Последние несколько дней парень вел себя намного тише. Крики можно было услышать только днем. Похоже, разговоры Леры начали давать плоды.
– Это невозможно, просто невозможно.
Я провела за ноутбуком пять часов без перерыва. Несколько часов назад удалось засечь еще одну сим-карту преступника, с которой приходили угрозы. Кажется, преступник снова хочет поиграть с нами. Проблема была в том, что сигнал удалось поймать всего на секунду, и программа не успела распознать, из какой области он исходил. Приходилось надеяться на повторный сигнал, который я смогла поймать аж спустя почти восемь часов. Он исходил из того же района, где недавно видели кого-то, похожего на наш фоторобот. Это не могло не радовать. Значит, он составлен верно, и мы можем начать сравнивать его с лицами преступников из базы данных полиции, а если это не даст результата, то в дело включатся программы с искусственным интеллектом. Подобные образцы мне показывал Стасюк. Надо признать, работают весьма эффективно. Этим я попрошу заняться Сашу, ибо к библиотекам полиции и МВД меня не допустят, а ему это сделать будет проще.
Хоть на улице едва-едва начинало светать, я отправилась в примерную область. По пути удалось поймать еще два сигнала. Теперь программа показывала на дом всего в получасе ходьбы от дома Валерио. Мне это не понравилось. В последний раз, когда они встретились, ничего хорошего не вышло. Я написала Михаилу, чтобы они были осторожнее, и отправилась дальше.
Навигатор привел меня к разрушенному дому. Как будто могло быть иначе. По всей видимости, дом пустовал уже несколько лет. Ворота покосились и скрипели при малейшем дуновении ветра. Через них я идти не рискнула. «Всегда есть черный ход, а если его нет, значит, ты плохо ищешь» – так говорил Киря. Однако, как бы я ни искала, его просто не было. Пришлось просто перелезать через забор.
На участке, на удивление, было чистенько. Только трава, которая в некоторых местах доходила мне до пояса, придавала ему слегка заброшенный вид. Обойдя дом по кругу, я заметила, что окон нет, а прямо посередине комнаты была нарисована картина. На ней изображен охотник с ружьем и убегающая лиса. Краска совсем свежая, так что это точно еще одно послание от преступника. Я отправила фото в отдел, хотя здесь не нужно быть полицейским, чтобы понять, что хотел сказать преступник.
– Значит, охота началась. Это совсем не хорошо.
Если раньше преступник уверял Валерио, что он его поклонник и хочет для него только лучшего, то сейчас он явно намекал на то, что охотится за его головой. Пора ускоряться. В лучшем случае у нас пара недель, в худшем – дней. Я быстро проверила второй этаж, но, похоже, преступник даже не заходил туда. На пыльном полу не было ни единого следа. К тому моменту, как я закончила с осмотром дома и вернулась в машину, мне позвонил Михаил.
– Татьяна Александровна, что у вас случилось? Мне позвонил следователь и запретил покидать дом.
– Понимаете, Михаил… – Я вкратце описала ему, в чем дело.
– Ясно, – ситуация накалялась, а его голос был все так же спокоен, – в таком случае мы не будем испытывать удачу. Я прослежу, чтобы никто не покидал участок.
Я откинулась на спинку кресла. Что же делать дальше? Михаил наймет больше охраны, поставит электронные замки на двери, может, даже добьется разрешения на установку электрического забора. Поможет ли это? На этот счет у меня были сомнения. Ему не составит труда пройти мимо них.
Нужно сыграть на опережение. Предугадав его следующее действие, мы сможем перехватить преступника. Для этого нужно начать мыслить, как он. Что бы я сделала на его месте? Мое послание обнаружили. В скором времени должна подняться суматоха, которой он и может воспользоваться. Например, при наборе новых охранников он может легко изменить внешность, подделать документы и отыграть перед Михаилом спектакль. Когда его возьмут, ловушка захлопнется. Я тут же написала об этом Михаилу. Мою версию он воспринял в штыки, ответив, что отлично разбирается в людях. Мне оставалось лишь пожать плечами. Мое дело – предупредить.
Еще немного подумав, я нашла еще несколько способов проникнуть внутрь участка. Никому нельзя выходить из дома, так что Валерио придется воспользоваться услугами курьера. В этом случае логично будет встретить его у ворот, но что мешает ему сначала избавиться от встречающего, а потом проникнуть в дом? Эту версию я отмела через пару минут. Если в доме полно охраны, то у этого способа процент успеха не больше, чем шанс выжить при падении с самолета.
Вторым вариантом был инженер, который будет устанавливать камеры. Щиток находится в доме, а камеры – на улице. Очевидно, что он будет несколько раз перемещаться туда и обратно. Если в первые разы за ним будут следить, то после десятого охрана перестанет чувствовать угрозу в простом рабочем. Этим-то и может воспользоваться преступник.
Об этом я написала Лере. В отличие от Михаила, она поблагодарила меня и пообещала прислушаться. Позже девушка сообщила мне, что уже завтра придут устанавливать дополнительные камеры. Саша показывал, как можно подключиться к ним, но мне нужен адрес входного канала.
