К тому же я здесь не одна. А двадцать полицейских, одетых в гражданское и умеющих профессионально проводить захваты преступников, – это сила.
Выбравшись из туалета, я огляделась и бодрым шагом, стараясь изменить походку, отправилась в ту сторону, где скрылся наш преступник. Только… этот нехороший человек снова исчез. Неужели все-таки поезд?
Я с тем же деловым видом вернулась поближе к Борисову и компании. Вдруг убийца решит прямо здесь расправиться с «Валерио»? А нахохлившийся «Валерио», мрачный Михаил и искренне рыдающая Лера смотрели, как в поезд грузят гроб якобы с телом Льва.
Я дернулась, когда зазвонил телефон.
– Он остановился возле главного входа вокзала, – Стасюк нашел его по камерам и сообщил мне, – стоит и курит. Может быть, взять?
– Можно бы и взять, – буркнула я. – Только как доказать, что он убийца? «Пальчиков» нет, следов нет, ни одного толкового описания тоже нет. Подержите в КПЗ и отпустите? Нет, есть, конечно, шансы, что при нем, скажем, бомба и он, например, решит подорвать поезд с Валерио ко всем чертям. Но ты в этом уверен?
– Да уж, – грустно согласился Сашка. – Пока не возьмем – не убедимся. Значит, на живца будем ловить. Борисову скажете? Или мне позвонить?
– Скажу, я рядом, – так же грустно ответила я. В самом деле, насколько проще было бы задержать парня прямо сейчас, не рискуя командой Валерио и прочими гражданскими, которые могут попасть под раздачу. Но доказательная база… Где ее взять? Почерк из последней записки? Допустим, но не доказательство. Поклонник проник в гримерку любимого исполнителя и оставил там грустное послание… За такое не сажают.
Отсоединившись, я набрала сообщение Борисову. Тот, отыгрывая Валерио, очень удачно стоял и тыкал пальцем в экран телефона. Вот и отлично, значит, прочитает быстро. Макс окинул вялым взглядом толпу, отыскал меня и чуть заметно кивнул, мол, понял.
Наконец объявили посадку, и все пошли в вагон.
Первыми зашли несколько групп наших ребят. С разных сторон они осмотрели туалеты и комнаты персонала. Все было чисто. Наше трио вошло последним. Они заняли свои места в середине вагона и принялись располагаться. Борисов и Михаил заняли нижние места, а Лера – верхнее. Я пожелала всем удачи и направилась к выходу, но в проходе неожиданно столкнулась со своим старым знакомым.
– Что-то вы, Татьяна Александровна, сами на себя не похожи. Глаза опустили, еле ногами передвигаете. Случилось что-то?
Передо мной стоял старший лейтенант Силов. Раньше он работал в отделе вместе с Борисовым, но позже ушел в специальный отряд быстрого реагирования.
– Устала просто. Давненько тебя не видела. Тебе по-прежнему фамилия не идет. – Он и в самом деле выглядел этаким тонким-звонким юношей, который скрипку и ту с трудом поднимет.
– Все, кому надо, понимают: еще как идет! – Он улыбнулся и, слегка приобняв меня за плечи, попрощался. – Надеюсь, еще увидимся. Вы хоть пишите иногда.
– Если будет время.
– Здесь много кто будет рад вам. Не хотите увидеться?
Отправку объявили, проводница уже приготовилась поднимать ступени, а я – звонить машинисту и просить задержать рейс, как мы и договаривались предварительно с начальником вокзала. И тут появился наш убийца.
Парня встретили, проверили документы и впустили в состав.
– Птичка в клетке, – среди шипения рации я уловила заветные слова, – прием.
– Замечательно, дальше действуем по плану.
Свою часть задачи я выполнила, и более от меня ничего не зависело. Это давало облегчение, но одновременно появилась некая тревожность. Я отправилась внутрь вокзала, чтобы немного выдохнуть.
А тем временем команда Валерио расположилась в своем вагоне, закрыла дверь и села на нижних полках в ожидании чего-то. Они не знали, чего именно им ждать, но каждый чувствовал, что оно обязательно произойдет. В таком напряжении они проехали около часа. Лера устала и полезла наверх, чтобы поспать, а Борисов и Михаил молча сверлили друг друга взглядами. Никто не пытался заговорить или отвести глаз. Эта игра их обоих устраивала, но ее прервал телефонный звонок.
– Не ответите? – Михаил даже не посмотрел на вибрирующий телефон, о чем ему намекнул Борисов. – Может, что-то важное?
Вместо ответа продюсер бросил взгляд на телефон и, поморщившись, сбросил. Борисов не стал задавать лишних вопросов и отстал от своего соседа. Его привлекло движение в коридоре. Несколько человек довольно быстро передвигались и громко разговаривали. Если бы ему не запретили покидать купе, он бы давно уже вышел и посмотрел, что происходит. Незнание немного угнетало и тревожило его.
– Неймется, товарищ старший лейтенант?
– Лучше за собой следите.
– А чего мне за собой следить? Я смотрю себе в окошечко, и все.
Борисов начинал злиться, а рядом не было человека, который бы его успокоил. Еще и этот глупый запрет. Он уже начинал подумывать над тем, чтобы нарушить его и выйти покурить в тамбуре. «Еще пять минут – и пойду, еще всего лишь пять минут…» – По его внутренним ощущениям, он повторял так уже час, хотя прошло всего десять минут. Обстановка внутри купе накалялась. Борисов, устав от разговора, отвернулся к стене и накрылся покрывалом. Ощущение опасности морозило позвоночник. Еще и задернутые шторы создавали не самую уютную атмосферу, но открыть их также не разрешалось.
