Могучие воины и маги просто не смогли стать хорошими чиновниками, и великая империя пала, но и сотни лет спустя грозное имя могулаев наводило ужас на все страны Старого Света.
Когда-то орды кочевников своим первым ударом чуть было не поставили на колени даже сам Рарден, а потом надолго сделались заклятыми врагами молодой Империи. Но прошли века, и покорённые Рарденом племена кочевников стали неотъемлемой частью рарденского народа. И теперь, когда новые орды варваров стоят на пороге Родины, бывшие кочевники, а ныне верноподданные Империи, выступают на её защиту.
…Исмаил не стал подниматься на самый верх башни, где находились оптические дальномеры и обслуживающий их персонал из офицеров-наблюдателей – это было просто ни к чему. Ему было нужно небольшое помещение этажом ниже, специально предназначенное для магов.
Лифт плавно затормозил и остановился, а спустя некоторое время распахнулись двойные броневые двери, открывая проход в маленькую комнатку без окон. Исмаил шагнул внутрь и двери лифта тотчас же захлопнулись за его спиной.
Магистр сделал несколько шагов вперёд и посмотрел на освящённый тусклым светом магических светильников боевой магический трон. По массивному артефакту, выполненному практически из чистого металла, то и дело пробегали вереницы серебристых искр статического напряжения.
Исмаил провёл рукой по холодному стальному подлокотнику, изготовленному в нарочито-грубой манере, вздохнул и опустился на жёсткое сиденье трона.
Магистр надел на лоб простой серебряный обод, откинул длинную прядь чёрных волос с изрядной долей проседи и, устроившись поудобней (насколько это вообще было возможно), подключился к корабельной магической системе.
Миг, и сознание Исмаила словно бы воспарило над свинцово-серой поверхностью моря, вместе с этим пришло всегдашнее ощущение силы и невероятной мощи – на секунду магистр полностью слился с кораблём и стал с ним единым целым.
Исмаил ощутил каждый сантиметр своего огромного многокилотонного тела, осмотрел горизонт своими глазами-дальномерами, дающие обзор в триста шестьдесят градусов, пошевелил сжатыми кулаками-орудийными башнями…
Но, разумеется, всё это было только лишь иллюзией – опыты по созданию кораблей, управляемых только одним человеком, пока что кончались полным провалом.
…Вскоре магистр отошёл от кратковременного шока, вызванного слиянием с многочисленным комплексом аппаратуры корабля и смог осмотреться спокойнее.
Подключение к многочисленным корабельным датчикам и сенсорам вкупе с обычным магическим зрением даёт замечательный эффект. Человек, пускай даже и такой непростой как маг, получал возможность значительно расширить своё восприятие окружающего мира и получить невиданное количество информации, причём самым главным здесь было не «перегореть» на этом процессе, из-за опять-таки огромного объёма данных.
Исмаил теперь великолепно наблюдал все рарденские корабли. Видел, как с палуб, идущих в арьергарде авианосцев, начали свой разбег драконы, как начали боевые повороты две группы крейсеров и корветов. Но сейчас это всё не слишком интересовало мага – ему было важнее нащупать противника.
Плотные наведённые помехи сводили на нет все благоприятные стороны возможного броска сознания мага на большое расстояние, да и всё равно бы в этом колдовском тумане Исмаил ничего бы не разглядел. Поэтому приходилось ограничиться обычным… ну, пусть, не совсем обычным зрением.
Исмаил просканировал окружающее пространства в диапазоне от ультрафиолетового до инфракрасного излучения, но не обнаружил никаких признаков присутствия других кораблей, кроме рарденских. Похоже, что противник (как нехотя признал магистр) вышел на принципиально новый уровень создания помех – по крайней мере, он сам не смог бы так хорошо замаскировать следы пребывания целого флота.
Чародей недовольно скривился – ему как воздух был необходим контакт с врагом. Бить вслепую значило лишь без толку потратить Силу и обозначить своё присутствие…
Думай, Исмаил, думай… У тебя не так уж много времени – надежды на то, что враг оставит хоть какой-нибудь демаскирующий след – не оправдались. Молчит даже интуиция – вернейшая помощница в самых безнадёжных ситуациях выбора… Вспомни, ты же магистр Водной стихии – такими званиями так просто не бросаются! Чтобы совершенствоваться в магическом искусстве, мало грубой силы или врождённого таланта, нужно ещё и усердие, и недюжинный ум…
Стоп, Вода.
Проклятье, как же я мог об этом забыть!.. Не там, ох, не там я искал…
Мало подчистить следы пребывания большой группы кораблей в Астрале, мало убрать столь приметные клубы дыма из корабельных реакторов и наколдовать этот богомерзкий туман, рассеивающий практически все виды излучения…
Про Воду-то господа ниаронцы запамятовали, ну так это им и не в упрёк – мало кому вообще могло придти в голову искать что-то в столь непостоянной стихии.