– Я приеду завтра утром.
– Будем вас ждать. Когда вы с нами, мне спокойнее.
Около девяти утра я была у них. Каждый переживал, но старался этого не показывать. Валерио ходил по кругу, как лев по клетке. Стук его каблуков был похож на ритм барабанов на параде. Лера грызла ногти. И только Михаил сидел без движения, сверля окно своим холодным взглядом. Однако если присмотреться, то можно заметить, как сильно трясутся его ноги.
Около одиннадцати пришел мастер. Он прошел через металлодетектор и тщательную проверку охранников, которые даже хотели забрать у него отвертки. Ворча себе под нос, что все посходили с ума, он осмотрел забор.
– Скажу сразу: работы много. Часов пять точно уйдет. Мне потребуется доступ к дому и лестница.
Как я и думала, первое время охрана ходила за ним по пятам, но спустя всего час они оставили его, устроившись под навесом. Мастер спокойно перемещался по первому этажу, не стесняясь охранников. Пришлось взять все в свои руки.
Со второго этажа отлично просматривался весь участок. Я видела, как он ставит лестницу, лезет, что-то закручивает в соединительном щитке, но каждый раз он оглядывался на охрану, мол, смотрят или нет. Такое поведение можно списать на непривычно большое количество глаз, прикованных к нему. А возможно, он хочет убедиться, что от него окончательно отстали. Когда он устанавливал последнюю камеру, я вдруг вспомнила, что не посмотрела адрес входного канала. Обычно он писался внутри соединительного щитка или в документах от него. Как только я приблизилась, он замахал руками.
– Я ведь просил не бродить здесь.
– Мне просто нужно посмотреть адрес входного канала.
– И зачем он вам?
– Это мое дело. Так я пройду?
Он молча отошел и кивнул на лестницу. Адрес оказался длиннее, чем мне говорил Стасюк, поэтому пришлось достать телефон, чтобы сфотографировать его. В это время мастер уже собирал инструменты. В один момент я потеряла его из виду, хотя, казалось, секунду назад он стоял под лестницей. Кроме небольших кустов, спрятаться здесь было негде. Пока я спускалась, за спиной послышался шум листьев.
– Зараза, отвертка укатилась… – Он выполз из-за кустов и махнул на них рукой: – Ладно, у меня другая есть. Я все установил. Сейчас проверю, и можно заканчивать.
Впервые вижу мастера, который так небрежно относится к своему инструменту. Обычно люди подобных профессий за маркер готовы драться, а тут целая отвертка. К тому же я обратила внимание на его кейс. Я точно помню, что по бокам на нем были следы от краски, но сейчас кейс идеально черный, будто только что из магазина. Он заметил, что я пытаюсь догнать его, и рванул в сторону дома. От меня он, может, и смог бы убежать, но у дома на него напрыгнули сразу трое охранников.
– Что в чемодане? – Я подбежала, когда его уже скрутили.
– Не знаю, – держали его настолько крепко, что он едва мог двигать головой, – мне сказали оставить это в доме.
– Кто сказал?
– Не знаю, отпустите.
– Тихо! – Когда его схватили, чемодан улетел в сторону.
Я подошла ближе. В тишине отчетливо слышался писк. По спине пробежал холодок. Я тут же вызвала группу разминирования. Пока они ехали, мы постарались отойти как можно дальше.
– Еще раз спрашиваю: кто сказал тебе оставить бомбу в доме?
– Я не знал, что там бомба, – жалобно выдавливал из себя мастер, – мне сказали, когда приду устанавливать камеры по этому адресу, оставить его дома.
– Как ты пронес его?
– За кустами есть отверстие в заборе. Я вырезал его вчера.
Группа разминирования прибыла оперативно. Осмотрев кейс, они приступили к работе. Через несколько мгновений раздался громкий хлопок, и весь участок заполнился густым туманом.
– Пустышка, – заключил один из саперов, качая головой, – взрывчатого вещества не было, только дымовые шашки. Такая никого не ранила бы. Взорвись она дома, отделались бы сильным испугом.
Когда туман рассеялся, нам разрешили войти на участок. Повсюду пахло гарью и жженой серой. На всякий случай мастера все еще крепко держали, хотя он уже не сопротивлялся. Изредка вздыхая, он переводил взгляд то на меня, то на своих стражей. Скоро подъехали следователь и Борисов.
– Ну-с, рассказывайте.
Начищенные звезды на новеньком кителе поблескивали на солнце и могли сравниться только с его улыбкой. Сразу видно, что он недавно вышел из отпуска. Мы расположились на кухне, и мастера наконец-то отпустили.
– Рассказывайте все по порядку: кто, когда, каким образом и так далее. Согласно пятьдесят первой статье вы можете отказаться свидетельствовать против себя или вовсе отказаться от дачи показаний. Просто напомню, что все, что вы сейчас скажете, будет использовано в суде. Настоятельно рекомендую сотрудничать со следствием и не давать ложных показаний. Это ясно?
– Ясно.