– Что входит в рацион питания японских солдат и матросов, – итальянский журналист спрашивал о насущном.
– Основа рациона рис и рыба, причем для армии бурый, а для флота белый, более красивый, ну и овощи, конечно, а еда офицеров мало отличается от стола европейских коллег.
– Как поступаете с пленными? – американская корреспондентка была единственной присутствующей женщиной.
Ито, вспомнив, как сам инструктировал генералов никого не жалеть, искореняя под корень целые деревни, произнес: «Мы стараемся придерживаться положений Женевской конвенции129, хотя моя страна и не подписывала его. Но вы знаете солдаты и гражданские поднебесной сущие звери, в отношении которых какие-либо нормы морали неприменимы!
– Но там же два основных народа маньчжуры130, представители правящей династии и коренные народы Чины131 представители желтой расы, – не унималась одетая в одежду английских колонизаторов молодая девушка, явно подвергшаяся влиянию эмансипации132.
– Но ведь и в США эксплуатируются чернокожие рабы, а надпись «Вход неграм и собакам запрещен» вполне нормальна и висит в любом баре, почему Вы нам отказываете в таком праве, относиться к немногочисленным маньчжурам как к равным, а большинству их желтокожих друзей, как и подобает? Борясь за свои права, Вы попираете наши!
Все корреспонденты засмеялись, подтрунивая над красавицей Элен, и маркиз Ито поспешил откланяться, торопясь скорее, на ждавший его у пирса авизо «Тисима» быстроходный разведывательный и посыльный корабль при эскадре, которую никак не удавалось сформировать.
Заехав быстро с подчиненным Хаято домой, где рабочие уже заканчивали колдовать над вазой, куда закачивали инертный газ, и подводили электроды, для лучшего свечения. Попрощавшись с любимой женой Умекой, которая была не только женой, но и матерью его детей, верным советчиком и лучшим успокоительным. Сейчас она смотрела в пол, и это было укором для него в первую очередь, так как он понимал, что ее сердце не хочет расставания:
– Я не могу взять тебя с собой, очень этого хочу, но не могу, идет война, в Аннаме полно шпионов и наемных убийц всех мастей, начиная от экзотических местных, которые любят яды и змей с пауками, до европейских шевалье, предпочитающих кольт или смит-вессон.
– Но, я могу за себя постоять, тем более будет охрана, – робко спросила его жена.
– Если кто и задастся целью похитить тебя, и тем самым влиять на меня, то ты знаешь, я не поддамся на давление, и твоя жизнь оборвется.
Она прижалась к нему, словно что-то предчувствуя, её тепло как душевное, так и физическое предалось ему, и наполнило спокойствием и радостью.
Глава 19
Стартанув с места, так, что шины чуть не сгорели, Хаято доказал маркизу в очередной раз не только прекрасные технические характеристики паромобилей, но и свою лихачество и удаль, домчавшись до канцелярии, где ждал их начальник канцелярии маркиза Маритомо. По мнению подтянутого, и представляющего собой сгусток мышц и сухожилий с отменной реакцией Хаято, в совершенстве владеющего всеми видами оружия, бумажным червем и размазней, не достойной дружбы с маркизом. Он считал, что мистер Ито и сам в состоянии прочитать все нужные книги и подготовить требуемые делу отчеты.
Начальник походной канцелярии Маритомо напротив рассуждал о Хаято, с точки зрения интеллекта, который у того находился, по мнению первого в зачаточном состоянии. Ведь владеть единоборствами и оружием может любой, после нескольких лет тренировок, а вот грамотно распределить силы и ресурсы, знать особенности менталитета людей и целых государств, особенности культуры, науки, искусства, языка и тем более все это грамотно и самое главное вовремя применить вот настоящее мастерство.
Маркиз Ито знал точки зрения двух своих слуг, и не разубеждал ни одного, ни второго. Правда, как всегда, была где-то посередине. Обстоятельства постоянно менялись, и в каждый конкретный момент, требовались свои особенные знания и опыт. Маркиз никогда не забудет тот пляж в Джохоре, когда Хаято спас ему жизнь, но он помнит и те долгие дни, и вечера, когда Маритомо сидел за книгами, газетами и прочей литературой, составляя прогнозы на будущее, что само по себе является неблагодарным занятием. О путях в развитии целых государств, и перспективах их конфликтов или же наоборот военного и торгового сотрудничества. Подвиг бывает не только моментный, храбрый, чистый и запоминающийся, но и долгий и кропотливый. Причем если первый сразу приводит к результату и бесповоротно, то второй совершает метаморфозу изменения происходящего плавно и основательно, надо только это почувствовать и поддаться потоку событий, смоделированных судьбой и наслаждаться происходящим.
Подъезжая к борту «Тисимы», куда его пустили без промедления он с огромным удивлением обнаружил американку Элен, которую привез рикша с большим чемоданом:
– Мистер Ито, знаю Вы направляетесь на Тайвань, где флот японской империи чуть весь не утонул, спасая свои корыта-транспорты, от вооруженных транспортов маньчжуров. Возьмите меня с собой, у меня там дела! – надула губки девушка.
