— Ах вы… пираты! Вот вы кто! — Алур радостно заулыбался и обнял их обоих. — Но я всё равно рад вас видеть. Сколько мы уже не виделись? Года четыре? Хотя мы-то вас как раз видели довольно часто. Выступают звёзды детской эстрады… — талантливо передразнил Алур голос диктора. — Мы уж думали, не зазнались ли вы.
Хонг шутливо пихнул Алура в бок. Линка рассмеялась:
— Зазнаешься тут. Кстати, нас не хотели отпускать. Говорили, что у нас ещё несколько концертов впереди. Потом надо, мол, экзамены в школе сдавать. Но мы с Хонгом сразу заявили, что никуда лететь, кроме Земли, не собираемся. И если нас не отпустят, то мы вообще больше выступать не будем.
— Молодцы! — усмехнулся Руп. — А как там наши остальные друзья?
— Остальные сейчас дрыхнут в квартире отца Виктора. А мы захотели прогуляться. Вас встретить. Мы-то только вчера прилетели и не успели ещё перестроиться. Для нас сейчас разгар дня. Вот и решили встретить вас. Адмирал сказал нам, во сколько вы примерно освободитесь.
— Ясно, — усмехнулся Алур. — А какие ещё новости?
Линка вдруг как-то погрустнела и посмотрела на Велсу.
— Велса, мы недавно были с концертом на Кроносе и зашли к твоим…
— И что? — Велса делала вид, что ей совсем не интересно, но все видели, с каким напряжением она ожидает ответа.
Линка виновато склонила голову и вздохнула.
— Они выслушали меня, но ничего не сказали. Даже ответа не передали, когда узнали, что я собираюсь лететь на Землю.
Ребята смущённо отвернулись, давая Велсе возможность справиться с волнением. Все они знали её историю. Когда они втроём — Велса, Алур и Руп — приняли решение поступить в военную академию на Земле, то их родные встретили это желание, мягко говоря, не слишком радостно. И хотя родители детей погибли на лайнере, но у каждого оставалось ещё много другой родни. Вот они-то и выступили против того, чтобы их близкие становились «патологическими убийцами». Тогда всем ребятам пришлось выдержать настоящий бой, и в результате с помощью отца Виктора и некоторых представителей содружества им удалось отстоять своё право на самоопределение своей жизни. Все родственники в конце концов смирились с этим выбором ребят и если не приняли его, то старались не заострять на этом внимания. Все, кроме родных Велсы. Те категорически заявили, что если она не передумает, то они её знать не знают и даже забудут, что она существует. И своё слово пока держали. Велса неоднократно писала и брату своей матери, и своим бабушкам с дедушкой, рассказывая о своей жизни, но в ответ не получила ни слова. Один раз в этот спор попытался вмешаться адмирал, но из этого ничего не вышло. Причём всё произошло в довольно неприятной форме, и больше адмирал родных Велсы переубедить не пытался. Также оказались безуспешными и попытки друзей Велсы. Трудно было даже сказать, обычное ли это упрямство и уязвлённое самолюбие или таким образом родные Велсы пытались воздействовать на неё, чтобы заставить изменить своё решение.
Велса вдруг твёрдо посмотрела на своих друзей.
— Я знаю, что сделаю! В этот отпуск я приеду к ним. — Она оглядела себя. — В этой форме приеду. И пусть тогда они сами мне скажут, не через посредников, что не хотят меня видеть. Если они так скажут, то я уйду. Навязываться не буду. А сама я ни о чём не жалею и жалеть не собираюсь. Я выбрала свой путь. И я сделаю всё, чтобы больше ни один хозяин, ни один авантюрист не смел угрожать моим друзьям, моей планете, моим близким, даже если это не нравится моим родным.
Алур переглянулся с Рупом.
— В принципе я согласен, — заметил он. — Только небольшая поправка: мы с Рупом едем с тобой.
— Но…
— Подумаешь, — перебил подругу Алур, — немного потеряем от отпуска. Сколько их ещё у нас будет? Зато мы сможем убедиться, что у тебя всё нормально. Тогда и уедем. Если же нет… если будет не в порядке, то я приглашаю тебя с собой. Моя бабушка будет рада тебя видеть. Она уже писала, чтобы я пригласил тебя к ним.
— Или можешь с нами поехать, — предложили Хонг и Линка. — Кстати, Петер и Шора тоже говорили, что готовы тебя пригласить. Их родители уезжают в экспедицию и их приглашают с собой. Могут и тебя туда взять. Потом будет о чём вспоминать.
— Главное, помни, — тихо заметила Линка, — что бы ни случилось, ты не одна. Ты всегда можешь рассчитывать на каждого из нас. После всего случившегося мы стали даже больше чем семья. Как там говорил Виктор? Один за всех и все за одного?
— Виктор украл эту фразу из одной книги, — усмехнулся Руп. — Но в принципе Линка права.
— И есть ещё адмирал, — добавил Хонг. — Владимир Петрович и его жена тоже ведь теперь наша семья. Они много для нас сделали. Ребята, ведь у нас по-настоящему всё хорошо. И твои родные, Велса, рано или поздно поймут, что были не правы.
Велса некоторое время переводила взгляд с одного лица на другое. Все смотрели на неё открыто, никто не отводил глаза.
— Спасибо вам, ребята, — растроганно заметила она, чуть не плача. — Я даже не знаю, что бы без вас делала.