Исмаил начал плести столь долго вынашиваемое собственноручно придуманное заклинание. Оно не требовало каких-то экзотических ритуалов или ингредиентов, большого количества магической энергии или искусства чароплетения – здесь самым главным была способность мага взглянуть на привычную стихию с совершенно непривычной стороны.
То, что водная стихия являлась источником невероятного могущества уже давно ни для кого не являлось секретом. А вот наладить диалог с Водой не просто на уровне источник-потребитель – это было невероятным новаторством. Но именно это сейчас и пытался проделать Исмаил – уже долгие годы магистр корпел над научной работой, в которой пересматривал привычное отношение к такой элементарной вещи, как Вода.
Не-е-ет, всё было не так просто, как казалось на первый взгляд…
Вода была самой удивительной субстанцией, известной магам – она обладала рядом совершенно удивительных качеств и свойств, коими не был наделён не один другой природный элемент. Расширение при охлаждении и сжатие при нагреве, совершенно фантастические растворяющие свойства, крайняя необходимость при осуществлении всех жизненно важных процессов в организме живых существ – это ли не удивительно?..
Изучив множество научных работ своих собратьев по стихии, Исмаил попытался выстроить собственную научную теорию. В ней он причислил Воду к элементарной протоматерии, обладающей способностью к формированию внешних носителей разума.
Звучало это просто чудовищно, но переводилось довольно просто. Вода, подобно обычным деревьям или естественным источникам силы, вроде магоактивных металлов, была потенциальным прародителем разумных форм жизни, из-за того, что и сама была в некоторой степени разумна. Правда, сейчас какие-то там внешние носители разума мало интересовали магистра, а вот тот факт, что с Водой можно наладить контакт, словно с разумной сущностью не мог не заинтересовать. Здесь, правда, большую роль играло количество Воды – чем больше был её объём, тем лучше. С какой-нибудь лужей контакт можно было налаживать хоть до потери пульса, а вот уже с озером или рекой… Самым же идеальным вариантом, в плане контакта, было море-океан – гигантское, фактически планетарных размеров сверхсущество – именно так его воспринимал Исмаил.
Разумеется, войти в контакт с морем не означало завести с ним диалог, типа: «Старина, ты тут не видел четыре больших плавучих корыта? Как не видеть, видел – курсом 140 проплывали… Да ты не умничай, лучше рукой покажи…»
Нет, здесь смысл крылся в том, чтобы на какой-то момент слить разумы мага и океана в единое целое, причём, если Вода не имела бы хоть какого-нибудь подобия мыслительной деятельности, пускай даже и на уровне амёбы, такой фокус нипочём не удался бы.
…Приведя в порядок свой разум, изрядно перенапрягшийся после слияния с кораблём, Исмаил немного отдохнул, дал себе привыкнуть к своему новому состоянию и начал понемногу готовиться к новому слиянию.
Конечно, вступать в новый контакт, второй раз подряд было весьма тяжело – всё же человеческий разум слишком хрупкая вещь, и долго подобные стрессы выдерживать он не способен. Но Исмаил всё же не просто так носил высокое звание магистра магии – его разум был куда более устойчив к подобным потрясениям, чем неподготовленные смертные. Так что выполнить задуманное ему было хоть и непросто, но реально.
…И вот, когда финальная формула заклинания была завершена, магистр мог по праву гордиться собой – его теория сработала, слияние состоялось! Длилось оно, правда, всего несколько мгновений, но и это время показалось Исмаилу бесконечностью, когда он, обливаясь ледяным потом и дрожа всем телом, открыл глаза и забился в судорогах на боевом троне.
Картина на мгновенье открывшаяся магу, потрясла его до глубины души – ощущение присутствия частички разума Великого Океана в каждой капле его гигантского тела, раскинувшегося от полюса до полюса, и ЗНАНИЕ ОБО ВСЁМ происходящем на этом пространстве, просто разрывало слабый человеческий разум. Человек, менее подготовленный к столкновению к неизвестным, мог просто умереть от осознания своей скорбности и ущербности.
Но Исмаил был настоящим боевым магом, поэтому уже через пару минут, отдышавшись и успокоившись, он смог вновь подключиться к магическому трону. Вот только к плетению новой волшбы он пока был не готов – потрясение от слияния собственного разума с родной стихией, оказалось для магистра слишком сильно. Последствия от контакта с кораблём не шли ни в какое сравнение – если в том случае Исмаила просто мучила лёгкая головная боль и небольшая тошнота, то теперь его голова просто раскалывалась от боли. Её словно бы сдавило тугим огненным обручем, до сих пор не проходила дрожь во всём теле, а в ушах магистра тяжёлым набатом стучало сердце. И ведь всё это не поддавалось даже элементарным лечебным чарам, ибо последствия отката имели стойкий иммунитет к любым проявлениям магии – здесь могла помочь только выдержка и терпение.