На очередном повороте Михаилу показалось, что дверь дернулась, но он списал это на трясущиеся вагоны и усталость.
Однако через пару секунд замок щелкнул и дверь открылась. Михаил слегка привстал и тут же замер в этой позе.
В дверях стоял человек. Он прижимал палец к губам, намекая на то, что не стоит шуметь, а во второй руке держал пистолет.
– Нам не стоит ругаться. – Он вошел и закрыл дверь изнутри.
– Что вам нужно? – Михаил принял правила игры и сел обратно за стол. – Зачем преследовали нас столько времени?
– О, я все расскажу, но имейте терпение. – Он бросил взгляд на Борисова, который укутался с головой в покрывало. – Валерио мы пока будить не будем. Пусть поспит, а мы поговорим.
– И о чем же?
– Поверьте, мне есть что вам рассказать. Вы наверняка задаетесь вопросом, кто я такой?
Михаил слегка кивнул в знак согласия.
– Думаю, начнем с самого начала. Мы познакомились с Валерой в университете. Я учился на дизайнера и посещал театральные специальности вольным слушателем. Обе эти сферы деятельности были мне равно интересны. Ну и пересекался с Валерой на студенческих постановках в театре. Он уже тогда пользовался известностью в творческих кругах, поэтому я посчитал его полезной пешкой для себя.
– Пешкой?
– Тсс, не перебивайте меня, прошу, – он быстро замахал руками, отчего пистолет едва не выскочил из его рук, – вы мешаете мне сосредоточиться. Это моя история, а вы лишь немой слушатель, поэтому соблюдайте тишину.
Он выдержал небольшую паузу, внимательно следя за всеми пассажирами купе. Лера начала ворочаться, но не проснулась. Михаил молился, чтобы это произошло еще не скоро. Эмоциональная девушка сейчас будет очень некстати. Руки преступника немного тряслись. «Настолько волнительный момент для него или что-то другое?» – это не осталось незамеченным. Наконец он успокоил их и продолжил свой рассказ:
– О чем это я?
– Валерио стал вашей пешкой.
– Нет-нет-нет, вы совершенно не понимаете, о чем я говорю. Поначалу я считал, что знакомство с ним откроет мне путь в творческие сферы, где он уже был одной ногой. Однако брать меня с собой он не спешил, все кормил обещаниями, что в следующий раз обязательно возьмет, а я верил. Я надеялся, что, возможно, мы затеем совместный проект. Но он решил действовать один. Его репутация уже тогда начинала хромать, поэтому настроить людей против него мне не составило труда. Я не брезговал самыми низкими способами: ложь, клевета, провокации. Меня можно назвать плохим человеком? Скажи мне, – он вдруг замер, уставившись Михаилу прямо в глаза, – я плохой?
– Нет, – уверенным голосом ответил тот.
– Вот и я говорю, что нет. Меня можно понять. Я такой же человек, как и остальные. Валера не понимал, почему от него отвернулись все, кроме меня. Мы много общались, и наконец я убедил его в том, что остальные просто завидуют ему. Сыграть на его чувстве собственной важности было лучшим решением. Мы стали лучшими друзьями. – Он вдруг перевел взгляд с Михаила на окно и медленно сел на пол, продолжая держать пистолет в направлении своего собеседника. – По крайней мере, мне так казалось. На самом же деле это он использовал меня. Я пригласил его выступить вместе со мной в одном из клубов, потому что у него было плохое настроение. В итоге он напился и перетянул все выступление на себя. Именно в этот день в баре были продюсеры лейбла, которые пригласили нас обоих на прослушивание. Однако уже тогда было очевидно, что он заинтересовал их куда больше, чем я. Его пригласили туда, потому что я сжалился над ним. И вместо того, чтобы хоть как-то отблагодарить меня, он зазвездился и перестал общаться со мной.
– И вы решили отомстить?
– Ни в коем случае. Я просто хочу справедливости. Вам было бы приятно, если бы с вами так обошлись? – Он подскочил и, не дожидаясь ответа, продолжил рассказывать, размахивая руками так, что казалось: вот-вот пистолет вылетит из его рук. – Он просто не оставил мне выбора. Валера отнял у меня мечту, отнял жизнь, к которой я стремился так долго. Что мне оставалось делать? Вы так смотрите на меня, будто бы не согласны.
– Потому что я не согласен с ва…
– Впрочем, меня не волнует мнение какого-то продюсеришки. Вы для него никто. Вы его совсем не знаете. Пришлось немного отойти от темы, но мы уже закончили. Когда он стал стремительно набирать популярность, я подумал, что было бы неплохо получить хоть какую-то выгоду. Предложил ему услуги менеджера по рекламе – к тому времени у меня появилась собственная рекламная фирма, и очень, могу я вам сказать, успешная. Но Валера отказался: сказал, что ему это не нужно. Я завел несколько аккаунтов и загружал все видео и фото с его выступлений. На одних его восхваляли, на других ругали. Несмотря на его предательство, я продолжил повышать его известность и растить его фан-базу. Спросите зачем? Чем выше я вознесу его, тем больнее будет падать. Таков был мой план, но Валера разрушил и его. Он решил уйти из лейбла, который дал ему все. Шумиха вокруг суда поднялась такая, что приковала внимание официальных СМИ. Корреспонденты и журналисты получали любые сведения раньше меня. Аккаунты стали ненужными, да и он выбрал путь не той звезды, которую я считал правильной. Скандальным звездам реклама не нужна. Я оставил идею с социальными сетями. Мне нужно было что-то, что заставило бы приковать внимание аудитории к нам обоим. Я перебрал кучу вариантов, даже звал его на интервью, но его продюсер, а именно вы, сказал, что «Валерио не интересны малоизвестные личности». Что вы на это скажете?