– Дела в порядке, правда вышла незадача, с корветом «Конго», он сопровождал транспорт со снабжением, для 4-й пехотной дивизии генерала Киетаки Куроды успешно захватившей Гуанчжоу и собравший обильные подати с местных купцов и населения, но попал под огонь эскадры Ли Чэнмоу прибывшей с севера и жаждущей взять реванш за поражение Фуцзяньской эскадры, которое нанес Хэйхатиро Того, – Кавамура с гневом посмотрел на подчиненного.
– Расскажите в деталях, как обстояло дело? – распорядился Ито.
– Прикажите доставить сюда офицера Маритомо, который был помощником капитана на «Конго», пусть он все подробно доложит, – распорядился командующий флотом.
Дежурный офицер позвякивая саблей притороченной у него на поясе привел бедолагу Маритомо, который не только вынес неравный бой, но и сейчас гадал о своей незавидной судьбе, как повернутся мысли у начальства, не подумают ли что, он порядочный офицер оказался недостоин этого звания, а ведь у него в пригороде Осаки живет красавица жена и больной ребенок, они пропадут без него, своего кормильца. Видимо из-за них он и не утонул вместе с корветом, хотя следовало, это бы избавило его от неприятного доклада сейчас, но ничего не поделаешь, так распорядилась судьба, а она напрасно ничего не делает:
– Мы вышли из Окинавы пять дней назад, встретили транспорт «Хонсю-мару» с грузом боеприпасов, обмундирования и маршевым пополнением в количестве пятисот человек для 4-й дивизии. Я видел, как солдатам было плохо от морской болезни, и мы моряки броненосного корвета «Конго» поклялись доставить их по назначению во чтобы то ни стало. Тем более были наслышаны о победах контр-адмирала Того, – Маритомо поклонился головой ему, – и нам ничего не могло угрожать. Но противник был значительно опасней чем мы могли предположить, он пригнал два безбронных крейсера с севера, а также корвет «Кайцзи».
– Как Вы узнали, что это именно те корабли, – поинтересовался Кавамура.
– На нашем корабле в образцовом порядке была налажена служба опознавания судов, как по боковой проекции, так и, если корабль предполагаемого противника повернут носом или кормой, – оправдывался Маритомо.
– Продолжайте, – потребовал Ито.
– Дистанция до противника составляла двадцать кабельтовых, появились они с востока, и солнце светило нам в глаза, ветер сносил пороховые дымы, как в сторону и от нас, так и от неприятеля. Три больших корабля противника открыли огонь из крупнокалиберных орудий со своей носовой проекции. Рядом с нами с периодичностью в одну-две минуты стали падать по шесть снарядов калибром не менее 8-дюймов, судя по столпам воды, и не менее десятка среднего калибра, но что мы могли отвечать единственным своим 4,7-дюймовым ретирадным орудием. Но нас догоняли.
– У кораблей новой Фуцзяньской эскадры очень сильный огонь в носовой проекции, – Того озаботился этим обстоятельством.
– Капитан Массуда поступил как настоящий самурай, приказав транспорту идти в Гуанчжоу, где его крайне ждали, он развернулся по направлению к неприятелю, надеясь на крепость своей 4,5-дюймовой брони и мощь 10-дюймового орудия, а также храбрость японских моряков.
– Он будет посмертно награжден, и его семья не забыта, – Кавамура приказал своему флаг-офицеру сделать соответствующую запись.
– Но противник, приблизившийся к нам уже на 10 кабельтовых, что говорит о его скорости в 14 узлов, огонь не ослабевал, и в наш броненосный корвет начались первые попадания. Одним из первых попаданий была сбита дымовая труба, и людям на палубе приходилось вдыхать не только дым, от своих орудий, но и от паровых машин. Получил «Конго» и пробоину в носу, на уровне ватерлинии, где броневого пояса не было.
– Полезные замечания, – пробормотал Ито, и что-то себе записал в блокнот.
– Затем попадания пошли одно за другим. Два снаряда ухнули в корме, сбив бизань-мачту и вызвав пожар, уничтожено единственное 10-дюймовое орудие прямым попаданием и наш корабль остался неспособен дать адекватный ответ нападавшим, а только отстреливаться из среднекалиберной артиллерии.
– Кто приказал перевооружить корабли таким подлым образом? – Кавамура обвел всех присутствующих взглядом, но встретил взгляд маркиза Ито прямо в глаза.
– Я приказал, и профинансировал. В тот момент, когда такая мера принималась, рассчитывали «Конго» использовать только с «Фусо» и «Хиэем», тогда бы они имели возможность из четырех мощных орудий уничтожить любого противника. А Вы отправили его конвоировать транспорт, к индивидуальному бою, корабль приспособлен был плохо.
– Если мне не изменяет память последовал удар в броневой пояс, который броня выдержала, и пара попаданий в корму корвета. Там начался пожар, огонь ретирадного орудия пришлось прекратить. На корме работал аварийный дивизион.
– Причинил ли Вам противник урон ниже ватерлинии? – Кавамура решил уточнить.
– Да, было попадание крупнокалиберного снаряда в котельное отделение. Снаряд пробил подводный борт, наполовину опустевший коффердам, мы шли с Окинавы, пробил своей кинетической энергией два котла и упал не взорвавшись. Что дало нам возможность замерить его калибр.
