Для контр-адмирала Того, подобный залп из полосы тумана стал полной неожиданностью и если крупнокалиберный снаряд одной из канонерских лодок, этаких плавающих лафетов прошел в опасной близости от флагманского крейсера «Нанива», то второй со всей своей кинетической мощью обрушился на переднее левое 6-дюймовое орудие, и не только взорвался, но и вдавил в борт сам барбет, на котором оно было расположено. Это было для японского авангарда, составленного только из трех бронепалубных крейсеров уже слишком. Мысли в голове контр-адмирала пронеслись с неимоверной скоростью: «Сколько еще у Фуцзяньской эскадры канонерских лодок? Даже если я потоплю эти две которые дали залпы, нет гарантии, что нас не застанут еще две, и не всадят свои мощные снаряды мне под бронепалубу. Это они у дома, а нам еще добираться до ближайшей нашей базы в Хайфоне пятьсот миль».
– Полный ход! Прекратить бой! Идем на базу! – скомандовал контр-адмирал Того, и уже обращаясь к капитану крейсера Цуноде Хидэмацу: «Мы славно сражались, уничтожили флагманский корвет и вооруженный транспорт, остальные два корабля загнали на береговые отмели, где они повредили свои днища. А два современных, толи крейсера, толи канонерские лодки повредили до потери боеспособности».
– Как прикажете адмирал! – ответил капитан крейсера, а сам подумал: «Действительно есть что доложить маркизу Ито и командующему Кавамуре, успех на лицо, а повреждения минимальны, лучше нам убираться отсюда, пока Цины все свои канонерки сюда не пригнали».
И три грациозных приземистых крейсера поспешили прочь с места сражения, озаренное огнем горящего «Фубо». А моряки империи Великой Цин стоя на палубах своих кораблей ликовали, чувствуя себя победителями! Ведь именно удачный залп канонерки «Фушен» позволил внезапно переложить чашу весов с одной, уже, казалось бы, гарантированной победы японцев, на более нейтральную обоюдную победу. И пусть покойный адмирал Хэ Жучан, сраженный японским снарядом в начале сражения, уже не увидит, но среди всех оставшихся моряков в сердцах образовалось то чувство победителей, и осознание, что не только пиратов могут побеждать, но и современные флоты, оснащенные самой современной на данный момент времени техникой.
Недалеко от места развернувшейся баталии генерал-майор Киетака Курода сошел с борта транспорта «Нагоя-мару». Его дивизии численностью 11970 человек стояла задача захватить богатый и многочисленный регион Гуанчжоу, богатый жемчугом, фруктами, рыбой, торговлей и многим другим. В данном регионе были расквартированы наиболее боеспособные воинские части империи Цин, в количестве по данным разведки около 17000 человек и могли в случае удачной мобилизации быть развернуты силой в десять раз большей. Руководил ими здесь сам Чжан Чжидун – лидер Сянской группировки и наместник Лянгуана. И как рачительный хозяин оснастил войска всем необходимым на его взгляд, и сейчас ждал прихода пополнений, чтобы сформировать полноценную армию и изгнать японских захватчиков с юга поднебесной, а в случае удачного стечения обстоятельств и вообще из Аннама, принеся поднебесной деньги и славу, а себе безграничное влияние на императора, и отодвигания своего главного конкурента Ли Хунчжана – лидера Северной Хуайской группировки на самый край его владений.
Командующий 4-й пехотной дивизией Киетака Курода знал, что одним из главных слагающих успеха в любой войне является помимо оружия, личного состава – быстрота. Вот и здесь в районе между португальским Макао и крупным торговым Гуанчжоу, он для более быстрой высадки первой волны десанта приказал несколько транспортов посадить прямо на песчаную отмель, что конечно не лучшим образом сказалось их состоянии, но ускорило выгрузку частей 7-й пехотной бригады, состоявшей из 10-го и 13-го пехотных полков.
Солдаты спрыгивали на мокрый песок во время прилива, и шагали в беспорядке к берегу, где их выстраивали ротные командиры в колонны, и они шли занимать указные штабом поселки на берегу. Выставив охранение, солдаты сушили обмундирование и отдыхали от тысячемильного перехода с Окинавы. А ведь многие, не только не умели плавать, но и страдали в течении всей дороги от морской болезни.
Дождавшись выгрузки артиллерийского парка дивизии, состоявшего из двадцати четырех 9-сантиметровых орудий Круппа, которые были достаточно приспособлены к транспортировке с пехотой, так как весили всего пол тонны, и стреляли гранатами весом в четыре фунта63, отлично пробивавшие глинобитные пагоды, бывшие основным оборонительным средством войск поднебесной, а также на вооружении дивизии находились дюжина 6-сантиметровых горных орудий, которые обеспечивали непревзойденные навесные условия огня тяжелыми 7-фунтовыми снарядами. Правда и дальность была не велика, зато навесной огонь был великолепен. Подобные орудия были впервые представлены еще на выставке в Вене в i873 году.
Фото 29 – Орудие калибром 9-сантиметров (87-мм или 4-фунта).
