Конечно, риск был велик, и от случайной пули никто не был застрахован. Но спящий Фуцзянь ждал крейсера контр-адмирала Того, и никак не был готов к появлению дюжины миноносцев с транспортами, которые просемафорив, что идут с грузами риса и других продуктов пришвартовались вопреки нарушениям, без досмотра таможенной стражи, прямо к пирсам города, и из них, как черти из табакерки147 посыпались вьетнамские солдаты, под руководством опытных японских офицеров, это и была 10-я туземная бригада генерала Окадзаки покорившая Тайвань, и положившая его флаг к стопам императора Муцухито.
Первый полк бригады, состоявший из трех батальонов из примерно семисот человек в каждом, поспешил захватить форты, что стояли над городом. Часовых сняли из сумпитанов148 с отравленными стрелами без шума и пыли. Большинство гарнизона прирезали спящими, а некоторых, кто успевал проснуться тыкали со всех сторон своими копьями яри. И внезапный бросок увенчался полным успехом, все вершины, господствующие над городом, были захвачены, а из орудий, которые могли бы произвести выстрелы по транспортам и миноносцам стрелять было некому.
Адмирал Дин Жучан, накануне увел свои два потрепанных крейсера «Чаоюн» и «Янвей» в Шанхай, ссылаясь на то, что там есть мастера способные починить орудия английского изготовления. Рейд военно-морского центра южной группировки поднебесной, за постройку которую Цзо Цзунтан выложил 11 тонн серебра французам и американцам остались прикрывать лишь всего четыре, алфавитные канонерки, да приткнувшийся на мелководье, в ожидании допуска в док безбронный, композитный крейсер «Кайцзи», который дотопал сюда под парусами, после неудачной атаки американца, на кардебаталию японского флота, впрочем и получил по заслугам, дескать нечего нарываться. Но, и сами нанесли такой урон, что кардебаталия перестала существовать как боевая единица, превратившись в инвалидную команду.
Две канонерские лодки (Рисунок автора СС0).
Мощные при обстреле кораблей противника эти боевые единицы совершенно небыли приспособлены к бою ближнему, надеясь на поддержку пехотных соединений, или береговых батарей, чьим продолжением, только на воде, по сути, и являлись. И когда напротив каждой встали по три миноносца противника, которые сперва, и всерьез то, никто не воспринял делать уже было нечего, оставалось только сдаться. Но моряки империи Цин воевать умели и попробовали сопротивляться. С канонеркой лодки «Цзяньшен» раздались винтовочные выстрелы, а в ответ стали стрелять сразу шесть 37-милиметровых пушек Гочкиса, с первых трех японских миноносцев, которые построились полукругом, но без возможности задействовать свое супероружие канонеркой, а другого у нее не оказалось.
На канонерке были разбиты в клочья ходовая рубка, трапы, двери, иллюминаторы, воздуховоды, шлюпки и мачты, уничтожены незадачливые горе-стрелки и многое другое. Экипажи других кораблей подняли руки, и к ним на палубы поднялись японские солдаты, вьетнамской народности, и увели на площадь, где собирались все пленные.
Авизо «Тисима» подошел на пистолетный выстрел к крейсеру «Кайцзи» и направил на него свои три 12-фунтовые и три 1-фунтовые скорострельные пушки. Капитан корабля, находился на берегу, все-же нападения в родном порту, защищаемый несколькими фортами никто не ожидал, да и половина команды пила в кабаках, вспоминая славную победу над японским флотом, так, что старший офицер приказал поднять белый флаг, и демонстративно выкинул замки от орудий, за что Хаято предложил Ито предать его смертной казни: «Ни себе ни людям».
Всех сильнее второму полку, в составе трех батальонов вьетнамской пехоты сопротивлялись солдаты судостроительного комплекса в Фуцзяне. Они поголовно были вооружены, молоды, и вступали в бой прямо от станков, вьетнамцы сильно попотели, так как сражались в рукопашную, в буквальном смысле, но и понесли громадные потери, буквально умылись кровью, потеряв до половины численности личного состава, но затем вырезали оставшихся защитников не оставляя никого, ни пленных, ни раненых. Как в отместку, за оказанное сопротивление, так и за память за убитых ими из ружей и луков боевых товарищей. А затем командующий бригадой Окадзаки, примерно через два часа, найдя маркиза Ито на главной площади вместе со своим походным штабом и корреспонденткой Элен, с охраной из моряков «Тисимы» доложил:
– Порт, верфь и арсенал, под полным контролем 10-й туземной бригадой японской императорской армии.
– Сколько Вы потеряли личного состава? – Ито спросил у командующего бригадой, испачканного в пыли и крови генерала.
– У первого полка, который захватил гавань и форты, а также корабли, потери минимальны, примерно человек десять, а у второго, который захватывал мастерские и верфи, со строящимися там кораблями до половины личного состава, рабочие сопротивлялись достойно.
– Черт их подери, не хотел вызывать подкрепление, а придется, – произнес Ито, озабоченный теперь малочисленностью 10-й бригады, потери в его планы не входили.
– Может возьмем, что нам надо, и отплывём обратно на Тайвань, – вырвалось у генерала, опьяненного своим триумфом.
– Когда я захочу выслушать Ваше мнение генерал, я спрошу его, я пока отправляйтесь к своим оставшимся людям и не допустите порчи оборудования, а также грабежей среди мирного населения, не исключено, что среди них много мастеров, которые помогут с введением строй тех судов, что заканчиваются строиться на верфи, – предельно корректно ответил премьер-министр.
Генерал скрылся с глаз премьер-министра, ругая себя за излишнюю самонадеянность, и смел давать советы, этому умнейшему человеку современности, ведущему империю Ямато к победам и процветанию. С такими людьми, надо постараться просто быть рядом, помогая им, и тогда судьба отвалит тебе богатств и почестей по полной, решил Окадзаки и направился проверять все роты своей бригады, на предмет, где и как остановились, а также понесенные потери и чем можно поживиться.
К маркизу, развернувшему свою палатку прямо на площади, уже тащили пленных и пьяных матросов с безбронного крейсера «Кайцзи», а также канонерок, захваченных прямо в барах, за распитием алкогольных напитков, а также многочисленных домов терпимости, расположенных в городе.
Пришедший на разговор с маркизом губернатор Фучжоу Тан Цзинсун выглядел осунувшимся стариком, хотя он был ровесником Ито. Много невзгод выпало на долю человека. Деятельный и активный по своей натуре он с любовью и опытом, а также с любовью на сколько это возможно было в империи Цин, управлял Формозой. Он вывел этот остров из полудикого состояния, в котором он пребывал после глобальной катастрофы, на уровень средневековья, когда есть законы и другие зачатки государственности. И даже сделал попытку двинуться дальше, когда после его настойчивых реляций первую железную дорогу поднебесной разобрали и установили на острове. Теперь она служит интересам японской империи, за что губернатору Ито внутренне говорил большое спасибо. Но, пришли японцы, генерал Не Шичан, отвечавший за оборону острова погиб в бою, а губернатор с рабочей поездкой был здесь, и возвращаться ему было некуда. Его назначили главой арсенала Фучжоу. Самого крупного военного объекта южной Сянской группировки поднебесной. Но теперь японцы за ним пришли и сюда, и он пришел выслушать их условия.
«Вероятно снова попросят много серебра, – подумал Тан Цзинсун, – как бывало много раз, да взорвут, что смогут, гарнизон они вообще уничтожили».
– Рад приветствовать Вас господин Тан, – Ито был предельно корректен, – на Тайване мне увидеть Вас не удалось.
– И я Вас тоже рад видеть, чем обязан визиту, каковы Ваши требования?
– Мне нужны рабочие на верфь, отремонтировать корабли, – Ито не уточнил какие, но этого и не требовалось.
– Так Вы же их сами всех и вырезали, точнее Ваши полудикие вьетнамцы, правда и сами получили по полной? – удивился Тан, других мне взять неоткуда, только если нескольких инженеров проживающих в городе. Остальной город лишь снабжал верфь материалами и продовольствием, а также всем необходимым.
Теперь очередь удивляться настала у мистера Ито. Он понял и ощутил всю подлость и глубину замысла владельца верфи, лидера Сянской группировки Цзо Цзунтана. «Он обязал работать на верфи, и строить корабли, а на данный момент там стоял корпус крейсера «Гуанцзя», солдат, обладающих умением работать на станках и прочем оборудовании. Получались и защитники, и рабочие 2 в 1 – гениально!» – решил Ито.
– Тогда доставьте мне инженеров, которых сможете найти, и 10 миллионов лян серебра. Выкуп за сохранность от грабежей и разрушения Вашего города, – мы побудем здесь какое-то время.
– Я все сделаю, только пощадите этот красивый город! Не разрушайте его, выкуп я соберу за три дня! – частил губернатор, – но пребывать дольше в городе не безопасно, в Чарджоу, а это всего в 380 километрах отсюда находится сорокатысячная армия лянцзюней – новых «обученных войск».
– Остальные войска поднебесной не обучены? – Ито Хиробуми начинал раздражаться.
– Имеется в виду на западноевропейский манер. Династия маньчжуров, заседающая в Пекине, как ни странно, всячески тормозит развитие вооруженных сил поднебесной, видя в этом угрозу своей власти и соглашается на нововведения, только после угрозы либо внешней, как это было после опиумных войн, либо внутренней, как это случилось с тайпинами и «Факельщиками», – терпеливо объяснял губернатор.
– Кто руководит 40-тысячной армией?
– Если в Аннаме Вашим войскам противостоит сам Цзо Цзунтан победитель дунган, у которых он вырезал под корень всех мужчин от 15 до 60 лет, со своей 140 тысячной армией, то здесь обороняется губернатор Лянгуана Чжан Чжидун со своей хорошо обученной по меркам поднебесной армией.
– Может ли губернатор быть хорошим полководцем?
– Губернатор может быть толковым администратором в снабжении и организации обучения войск, и он призвал толкового генерала Фэн Цзицая, который по его приказу двинет войска либо в Гуанчжоу выбив вашу 4-ю пехотную дивизию, у которой всего 12 тысяч солдат, против 40 тысяч, либо передислоцирует сюда, где у Вашего десанта осталось, по моим данным тысячи 3-4 обезьян, – так презрительно Тан выразился о туземных войсках, – поэтому рекомендую забрать выкуп и убираться отсюда!