– Ты скоро станешь моей женой – не достаточная причина?
– Да, не достаточная.
– Трудно с тобой, – хмыкнул он, наклоняясь над моим лицом. – В мире твоего предка есть поговорка «муж и жена – одна сатана». Непонятно? Их сатана чем-то похож на Эшкиля. Я хочу сделать тебя равной себе.
Мои волосы, собранные в высокую прическу, зашевелились потревоженным клубком змей. Он хочет превратить меня в темную жрицу?!
– Нет! Я не хочу служить проклятому богу!
– Все вы в какой-то мере служите ему даже после его изгнания, – меланхолично протянул Тенебриш. – Не переживай, я хочу сделать тебя сильной, чтобы ты родила мне сына, который в будущем станет великим чародеем. Так понятней?
Приземленные побуждения – да, ясны. Я потянулась к прядке, выбившейся из плена шпилек и теперь щекотавшей мне ключицу. И все же пора прекращать опасные игры, пусть это и сон.
Это сон?..
Точно! Я уснула на постоялом дворе, после того как…
Продолжение мысли затерялось в панике – мою руку крепко сжали, не дав коснуться локона.
– Не так быстро, милая. Вижу, у тебя способности противостоять темным чарам проявились. Не благодарить ли мне за это своевольного генерала?
Я промолчала, стараясь не думать, за что еще ему не надо благодарить брата. Вдруг все же умеет читать мысли?
Вопреки ожиданиям, Тенебриш не сердился. Заведя мои руки вверх, он связал их извивающимися лентами из тьмы, материализовавшимися просто в воздухе. Ледяные на ощупь и будто живые. Кандалы вышли тяжелыми – ни приподнять над алтарем, ни сдвинуть.
– Расслабься, Рина, тебе понравится, обещаю.
Он медленно провел рукой по моему телу, словно стараясь разогнать собравшееся в нем напряжение.
– Почувствуй благодать Эшкиля, дыхание его силы. Он далеко, но все еще с нами. И верных своих слуг честно вознаграждает за служение.
Камень под покровом теплый. И живой?.. Я чувствовала спиной мерную пульсацию. Кожу закололо невидимыми иголочками. Не больно, щекотно чуть-чуть. И покачивало, будто лодку на волнах. А еще… а еще от алтаря шла энергия, чем-то напоминающая силу целительского артефакта. Там, где рубины впивались в мою кожу, тепло быстро уняло боль.
Сила Эшкиля исцеляла маленькие ранки? Не хочу! Ничего не хочу от проклятого бога! Никаких подарков и помощи! Милосердная, помоги!
Мысленно обращаясь к своей покровительнице, почувствовала, что жертвенник стал чуть прохладнее, пульсация стихала.
Ладонь Тенебриша легла на мое колено, не прикрытое драгоценным платьем. Горячая, нахальная ладонь. Скользнув неторопливо вниз, она добралась до моей ступни.
Пульсация жертвенника вновь усиливалась. Я старалась не пропускать через себя энергию, идущую от камня, старалась отстраниться и молиться богине.
Темный же отвлекал, гладя и щекоча мои ноги.
– Какие славные у тебя пальчики, Рина. – Удерживая за щиколотку, Тенебриш коснулся губами свода стопы. – Ты вся безупречно сложена, совершенна, моя трепетная недотрога.
От стыда у меня загорелись даже уши. То, что он делал губами и языком с моей ногой, смущало до слез… и возбуждало. Испорченная я, порочная, если таю от ласк нелюбимого.
Очарование момента испортило самодовольное признание:
– Но сильнее всего я буду тобой любоваться, когда округлишься, нося моего сына, наследника Мизгира.
Отвернувшись к стене, ехидно улыбнулась. Получишь ты наследника, как же! Ничего не хочу ни от тебя, ни от твоего бога…
Каменный мужчина на алтаре подмигнул и криво улыбнулся.
Я открыла рот в беззвучном крике. Зажмурилась, а когда вновь посмотрела на барельеф, изображение утратило подвижность.
– Кьяра, взгляни на меня. Взгляни быстрее!
Я не сразу поняла, что меня звал не Тенебриш. Резко повернула голову в противоположную сторону, не веря в чудо.
Синий мундир генерала Сапфирного легиона безумно шел герцогу Холгеру. Черноволосый красавец стоял рядом с младшим братом, который почему-то его не замечал, и смотрел на меня тревожно своими удивительными глазами цвета летнего неба.
– Кьяра, проснись… Проснись!
Я вскочила с постели. Запутавшись в простыне, рухнула на пол. Успела протянуть вперед руки, что и спасло от синяков на лице. Зато запястья прошила резкая боль. Сломала? Вывихнула? Или просто ушиб? Сжала пальцы в кулаки – нет, кости целы, просто сильно ударилась.
Со стоном поднявшись на ноги, отвела запутанные волосы с лица.
Слава Милосердной! Это был сон! Я не в пещере, а на постоялом дворе. И рядом нет никого – ни чародея, ни герцога. Ни первого, ни второго я не хотела сейчас видеть. Тенебриша я боялась, перед Кайроном испытывала жгучее чувство вины.
Сев на краешек постели, задумалась.
Сон с участием чародея – не обычный сон. Это давно уже ясно. Вот только как воспринимать видение пещеры-храма? Я по-настоящему там побывала? Хотя бы сознанием? Или черная пещера с фиолетовыми кристаллами – морок, придуманный темным для его непонятных целей?