Дождавшись высадки артиллерийской бригады дивизии, имеющей возможность в случае внезапного нападения неприятеля поддержать наступающие пехотные колонны артиллерийским огнем, командир дивизии отдал приказ 8-й пехотной бригаде при поддержке горной и полевой батарей, по шесть орудий в каждой занять два небольших города Фушен и Жангмей, которые бы обеспечили левый фланг наступления на Гуанчжоу, а остальные силы дивизии наступали бы непосредственно на город. Правый фланг, был в безопасности, так как граничил с заливом. В водах которого, был уверен Курода одержал победу японский флот.
Первые столкновения произошли на подходе к городу, произошли в неприятных для японцев обстоятельствах, когда до пяти тысяч солдат империи Великой Цин спрятались в густом кустарнике и открыли внезапный огонь по наступающим колоннам 10-го и 13-го пехотных полков. Артиллерия еще была на марше, кавалерия из-за густой растительности боевое охранение не обеспечила, и солдаты попали в западню. Укрыться им было особо негде. Ответный огонь, открытый солдатами из ружей Мурата особого эффекта, не принес, так как нападающих не было видно в густой траве и кустарнике. Пришлось офицерам поднимать солдат в штыковую атаку, но противник, понимая, что в таких условиях не удастся обеспечить скоординированной атаки, поспешил ретироваться, не развив успех, а пустив первую кровь наступающему противнику, показывая, что это война, а не легкая прогулка по чужой территории. Прибывший на место побоища со своим штабом Киетака Курода встретился с командующим 7-й пехотной бригады Кавамурой Кэгаки, подтянутым и сухощавым полковником:
– Что у Вас тут произошло? – спросил сидя на коне командир дивизии.
– Внезапное нападение противника, – Кэгаки осматривал положение своих солдат, и не осталось ли в зарослях еще стрелков.
– Вы на войне! Тут случайности и неожиданности нас подстерегают на каждом шагу!
– Я это уже понял! – Кавамура был готов провалиться сквозь землю.
– Каковы потери?
– Наши 260 солдат убиты и ранены, и их необходимо эвакуировать! – доложил полковник.
– У противника сколько солдат нашли?
– Всего 60, – сокрушался командующий 7-й пехотной бригадой, – встретил бы я их в чистом поле, разорвал бы в клочья.
– Идет война, они защищают свою землю. В открытом бою зеленые знамена знают, что их нас не одолеть, а здесь из-за сад шансы очень неплохие, – произнес нравоучение Киетака Курода и сказав: «Честь имею!», – помчался в голову колонны 10-го полка тут же прозванного остряками «кровавым» наблюдать куда они двигаются.
На второй день продвижения, 13 мая перед головными полками 4-й пехотной дивизии выстроились уже до десяти тысяч войск Сянской группировки Великой империи Цин. И уже дав залп из тяжелых «карамультуков64» которые достались войску от великанов, некогда здесь обитавших, они ранили множество из наших воинов. Но ответные залпы из ружей Мурата, пехоты, залегшей на землю при первых же оружейных залпов мушкетеров империи Цин, посеяли недоумение в рядах противника. Те рассуждали: «Вот мы давайте драться, зачем ложиться на землю словно уставшие верблюды, так еще и вести частый и точный огонь, который предательски выбивает боевых товарищей». Свою лепту добавила и японская артиллерия. Стычка происходила под самыми стенами Гуанчжоу, и часть противника была на мощных крепостных стенах, а часть под ними. И при первых выстрелах полевых 4-фунтовых орудий, которых в наступающих порядках 13-го пехотного полка было двенадцать штук ринулись сквозь узкие ворота в город. Но тут их настигли горные 6-сантиметровые орудия, которые вели огонь более мощным снарядом, но пусть и не так далеко, но попадали в стены, на которых было установлено до сотни мощных дальнобойных ружей великанов, все еще истреблявших японскую пехоту. И при удачном попадании до трех солдат за раз, сея страх и боязнь идти в атаку. Но, плотный артиллерийский огонь, как настильный, так и навесной, выкашивал целые тропы в рядах неприятеля и заставил часть зеленых знамен не входить в город, а в панике отступать к соседнему городу Чарджоу.
Фото 30 – Китайские мушкетёры времён династии Мин тоже использовали аналогичный «караколи» манёвр. Глубина строя – три шеренги. Задние ряды перезаряжают оружие, средние ожидают своей очереди и устанавливают на оружие фитили, передние – целятся перед залпом.
В этот день, командир 4-й дивизии получил рапорт от подчиненных, о гибели еще 320 солдат японской империи, и он подумал: «Если я буду терять по триста солдат в день, как это случилось сегодня и вчера, то дивизия растает за три месяца». Но, бои в крупном городе небыли столь кровавыми, потери с 14 по 16 мая составили всего триста человек. Артиллерия была на позициях, и все попытки войск поднебесных вернуть себе Гуанчжоу потерпели провал. Наоборот, из некогда сильной группировки пять тысяч дезертировало 13 мая, еще столько же 14 мая, не выдержав наш сильный и точный артиллерийский огонь и 15-го, и 16-го еще семь тысяч человек, поняв, что богатый прибрежный город им не вернуть ушли в Чарджоу.