Наверное, весь Форк наблюдал через магическое зеркало, как один за другим отставали игроки от лидеров. Их было трое – Маруш, еще один лонкардиец и Холгер.
Возможно, не покалечь дракен простого жителя, моему жениху бы симпатизировали. А так любовь народа принадлежала сапфирному генералу. Легионеров вообще в Мизгире уважают – серьезных стычек на границе давно не было, но они не сидят без дела, очищая леса и горы от неисчислимой нечисти.
Были моменты, которые воспринимались по-иному, зная, что Маруш – чародей воздуха, я видела его нечестные приемы.
И уж конечно, не Гром виноват, что на него налетел дракен соотечественника Маруша. Подумать только! Выскочка так хотел выиграть, что не пощадил аристократа из своей свиты!
Сердце мое сжалось от ужаса, когда Гром, нелепо заворачиваясь в собственные крылья, полетел вниз головой.
Богиня, это ведь я упросила Кайрона участвовать! И теперь он погибнет!..
Иссиня-черный дракен сложил крылья – и расправил их над верхушками деревьев, чтобы взлететь обратно в небо.
Вопреки стараниям лонкардийцев, Кайрон Холгер первым достиг вершины и сдернул со столба платок.
Я спустилась вниз заранее, переполненная радостью и предвкушением. Я ждала двух моментов: когда платок повяжут мне на запястье и когда жених станет бывшим.
Ящер приземлился тяжело, роняя алые капли крови. Бедный, досталось ему. Его всадник выглядел лишь немногим лучше – взъерошенный и поцарапанный об острые наросты на шкуре своего зверя.
С большой гордостью я приняла платок и вручила Кайрону награду – золотую статуэтку дракена с глазами-изумрудами и шипами по хребту из бриллиантов.
Склоняясь к моей руке для поцелуя, он произнес, не понижая голоса:
– Я приду за своей платой этой ночью.
Я застыла, не веря своим ушам.
– Что? – прошептала, когда хотелось закричать. – Какой платой?
– Вы же расплачиваетесь за помощь поцелуями, не так ли, ваше высочество? – с иронией произнес мужчина.
– Вы шутите?! – воскликнула, не сдержавшись.
Все равно никто не услышит за криками ликующей толпы.
– Разве похоже? – холодно улыбнулся Холгер и повел меня за руку к отцу.
Пока мы поднимались на террасу, я передумала все, что можно. Столько версий, столько предположений! И даже немного успокоилась, его заявление – шутка, он решил попугать свою Занозу в воспитательных целях. Я ведь не видела с его стороны интереса. Никогда!
Точно. Холгер захотел меня проучить.
Я приободрилась и одновременно раскисла. Разочарование… Как быть? Бороться за детскую мечту и попытаться добиться его взаимности? Или оставить все как есть? Жрицы твердят, что девушка не должна бегать за мужчиной. Она выбирает и дает незаметный сигнал, который подспудно читает ее избранник, а дальше уже действует он. Или не действует. Но никогда, твердили жрицы, никогда не стоит брать роль охотника на себя.
Под впечатлением этого состязания остаток дня пронесся для меня пугающе быстро, словно дикий дракен.
Я вернулась в свои покои поздно. Сонная Глая быстро подготовила ванну и, оставив мне одежду неподалеку, ушла к себе, в соседнюю комнату, еще бодрая, но подслеповатая и глуховатая. Из нее вышла отличная камеристка: никуда не лезла и не выдавала моих секретов мачехе.
Давно я не купалась так быстро! Сушила волосы с колотящимся сердцем.
Возможно, я выйду из купальни, а Кайрон уже будет меня ждать, сидя на кровати. Или же не придет вообще…
Положа руку на сердце, я не знала, какой вариант развития событий меня устроил бы больше. Придет – не придет… Потребует поцелуй – отчитает, как раньше… Голова шла кругом от волнения.
А еще не оставляло предвкушение – слабенькое, даже тень предвкушения, которому я не позволяла окрепнуть. Я гнала надежду на лучший исход событий, не позволяя ей укорениться в моем сердце. Кайрон Холгер не может любить ту, чьим поведением вечно недоволен.
Завязав на двойной узел пояс шелкового халата и сделав глубокий вдох, я вышла из купальни.
Ветер шевелил легкие шторы на распахнутых окнах. Невыносимая жара царила в Мизгире даже по ночам вот уже несколько недель.
Пусто. Я окинула тревожным взглядом просторную спальню, оформленную в золотисто-бежевых тонах. Пышная кровать, туалетный столик, низкий диван, стол, четыре стула… Спрятаться негде. Нет, Кайрона здесь нет. Не под стол же он забрался?
Разочарование, облегчение, надежда, обида – всех чувств и не описать.
Подойдя к окну, некоторое время всматривалась в темноту сада, местами освещенную желтыми фонарями. Душная ночь, пахнущая цветами и зреющей вишней.
Пока любовалась видом, волосы подсохли и начали виться. Без гребня не обойтись, если не хочу, чтобы завтра фрейлина намучилась с моей прической.
Резко развернувшись, уткнулась носом в широкую грудь. Твердую мужскую грудь.
– Ой…
Кайрон Холгер молчал. Уже не в форме, а в черных брюках и белоснежной рубашке с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Мой взгляд остановился на загорелой коже, выглядывающей из ворота, – смотреть в лицо было страшно.