Странный, тревожный сон.
Особенно каменная улыбка. Она приснилась не к добру. Улыбка Эшкиля сулит неприятности, а то и большую беду. Как грубовато, но верно говорят в народе, улыбнулся изгнанный бог – ты на полпути в задницу. Я думала, что давно в ней. Оказывается, нет? Будет хуже?..
Через час после пробуждения, позавтракав в одиночестве в своей комнате, я была готова продолжать путь. Вот только не вышло.
Когда легионер постучал в дверь и сообщил, что генерал все еще спит, я удивилась. А отметив изучающий взгляд десятника Ларка, испугалась.
Неужели решил, что это я сделала что-то с его командиром?
Я без просьб ринулась в комнату Холгера.
– Ваша светлость! – Долго тормошила за плечо, прежде чем убедилась, что сон его крепок.
Повернувшись к мрачным легионерам, беспомощно развела руками.
– Ничего не понимаю, вчера я уходила – с ним все было в порядке. – Недоумение разыгрывать не пришлось, почему на Кайрона продолжало действовать снотворное, я не понимала. – Сейчас схожу за целительским артефактом – узнаю, что с вашим военачальником.
Да, мне стыдно признаваться, но бесценный артефакт пролежал всю ночь под подушкой.
– Сходите, ваше высочество, сходите. – Десятник глядел на меня хмуро и с откровенным подозрением.
Похоже, сон в руку. Полная задница началась.
И вовсе стало неуютно, когда вспомнила слова Кайрона, что, если с ним что-то случится, никто меня не защитит от наемников. Нет, легионеры вступятся, разумеется, но их в два раза меньше.
Ой, зря развела панику, забыв о темном! Никто меня не тронет после его-то угрозы, наоборот, пылинки будут сдувать.
Вот только это обстоятельство не радовало. Как и покровительство чародея. Я бы все отдала, лишь бы меня мог защитить Кайрон. А ведь правда… Все бы отдала. Даже Мизгир.
Переполох за дверью прервал мои тягостные размышления. Надев кулон, я поспешила из комнаты.
В глазах потемнело, когда, открыв дверь, увидела недобрую ухмылку Тенебриша.
В неизменно черной одежде он выглядел мрачно-торжественным и злым.
– Ваше высочество, доброе утро! Отлично выглядите, хоть и немного уставшей, – любезно сообщил он. – Берите самое необходимое, через час будем в Форке.
– Доброе утро, ваше темнейшество, – только и смогла произнести в растерянности.
В черном плаще, вышитом таинственными серебряными знаками, перестав улыбаться, чародей выглядел угрюмым вороном. В темных глазах плескалось раздражение и ярость.
– Минуту подождите, я посмотрю, что с герцогом.
– А что с герцогом? – удивился он с подчеркнутой живостью.
– Он спит беспробудным сном, – вмешался в разговор бледный десятник. – И мы просим ее высочество разобраться в причине.
– Я и без артефакта могу сказать, что с ним. Устал бедняга, конвоируя мою строптивую невесту, – процедил сквозь зубы чародей. – Ваше высочество, идемте, пока дракен во дворе не начал жрать людей.
Виновато посмотрев на ожидающих помощи легионеров, вздохнула:
– Вероятно, так и есть. Даже организм рейкса не железный и когда-то должен отдыхать.
Молодой легионер, тот, что рассказывал мне о проклятии возле костра в первую ночь путешествия, порывисто шагнул вперед.
– Ваше высочество, прошу вас, посмотрите все-таки, что с генералом!
Преданность воина восхитила. Но только одну меня. Тенебриш медленно обернулся и глухо произнес:
– Ты не понял? Мы спешим. Прочь с дороги!
Круглолицый легионер, веснушчатый и безусый, заколебался.
– Ваше темнейшество, генерал Холгер столько сделал для вас…
Чародей нетерпеливо взмахнул рукой, и брызги крови усеяли деревянную стену по дуге. Голова парня покатилась по полу, словно ее снесло невидимое лезвие.
Тело легионера еще стояло пару мгновений, затем рухнуло, зазвенев доспехами и оружием.
Закаленные битвами с чудищами и разбойниками воины Сапфирного легиона остались стоять неподвижно. И только глаза выдавали их ужас и гнев.
– Кто-то еще желает мне возразить? Задержать, когда я спешу? – Тенебриш выждал несколько секунд. – Нет? Отлично. Пойдемте, ваше высочество!
Пока он тянул меня за руку прочь со двора, я не чувствовала ног. Я не ощущала себя, словно заклинание перерезало и связь моей души с телом. Я двигалась, словно марионетка, не имея собственной воли и желаний.
Но одно желание все же было: проснуться и забыть о случившемся, как о кошмаре.
И лишь оказавшись под открытым небом, залитым солнечным светом, я смогла сделать вдох полной грудью.
Децем Тенебриш – темный чародей. А темный и сумасшедший убийца – это тождественные понятия. Как я могла забыть? Это только наследную принцессу он облизывает, в прямом смысле слова, с другими скор на расправу.
Во дворе Сизый и вправду собирался позавтракать любопытной ребятней. Почему-то люди, стремясь удовлетворить свой интерес, не думают, что могут погибнуть. Необычное зрелище застилает им глаза. Словно после него жизнь будет пресной.
Шикнув на громкоголосых, похожих на стайку вздорных воробьев мальчишек, Тенебриш велел дракену опуститься на брюхо.