Все присутствующие с замиранием в сердце слушали слова офицера с утонувшего корвета, ценой своей гибели не только позволившему очень ценному транспорту дойти до места назначения, но и получить крайне важную разведывательную информацию.
– Калибр снаряда составил 8,26-дюйма, и как только я померил диаметр снаряда, и побежал доложить об этом капитану, мужественно стоявшему на мостике, под огнем неприятеля и руководившим боем, как за моей спиной раздался оглушительный грохот, снаряд взорвался. Всех присутствующих разнесло на мелкие частицы, крупные осколки пробили противоположный пробитию борт, и течь усилилась. Носовую кочегарку пришлось задраить.
– Просто приключенческий рассказ какой то, – Того все тщательно запоминал.
– Прибежав на мостик и доложив капитану, который был к этому моменту слегка ранен в руку, я увидел, как два или три снаряда влетели в корвет на уровень главной палубы и разорвались в чреве корвета. Из-под палубы повалил дым, и Массуда потребовал, всех кто может направиться туда тушить пожар и заделывать образовавшиеся пробоины.
– Огонь Вашего корабля нанес какой-либо урон неприятелю? – командующий флотом не велся на победные реляции подчиненного, ему нужна была практическая составляющая.
– Да у одного у нападавших, наш снаряд разорвался на полубаке, у другого сбита стеньга на фок-мачте, больше извините я ничего не разглядел, – Маритомо опустил глаза в пол ожидая разрешения говорить, и оно последовало, он продолжил. – Из за малой дистанции боя, и по причине вероятно, что корабли противника знали с кем имеют дело попадания приходились выше броневого пояса в корпус, где возникали многочисленные пожары, их мы не успевали тушить, и когда множество небольших пожаров слились в один большой, сгорела верхняя палуба и у расчётов орудий стала палуба гореть под ногами, поставив крест на дальнейшей судьбе корабля.
– Вам удалось рассмотреть и опознать противника? – Ито был увлечен рассказом, и в данной ситуации перевооружил бы корабль не одним 18-тонным и семью 2-тонными орудиями, а например восемью 4-тонными 6-дюймовыми новейшими Английскими орудиями, и тогда противник без огромных зияющих дыр в бортах бы не ушел.
– Я уже говорил, что сражались с безбронными крейсерами германской постройки «Наньжуй» и «Наньчэн», а также корветом «Кайцзи», под руководством опытного адмирала, что было видно, как он руководил своими кораблями, – Маритомо понял, что в лице вице-адмирала нажил себе смертельного врага.
– Договаривайте уже о том, как погибал корвет и убирайтесь с наших глаз, – Кавамуре хотелось закончить эти мытарства. Позор подчиненного он считал своим личным позором.
– Огонь выбрался на уровень верхней палубы, стали гореть снасти, паруса, шлюпки, и все, что может гореть. Огонь из орудий мы вели эпизодический, когда огонь отступал, матросы подбегали из укрытия к орудию, то к одному, то к другому, заряжали снаряд и раздавался залп, но о какой точности речи не шло. С кормы к нам приблизился вообще на пару кабельтовых один из кораблей противника и осыпал градом 1-дюймовых снарядов из скорострельных орудий, каких, я знать априори77 не мог. Но опустошение небольшие снаряды нанесли ужасные, буквально сметая чудом уцелевших моряков с мачт и мостиков, раздирая сигнальщиков, посыльных, орудийную прислугу, рабочих пожарных партий, пытавшихся тушить пожары.
Фото 36 – 1-дюймовая (25,4-мм) 4-х ствольная картечница Норденфельда.
– Так они еще и скорострельную артиллерию на корабли установили? – Того был раздосадован, – а я хотел использовать против них наши новые миноноски, предоставив им отличную возможность отличиться.
– Крайне важная информация, – согласился Ито и обращаясь к Кавамуре произнес: «Используйте полученные сведения для скорейшего разгрома противника, а офицера Маритомо я забираю себе, будет у меня консультантом по морским вопросам, чтобы я не совершил ошибок в судостроении и вооружении новых кораблей. Я, конечно, посоветуюсь и с Вами, но не всегда это бывает возможным. Служба может закинуть Вас в самые отдаленные уголки нашей империи, а тут человек с боевым опытом, переживший многое, но самое главное в трудную минуту проанализировавший все причинно-следственные связи и сделал выводы»
Маркизу никто не смел возражать, но Кавамура спросил: «Как же погиб корвет?»
– Перевернулся и затонул, – ответил счастливый Маритомо.
Глава 13
Эмиссар императора Чжан Пэйлунь восседал вместе с отцом действующего императора Князем Чунь, в резиденции наместника Лянгуана Чжана Чжидуна, и героя вчерашнего морского боя, американского морского офицера Фило Мак Джефферсона. Настроение у всех было приподнятое, война хоть и шла третий месяц, все присутствующие смогли неплохо заработать и появилась возможность отличиться.
Американский авантюрист, интеллигентного вида, одетый в европейский дорожный костюм, оказавшийся в нужное время в нужном месте, докладывал о вчерашнем бое с корветом «Конго»: