– Постойте, а не эта ли часть потеряла до половины личного состава, в ходе высадки в Хайфоне несколько лет тому назад, когда партизаны уничтожили до половины численности данного воинского подразделения, – помощника Ли осенило, так случается с каждым, если размышлять долго, над одним и тем же предметом, – необходимо разжечь партизанскую войну с оккупантами, чтобы земля горела у них под ногами, случались нападения на солдат, лошадей, склады боеприпасов, раненых, отпускников, блок-посты и разъезды.
– Согласен, – проговорил Цзо Цзунтан, вдыхая аромат новой чашки чая, и кладя в рот сухофрукт принесенный помощником, – а сами подобно властелинам будем сидеть и наблюдать, как труп нашего врага несет по реке и смывает в океан, – вспомнил он цитату из «Искусства войны» великого гения Сунь-цзы172. Именно эту книгу военачальник любил постоянно перечитывать, и каждый раз, когда мысли путались и решения не принимались.
– Поднимем войска в провинциях занятых оккупантами, раздадим им оружие, и когда будут первые плоды новой стратегии ударим на восток и север, равными силами, и превратим наше сидение здесь в новую стратегию поднебесной, – Ли замолк, давая патрону слово.
– Спящий медведь! – Цзо Цзунтан, сравнил свою армию с животным, который если его разбудить разорвет любого противника.
Глава 23
Маркиз Ито прибыл на театр военных действий со всей возможной срочностью, но все равно, путь от морских ворот провинции Аннам порта Хайфон, до штаба армии генерал-лейтенанта Ямагаты, вот уже пол года руководившей этой далеко не простой операцией заняло у премьер-министра не менее полумесяца, так как головной центр всей группировки забрался очень далеко в Куньмин. Именно здесь находясь на самой передовой японский главнокомандующий, воспринимая ситуацию наиболее остро.
Прибыв в Хайфон, Ито посмотрел в порту на множество транспортов, стоявших под погрузкой и разгрузкой, наблюдал большое количество раненых, которые поведали маркизу, о непростой ситуации на фронте, когда до последнего непонятно, выиграл ты, либо противник, со щитом ты сегодня либо на щите. Опять он подумал, о тех решениях, которые принимал он лично, а какие принимал генерал Ямагата и его подчиненные, ведь вроде бы очень разумный приказ может быть испорчен дурным исполнением.
Путь маркиза и его спутников из Хайфона пролегал через Ханой, где маркиз посетил свой дом, и нашел все в полном порядке, пообедал вместе со спутниками, едой, приготовленной поваром Вейжем173, причем коронной едой была утка по-пекински, а также многочисленные закуски. На Элен дом министра произвел самое приятное впечатление, и она с удовольствием провела в нем ночь.
Утром поезд принял спутников, и удобные вагоны стали монотонно позвякивать колесами, и к вечеру состав преодолев по достаточно сложным участкам двести километров прибыл на станцию Хазянг, где перед ним построились роты 20-й и 21-й пехотных резервных бригад, держащих здесь в горах оборону против разъездов войск зеленых знамен армии империи Цин.
– Как служиться здесь? – поинтересовался Ито у полковника Сано, командующего 20-й бригадой.
– Место солдату выбирать не приходится, дом у моих солдат, которые в основном выходцы из региона Винь174 недалеко, и им шлют с первой оказией175 все что могут послать.
– Цинские войска не сильно досаждают? – поинтересовался у полковника Хаято.
– Как их зажали на этом плато, деваться им похоже некуда, так и точатся в любые щели, как тараканы, только успеваем встречать огнем и ходить в рукопашную, ведь на вооружении бригады в основном только холодное оружие, винтовками, и то старыми французскими «табакерочными» вооружена только первая рота, которая всех и выручает.
– Держите этот участок дороги, костьми пусть полягут, но удержат, по ней снабжение всей армии идет в Куньмин, а там две дивизии. Без снабжения они погибнут, – Маритомо тоже вставил слово в напутствие полковника.
– Как Вьетнамские солдаты обходятся без женского пола? – поинтересовалась одетая в дорожный костюм Элен.
– Почему обходятся? – не ожидавший такого вопроса ответил полковник Сано, – между двух бригад находится домик мадам Умеко, куда все и ходят, солдаты охраняют его, у офицеров второй этаж, у солдат первый, улучшается дисциплина, повышается мотивация к службе.
– Скоро на второй корабль заработают, – усмехнулся про себя Ито, бухгалтерия развлекательных домиков ему была отлично знакома.
