“Вот тут противоречие: если люди на островах летят к звезде Богини на своём благочестии и вере, то Мир Зла как их может догонять, если там остались как раз самые развратные грешники? Впрочем, глупо, наверное, обвинять религиозный миф в таких противоречиях, особенно ту версию, которую изложила Аргента. Наверняка новоприбывшим рассказывают максимально подготовленную версию текущих религиозных текстов,” – подумал Молчун, размышляя над услышанным.
Сложно сказать, сколько в рассказе Аргенты было правды. Даже если исключить преднамеренную ложь людей, закладывавших в автоматона информацию, сама форма религиозного текста, который автоматон пересказывала, подразумевает высокую синтетичность и стилизованность повествования. В рассказ вплетались фантастические истории и притчи, а реальные исторические личности обрастали сказочными возможностями. При этом отделить стиль, басню и притчу от реальности было непосильной задачей, ведь ответить на вопрос, что реально в этом мире, а что нет, для новичка, только-только появившегося здесь, было очень тяжело из-за повсеместной магии, заменившей в этом мире науку.
Потому что, естественно, все эти путешествия через тернии к звёздам были возможны только благодаря магии. Из трёх сословий два были напрямую связаны с разными родами магических практик, даже если одно из них называло свою магию “божественными чудесами”. Собственно, сословиями этими были нобили, церковники и ремесленники, и вот рассказ о них черноволосый слушал очень внимательно и, как мог, не позволял Аргенте сворачивать на басни и притчи.
Нобили являлись местной аристократией. Эти люди искали силы и знания в познании окружающего мира. Познавали они при помощи изучения и совершенствования магических практик, а применяли полученную силу для повышения статуса и места в иерархии. Что примечательно, решалось все не внутренними войнами или интригами, а простым и понятным всем методом - когда нобиль ощущал в себе достаточные силы, он призывал новый остров, присоединял его к флотилии и становился его лордом. Собственно, в этом и было главное отличие от обычной аристократии: положение нобиля определялось не столько древностью его рода, сколько его личной силой, поэтому в теории нобилем мог стать каждый, достаточно лишь пройти обучение магии в одной из многочисленных Академий и продемонстрировать необходимый уровень силы. Само собой, на практике это было не так просто сделать: количество мест в академиях было ограничено, а конкурировать нобили предпочитали не столько при помощи магических дуэлей, сколько при помощи интриги и кинжала, и тут, естественно, у представителей более богатых и древних родов было изрядное преимущество. Такая жизненная школа порождала людей холодных, жёстких и максимально циничных. Они знали, что без их магии и способностей никто не сможет удерживать острова в полёте, поэтому пользовались своей незаменимостью. Признанным лидером аристократии был король Карнак, он же являлся ректором Полуночной Академии - самого старого и престижного учебного заведения и исследовательского центра.
Но всё же, как ни сильны были нобили, служители Церкви Божественной Благодати, были, как минимум, столь же влиятельны. Церковь пронизывала все слои этого общества, и служители её были везде. Что неудивительно: познание церковных тайн требовало лишь истовой веры и было, судя по всему, проще обучения в Академиях. Последние черноволосого не удивило: несмотря на витиеватость формулировок Аргенты он понял, что пройти курс обучения нобиля было не так сложно, как пережить попытки товарищей-студентов уменьшить количество потенциальных выпускников. Служители церкви действовали иначе и поощряли товарищество, а не соперничество. В семинариях и монастырях учили взаимодействию друг с другом, и поэтому смерть студентов во время обучения была исключением, а не правилом. Правда, обилие выпускников означало и меньшую силу каждого студента, но церковники не придавали этому слишком большого значения. В сложившемся обществе от них требовалось две вещи: поставка духовной пищи для населения и навигация. Именно церковники направляли острова в нужном направлении. Как именно это происходило, Аргента не объяснила, но зато привела несколько примеров того, что случалось с островами, лишившимся своих пасторов. Примеры эти были яркими, красочными, и прекрасно объясняли причины, по которым воспитанные холодными и расчётливыми нобили к церковникам всё-таки прислушивались.
Третье же сословие составляли ремесленники. Различные цеха создавали всё - от мебели и одежды до оружия и величественных замков академий и семинарий. Само собой, это сословие было самым многочисленных из трёх и, конечно же, Аргента о нём рассказала меньше всего. Лишь отметила, что обучаются мастеровые в своих цехах, используют в работе специфические магические практики и власть имеют несоизмеримо меньшую, чем первые два сословия. Попытки аколита расспросить о том, каков быт этих людей, натолкнулись на отсутствие информации и “отмашки” автоматона в том смысле, что “это не важно”.