– Обратитесь на какое-либо судно британской компании P&Q, чьи корабли стоят неподалеку, – ответил маркиз.
Фото 49 – Британская транспортная компания P&Q.
– Я не хочу первым классом! Я требую предоставить мне место на этом корабле! Это опять дискриминация, я об этом напишу в американской прессе, как один из американских граждан, а именно Фило Мак Джефферсон, чуть не потопил, нет, лучше потопил самый мощный корабль японского флота, и с Вами тогда вообще ни одна цивилизованная держава иметь дело не будет.
Ито видел ее энергию и напор, ему никогда не встречалось ничего подобное, он не знал, как вести себя с этой стихией, слава Аматерасу, что возраст не позволял разыграться гормонам, маркизу было 44 года, а его помощники глотали слюни ведрами, но она могла реально подпортить репутацию целой страны, да и послушать ее бредни было любопытно, чтобы составить представление о мировоззрении американок.
Маркиз ответил согласием, и Хаято ловко подхватил чемодан, устремляясь вместе с девушкой по узкому трапу на палубу легкого авизо, этакой модной игрушки в составе «Тэйкоку Кайгун», который был сконструирован еще великим Луи Эмилем Бертеном.
На корабле, который тотчас вышел в море, им отвели воистину царские условия проживания. Длинна кораблика составляла 200 фунтов, ширина 22 фунта, осадка примерно 8 фунтов. Его корпус, для достижения как можно большей скорости буквально обволакивал паровые машины и котлы. Но, толи французы что не рассчитали, или поставили ограничители, но скорость за место 22 узлов, составляла на 15% меньше. Но, даже и на этой скорости они не шли, как объяснил капитан, а набрали крейсерскую скорость 12 узлов, на которой машины работают максимально экономно, и дальность хода будет позволять достигнуть Тайваня. Экипаж небольшого кораблика состоял из 90 человек, необычно мало отметил для себя премьер-министр. Так, что маленьких кают было на кораблике достаточно.
Ито досталась самая шикарная, но и она была подобна коробочке, где живет сверчок. Письменный стол, кровать, зеркало, шкаф, иллюминатор, и две двери, одна из которых вела в уборную, а вторая в общий коридор. Его слуги разместились в одной такой каюте, правда без уборной и договорились спать по очереди. Девушке-американке отвели подобную каюте премьер-министра, только в зеркальном отражении. Пока гости располагались, раскладывая в миниатюрном шкафчике свои вещи, «Тисима» ловко лавируя среди джонок и пароходов, как японских, так и британских в больших количествах, вышла в открытое море.
Помощникам маркиза тесно было сидеть в комнатушке, и они сразу нашли себе занятие. Долговязый активный Хаято, пошел к артиллеристам осматривать новейшие 12-фунтовые орудия установленные на авизо в количестве пяти штук, а затем заглянул к машинистам, обслуживающим 5000 сильную паровую машину, равномерный стук ее работы вселял в сердце уверенность в благополучном исходе предстоящего путешествия. Секретарь Маритомо напротив заглянул к старшему офицеру, поинтересовался географическими картами, с которыми приходится иметь дело, расходом угля, автономностью авизо и другими техническими характеристиками.
Маркиз повстречался с Элен на верхней палубе легкого кораблика вышедший уже из Токийского залива в океан, и предавалась легкому ветерку в синем платье. Какая удивительная метаморфоза произошла в ней, еще три часа назад ходившая в шортах и почти армейской рубашке, горных ботинках и пробковом шлеме, под который прятала свои рыжие волосы, сейчас стояла в красивом синем платье, а огненно-рыжие волосы трепал ветер.
– Как Вам начало путешествия? – Ито должен был что-то сказать.
– Отлично маркиз, рада, что Вы выполнили мою просьбу, – заискивающе глядя ему в глаза проговорила девушка, – у меня правда и полномочий таких нет, писать гадости про Вашу страну, никакой редактор, это не выпустит в печать.
– Как Вы вообще попали в журналистику?
– Мой папа дипломат, пропал с мамой на пароходе «Сицилия», где-то у берегов Перу в прошедшей войне за гуано, вот я вполне современная девушка, которая воспитывалась постоянно, в поездках с ним, много повидавшая и прочитавшая уйму книг, решила, что раз я не пропала вместе с ним, то посвятить свою жизнь освобождению других женщин от мужского рабства.
– Вы считаете женщин рабынями, в их современном положении?
– Конечно, выполняют всю самую грязную работу, трудятся от рассвета, до зари и ждут, когда мужчины уделят им непродолжительное время! – Элен заводилась пока об этом говорила.
– У нас в Японии не так, есть и слуги, которые помогают по хозяйству, но удел женщины очаровать и развлечь мужчину игрой на музыкальном инструменте, настольные игры, песни и танцы, а также театр и множество других интересных способов.