Далее черный от копоти паровоз, приводимый в движение не как раньше крутящейся от разрядов электричества амальгамой, а простым чадящим углем, продираясь сквозь джунгли достиг станции Кайхуа, где путники вышли размять ноги и увидели цинских кавалеристов убитых сегодня утром, ротой 20-й туземной пехотной бригады, в яростном бою, так как отдельно лежали еще тела убитых вьетнамцев, и горел погребальный костер, местность была не дружелюбной. Хаято велел машинисту разводить пары и двигаться дальше, так как раз было совершено нападение, то возможно и повторное, большими силами. Весть, что здесь может совершать свою рабочую поездку премьер-министр быстро разлетится по окрестностям и жалеть людей Цзо Цзунтан перестанет, устроив бойню, лишь бы достать ненавистного противника.
Но, в дороге их поджидало еще два обстрела, к счастью стрелами, видимо противник сумел вклиниться на участке обороны 20-й и 4-й пехотных туземных бригад, и пытался перехватывать поезда, которые везли большое количество стратегически важных грузов.
– Вот куда делись два паровоза, по донесению начальника станции в Хазянге! – Хаято был воинственно настроен, взять бы батальон солдат, да прочесать здесь все вокруг, и оторвать руки тем, кто стрелял и грабил.
– Надо решать вопрос не тактически, убрав противника лишь из этого района, а стратегически, предпринимая полное наступление на армию противника, – Маритомо любил блеснуть эрудицией, перед недалеким телохранителем, особенно перед Элен, которая тщательно все записывала, надеясь по возвращению сдать потрясающий репортаж. Маркиз Ито молчал и думал: «Вот он лик войны. Убитые лошади, стрелы в эпоху пара и огромных орудий, строй солдат, публичные дома, массовый призыв, куда мы идем?»
Достигнув города Лайюань, в провинции Гэцзю, несколько месяцев назад захваченный доблестной армией, Ито увидел, как торжественное построение батальона 4-й пехотной бригады, под руководством отважного генерал-майора Фудзивары, так и налаживающуюся мирную жизнь. Горожане спокойно ходили по улицам, торговали и разговаривали, работали лавки, опиумокурильни, цирюльники и бродячие циркачи выступали на площади.
– Генерал у Вас в тылу действуют цинские войска, или просто бандиты, – заявил Хаято, – нас обстреляли.
– Приношу свои извинения, – Фудзиваре было неловко, что на такого высокопоставленного гостя было совершено нападение, тотчас же соберу роты две солдат и пройдем вдоль железной дороги прочесывая местность.
– Не мало две роты? – обеспокоенный за жизнь толкового генерала спросил Ито, – возможно большее количество людей привлечь к данной операции?
– У меня нет людей, – три сотни уже погибли по различным причинам, остальные 4700 служат, кто в охране, кто в нарядах, людей очень мало, но мы справимся!
– Какой боевой дух! – восхитилась Элен и что-то опять записала, в своем кожаном блокноте с сердечками176, подаренным ей Хаято.
– Долго добираться до Куньмина? – поинтересовался Маритомо, – где расположен штаб генерал-лейтенанта Ямагаты.
– Километров сто пятьдесят, еще перебрасывается туда по железной дороге 3-я пехотная дивизия генерала Куроки, так что, и на очень загруженной нашей ветке железной дороги возможны затруднения, – ответил генерал.
– Как планируете наступать своими скромными силами? – поинтересовался Ито, размышляя, что если двум бригадам обороняться, то трудно, то и наступать, наверное, нереально, но услышал, прямо противоположный ответ.
– Да как обычно! – ответил Фудзивара, – когда наступаешь, перед тобой есть четкие и ясные цели, которые ты должен выполнить и достигнуть того рубежа, который перед тобой поставило командование, а в обороне наоборот, сидишь и изматывающе долго ждешь, когда и где ударит противник на этот раз, и какими силами.
– Удачи генерал, – пожелал Ито и его спутники, поспешив в уютный вагон, где у каждого была своя комната, и общее расположение, где друзья читали, разговаривали, пили, ссорились и что-либо обсуждали. До станции Миян, а затем Илян тащились долго. Впереди шел состав с пушками и его было никак не обогнать, так, что информация о трудностях на железной дороге полностью подтвердилась, а у пассажиров появилось много времени на раздумья.
Инициативный Хаято озаботился рисованием дирижаблей, и расчетом их характеристик, упорно доказывая, что даже поднимающий одну тонну дирижабль сможет за счет своей скорости обернуться за 150 километров туда-обратно за час, без пробок и очередей, построй их десяток, и вот уже за сутки можно перебросить 120 тонн грузов, и не надо содержать железную дорогу, или только для особо крупногабаритных грузов.
Маритомо, как сторонник морского вида транспорта, предложил развить, в случае занятия данных территорий, и получения их на переговорах, которые друзья обоюдно решили инициировать как можно быстрее, речной вид транспорта, так недооцененный в Японии в виду малого количества рек. Там более было развито плавание каботажное177, но речное несильно от него отличается, даже на старинных картах рисовали океаны в виде больших рек, так как плавали только вдоль берега.
– Как у нас на Миссисипи! – поддержала Хаято Элен и захлопала в ладоши, увидев изображение, которое достал секретарь премьер-министра.