“Ну да, зато узнать о том, что именно предпочитают есть на обед Иерархи Северных Хребтов и какая мода была в прошлом году в Академии Звёздного ветра - очень важно, и про это информации полно”, – подумал аколит, уже не раз столкнувшийся с необходимостью пресекать попытки Аргенты перейти на выдержки из исторических и публицистических текстов, наполненных упомянутыми “важными” подробностями.
В заключении автоматон рассказала про населяющие мир расы. Речь шла, само собой, не о различии в цвете глаз и кожи, просто о другом виде классификации. Первой “расой” были Верные Дети Богини, как их цветисто называли в летописях. Если без красивых слов - просто коренное население, люди, родившиеся во флоте от людей, тоже родившихся здесь. Сколько именно поколений должно было пройти, чтобы считаться верным дитя, чётко не устанавливалось, ну или в Аргенту не заложили подобной информации. Одно ясно: несмотря на громкое название, людей, которые в рамках местного мифа покинули Мир Зла в числе Верных Детей Богини, было меньшинство, гораздо больше было тех, кто поднялся из других рас.
Второй расой были аломники, по словам Аргенты, людьми, “отринувшими ложь своих богов и их желаний и выбравшие искупление и Путь к свету”. Откуда брались эти “Паломники”, было непонятно всё-таки дело происходило не в привычном мире, где можно напасть на соседей с неправильной верой, убедить часть захваченных в ошибочности убеждений и отправить их махать киркой “в искупление”. Черноволосый пытался расспрашивать об этом и так и сяк, но автоматон не могла поделиться информацией, которой не владела, и парню пришлось отступиться.
Третьей, самой малочисленной “расой” были аколиты, подобные самому брюнету: люди, отмеченные благосклонностью одного из Аспектов богини. Пожалуй, это была самые свободные в плане доступного выбора люди: могли становиться и церковниками, и нобилями, и ремесленниками, причём обычно достигали успехов в любом выбранном деле. Если доживали, конечно - о том, насколько их число старались проредить ещё на этапе появления в мире, парень знал на собственной шкуре. Причины такого поведения парень, кстати, понимал не больше, чем то, откуда жители этого мира добывали “паломников”, и последнюю, четвёртую группу, о которой Аргента упомянула скороговоркой - искупающих.
Эти несчастные работали на самых грязных производствах, махали кирками в шахтах и молотами в каменоломнях. Жизнь их была обычно тяжёлой и недолгой. Искупали они свои прегрешения, недостаток веры и прочие “ужасные вещи”. Подробностями парень не интересовался - итак ясно, что речь шла о рабах или их подобии. Особенно, учитывая, что, в отличие от остальных рас и сословий, Искупающие были не только людьми, а прав никаких по жизни не имели, хотя всё-таки могли подняться повыше - в Паломники, если удавалось “искупить” вину до своей смерти. Удавалось это немногим, но всё же достаточному количеству, чтобы надежда быть освобождёнными удерживала остальных в узде. Что интересно, если верить словам Аргенты, система работала, поскольку о восстаниях рабов в этом мире почти не слышали. Единственный вопрос, который аколита заинтересовал, был тем же самым, который всплыл при рассказе о паломниках - откуда в замкнутой системе местного мира, который вроде бы не был таким уж большим, взяться притоку рабов? Увы, этот вопрос также остался без ответа.
Конечно, это звучало как бред, даже учитывая весьма фрагментарные знания астрономии, социологии и прочих науках, оставшиеся в черноволосой голове аколита. Мир так работать не мог и не должен был - увы, других объяснений у Аргенты не было, и глупости изображённой ей картины мира робота, конечно же, не смущали. Вот и выходила какая-то безумная и нелогичная смесь средневековья и эпохи покорения космоса, в которой космос работал по правилам даже более грубым и сказочным, чем представлялось фантастам того самого средневековья. И в таких условиях непонятно откуда возникло общество, как-то выбравшееся в космос и просуществовавшее в нём тысячи лет.
— Ответила ли я на все ваши вопросы? — голос Аргенты вырвал аколита из размышлений.
Он поймал себя на том, что уже пару минут размышляет об услышанном, глядя в стену, а дисциплинированный робот только сейчас решил нарушить молчание.
— Да, пожалуй, ответили. Благодарю.
Аргента махнула серебряной рукой в сторону двери:
— В таком случае, избранный аколит, вам стоит отправиться к себе. Распорядители первого ранга объявили о том, что разберут результаты испытания уже через три часа. Вам следует подготовиться.
— Так и сделаю, — кивнул черноволосый.
***
В коридоре его уже ждал Мажор, расплывшись в улыбке от уха до уха.
— Ну и как тебе доклад?
— В меру полезно, хоть и изложено специфическим образом, — честно ответил парень, — много вопросов осталось без ответа, но некоторую полезную информацию я всё же получил…
— Да я не о том! Как тебе собеседница? — жадно спросил Мажор.
— Собеседница? — нахмурился аколит, погружённый в мысли о сказанном и подзабывший про иллюзию.