Но объясниться надо. И, набрав в грудь побольше воздуха, я выпалила:
– Еще раз спасибо, что спасли от прилюдного поцелуя с герцогом Марушем! Благодарю, что проучили его, доказав, что победу можно одержать честно и…
Кайрон склонился, обхватил мое лицо ладонями и поцеловал.
Его губы оказались мягкими и осторожными. Легкое дыхание смешалось с моим.
Не страшно, приятно даже…
Вот и отдала должок, зря боялась.
Решив, что пора прекращать, я трепыхнулась.
Не пустил. Мужские губы внезапно разомкнули мои, давая возможность вторгнуться языку.
Потрясенная его поступком, я замерла, не зная, как быть. Язык же Кайрона знал, он уверенно осваивал захваченную территорию. Легкие прикосновения к стенкам щек, игриво-короткие – к нёбу, зазывающие – к моему собственному языку. Кайрон целовал нежно и в то же время настойчиво. И отстраниться бы не позволил, да я уже и не хотела.
Ноги подгибались. Если бы не поддержка Кайрона, я бы упала.
Сама не знаю, когда начала отвечать на поцелуй, повторяя действия мужчины. И острота прикосновений усилились. Смутная мысль, что опыта нет, я не умею целоваться правильно, затерялась где-то без следа.
Я тонула в ощущениях… Теряла связь с реальностью…
Оставив мое лицо, ладони мужчины скользнули вниз, комкая лиловую ткань. Мои же руки обвились вокруг крепкой шеи, а потом зарылись в жестковатые волосы. Не шелковистые, как мои, но приятно-волнительные на ощупь. Мои пальцы с готовностью запутались в них.
Прервав поцелуй и подхватив под ягодицы, Кайрон приподнял меня выше. От неожиданности крепко обвила его ногами, чтобы не упасть, и, вцепившись в широкие плечи руками, уткнулась лбом ему в область ключицы.
Я жадно дышала, пьянея от запаха мужского тела. Богиня, какой приятный запах! Пахло солнцем, раскаленным камнем, дикими травами и чистой разгоряченной кожей.
Я считала, что поцелуи – всего лишь прикосновение губ? Простые и скучные? Как же я ошибалась! У меня просто были плохие или несмелые учителя.
Кайрон тихо озвучил мою догадку:
– Подумать только, та, что ставит на кон поцелуи, целоваться совсем не умеет. – Хриплый голос прозвучал мягко, без насмешки.
Я зарделась, но отыскала в себе немного смелости, чтобы взглянуть ему в глаза. Самые красивые синие глаза в Мизгире, полные нежности и обещания.
– Так, – я выделила слово, – никогда не целовалась.
– Я рад. – И провокационно спросил: – Тебе нравится?
– Да, – недолго думая призналась откровенно.
Новый поцелуй обжег мой рот. Без нежности, чистая страсть и жадность. И даже грубость в захвате и посасывании моих губ. Так неожиданно, сшибая с ног, – хорошо, что я уже не стояла.
Стон, мой собственный стон, слегка испугал и отрезвил.
– Страшно, Кьяра? – шепнул Кайрон и поцеловал в уголок губ.
– Нет…
Дрожь, предательская и несвоевременная, выдавала с головой.
Голова кружилась, губы пылали. Что я делала? Разве я имела на это право? И как далеко он позволит себе зайти? И что будет, если пересечет черту, за которую я хотела перейти с ним, да не смела из-за правил?
– Твоя невинность останется при тебе, – словно читая мысли, пообещал Кайрон твердо. – Я пришел за поцелуем.
Я не сдержала смущенного смешка.
– Поцелуй – больше, чем поцелуй, – сказала вроде бы глупость, но он меня понял.
Серьезно кивнул:
– Когда он с тем, с кем нужно.
На душе светло и радостно, а голова сходит с ума. Прижатая крепко к мужскому торсу, я наслаждалась его рельефностью и силой.
Не спрашивая разрешения, Кайрон перенес меня на кровать.
– Верь мне, Кьяра.
Он не был моим мужем или женихом, но и охотником за королевскими артефактами – тоже. Я чувствовала, что он не желал войти в семью правителя, чтобы заполучить власти больше, чем было у него по праву рождения в роду герцога. Он просто хотел быть со мной.
– Верю, – ответила срывающимся голосом.
Опустив меня на пышную перину, мужчина встал на колени. Едва заметно улыбнулся, когда взялся за пояс моего халата. Наверняка понял, зачем на нем завязано два узла. Я страстно ждала его и в то же время боялась, что придет. И хотя хлипкая защита в виде халата смешна, я подсознательно не могла отказаться от нее.
И вот теперь меня ее лишали. Узлы огрубевшие от меча пальцы развязали в два счета.
Шелк скользил по моему телу медленно, нежа и дразня. Ладонь Кайрона повторяла его путь, оставляя на коже покалывающий след. Еще больше обжигал его взгляд. Голодный. Собственнический.
Лежать смирно не хватило выдержки, и я занялась его одеждой. Ощущая себя до потемнения в глазах дерзкой, я расстегивала пуговицы на белой рубашке.
Халат полетел на край кровати. Я осталась в одних трусиках. Кайрон, не заботясь о своей одежде, быстро обнажился по пояс. Оторвавшиеся от рубашки пуговицы звонко ударились о пол.
– Красивая, безупречная… – Восхищенный взгляд мужчины ласкал осязаемо, будто был материален.