— Вышивала бы, — хмыкнул Алур. — Гладью. Ладно-ладно, я пошутил, — поспешно сказал он, заметив сердитые искорки в глазах подруги. — Но теперь давайте поднимемся к адмиралу. Насколько я понял, там нас ждёт ещё одна встреча. Точнее, целых две. Пора будить этих сонь.
— Бежим! — крикнул Хонг. — Кто последний, тот прислуживает всем за столом!
Весёлой гурьбой все сорвались с места. Только Руп слегка замешкался.
— Ну дети! — воскликнул он, наблюдая за друзьями. Тут он сообразил, что остался один, а значит, вполне возможно, что именно он и будет всем прислуживать. Никаких скидок ему делать не будут — это точно. Некоторое время его взрослая солидность боролась у него с нежеланием изображать шута. Нежелание победило, и вскоре Руп уже нёсся следом за остальными.
Река была забита кораблями. На пристань пришли все самые важные люди города. Даже сам король прибыл проводить первый караван, отправляющийся в дальнее плавание по реке в неизвестность. Здесь, казалось, собрался и весь город. Люди радостно махали руками, что-то кричали. Матросы кричали в ответ с палуб. Всюду стоял гомон.
— Идут!!! — раздался чей-то крик.
Люди заволновались. Многие стали озираться. Наконец все разглядели, как на причалы вышел человек в алой мантии с короной на голове в сопровождении многих послов.
— Лойдер! Лойдер! Король! — раздались крики.
Вот человек поднял руку. Постепенно на причалах восстановилась тишина.
— Граждане Тараверы, я рад в этот день приветствовать вас здесь! Сегодня у нашего королевства радостный день! Исполнилось то, о чём в своё время мечтал Грепп! Сегодня впервые наши корабли с товарами отплывут от причала и отправятся в далёкое плавание. Мы должны установить связи со многими городами! Торговые пути пролягут по всей нашей планете и свяжут разорванный фэтрами мир! И снова он станет един! Эта была мечта нашего короля, погибшего от руки предателей, хотевших задушить его мечты! Но вопреки их проискам мы устояли! Королевство не только уцелело, но и окрепло! Уже несколько городов подписали с нами союзный договор, признав королевскую власть! И теперь в этом караване, как символ нашего сотрудничества, плывут и их корабли! И никакие церковники, предавшие свою веру, никакие предатели не смогли этому помешать! Как ни старались наши враги, но они не в силах оказались погубить великие мечты убитого ими Греппа, ибо теперь его мечты — это и наши мечты! И пока мы живы, живы и они! И я клянусь следовать заветам своего предшественника! И клянусь, что если понадобится, то я не пожалею и своей жизни ради королевства!!!
Площадь взорвалась восторженными криками. И не важно было то, что многие не расслышали слова своего короля — таким пересказывали речь во всех подробностях. Но вся эта суета совершенно не мешала проводить последние сборы каравана. Вот на головном корабле взвился флаг — сигнал готовности к отплытию. Король на специальном возвышении, устроенном для него, махнул в ответ рукой. Тотчас по этому сигналу рабочие на причалах поспешно развязали крепёжные канаты, и корабль важно отвалил от берега, выходя на фарватер. За ним стали отплывать и остальные корабли каравана. А впереди и позади каравана уже пристраивались корабли охраны. Их можно было узнать по более плавным обводам и пушкам, находящимся на каждом таком корабле. Вот караван уже выстроился в линию и двинулся вниз по течению.
Площадь постепенно начала пустеть. Когда же из виду скрылся последний корабль, люди повалили от причалов толпой. Ушёл и король со своей свитой. И в этой толпе никто не заметил двоих неприметных людей, стоявших чуть в стороне. Они не стремились остаться незамеченными, но и не старались привлечь к себе внимание. Со стороны казалось, что это одни из многих ротозеев, пришедших в этот день на причалы.
— За прошедшие шесть лет Таравера сильно изменилась, — с какой-то грустью заметил один из этих двоих.
— Да, Лукор. Город меняется быстро. Шесть лет назад он был всего лишь столицей непонятного королевства, в котором, кроме него, и городов других не было. А сейчас это столица самой сильной и богатой державы мира. Уже семь городов признали над собой власть тараверского короля и ещё три города заключили с ним договоры. Крестьяне всеми деревнями норовят попасть под власть королевства, обещающего им защиту от произвола фэтров.
— Это верно. Да и Лойдер… кто бы мог подумать, что он станет королём.
— Это было логично. Мир ещё не так сильно изменился, чтобы у власти мог быть кто-нибудь, кроме фэтра. К счастью для Тараверы, её министры это поняли.
— Я читал все отчёты. В том числе и записи, сделанные разведчиками Хозяина с последнего заседания.
Двое людей неторопливо вышли на главную площадь города перед дворцом, на которой возвышалась довольно внушительная конная статуя Греппа. Грепп был изображён сидящим на коне, откуда осматривал горизонт. Некоторое время эти двое спутников осматривали статую.
— Это несправедливо! — с непонятной горечью воскликнул Лукор. — Грепп! Герой! Я общался с Греппом! Это был всего лишь безнадёжный мечтатель. Кто он такой? Всего лишь один из многих предводителей восстания. Герой! Мученик! Великие планы Греппа! Да у Греппа самым великим планом было вырезать всех фэтров. На этом вся его фантазия заканчивалась. А тут Лойдер, фэтр, провозглашает, что будет и дальше воплощать планы Великого Греппа в жизнь!