– Интересно, – мигом загорелись чародеи. Уж что-что, а собирать сведение они давно научились. Грым мог поговорить с наемниками, Ло с вампирами, Златко с Дэй просто походить по трактирам да послушать. Тоже бывает полезно. Проверить гостиницы, съемные комнаты и прочее. Молодые волшебники понимали, что и это наверняка делают профессиональные дознаватели. Однако у тех и так много забот, а тут зачастую – воля случая.
Пока все это шумно и довольно бестолково обсуждалось, Калли, осторожно ступая, прошелся по участку, который был пока огорожен. Потом подошел к тому месту, где маг выкинул свое заклинание, о чем-то задумался. Вновь вернулся к началу улочки. Ту никто, разумеется, не преграждал. Светлый вздохнул так надрывно, будто пытался выразить этим всю скорбь лесного жителя в отношении каменных монстров, которые люди называли городами. Осуждающе покачал головой и направился обратно. Затем оторвал Минка от какой-то маловразумительной дискуссии на предмет возможных мест, где злоумышленник мог бы спрятаться (а вдруг у него еще и сообщник в городе есть?), и начал подробно выспрашивать о позе и жестах мага, когда тот разрушал телепорт. Хорошо, что на его месте не было обычного дознавателя, у колдунов на такие вещи профессиональный интерес срабатывает. Ведь простому человеку что волшебник просто вытянул руку, что он ее чуть, на пол-ладони, вбок отвел – все едино. А телепортисты с предельной четкостью все жесты описали. Из тех, конечно, что смогли разглядеть: сначала никто на этого мужика и не смотрел, а когда взрывы пошли, там и пламя полыхнуло, воздух начал колебаться, уже не до детальных разглядываний было. Но что осталось в памяти свидетелей, было зафиксировано, и это Минк знал и сейчас послушно (отчего сам пребывал в изумлении) излагал.
Калли все слушал очень внимательно, вопросы друзей пресекал. А когда маг закончил речь, Светлый кивнул и вернулся к месту, где преступник остановился. Присел так, что одно колено почти касалось булыжников мостовой, и принялся разглядывать все, постепенно перемещаясь чуть в сторону. Все невольно заинтересовались, но у эльфа был такой сосредоточенный вид, что вся эта компания даже дыхание сдерживала, чтобы, не дай боги, не помешать ему. Любопытство чуть не загрызло всех пятерых.
А тот не спешил раскрывать тайну своих загадочных действий. Лишь смотрел на камни, иногда только двумя пальчиками брезгливо поднимая те из них, что недостаточно крепко сидели в земле.
Светлого давно подозревали в мстительности и некоторой доле садизма, но предъявить обвинения все не удавалось. Вот и сейчас друзья, а также примкнувший к ним Ло маялись любопытством и вновь вспоминали все свои домыслы относительно вредной натуры эльфа. Но опять сказать ему было нечего, а голословно возмущаться – только дураками себя выставить. Легче от этих мыслей не становилось. Лишь распалялся интерес.
Неведомо сколько прошло времени, друзьям и Минку показалось, что вечность, когда Калли поднялся с корточек.
– Ну что там, ушастый? – не вытерпел все-таки тролль. Светлый рукой едва-едва повел, прося, а скорее, приказывая, чтобы ему не мешали и с дурацкими вопросами не лезли. И никто не решился что-то поперек сказать, хотя хотелось всем. Эльф же тем временем сосредоточенно смотрел куда-то вперед. Потом чуть повел рукой, повторяя жест мага, разрушившего телепорт. И коротко свистнул. Его скакун – тонконогий, изящный и жутко вредный – поднял голову, потянул зубами узел, которым его привязали к коновязи у края площади (этот трюк он частенько проделывал, неизменно зля всех остальных лошадей, особенно жеребца Бэррина: тот вечно начинал рваться следом, игнорируя все препятствия, за что расплачивался мелкими травмами), и потрусил к хозяину, перебирая копытами так, будто его только что назначили на всеконтинентальный конкурс красоты среди представителей своего вида. Даже хвост приподнял, что обычно означало высшую степень самодовольства. Осторожно пробрался за огороженную часть мимо ошарашенных такой наглостью магов («Вот так их и в первый раз провели», – подумали юные чародеи) и застыл перед Калли. Тот, впрочем, нисколько не обратил внимания на выходки коня, а молча влез ему на спину. Опять сделал тот же жест, отводя руку в сторону и вперед.
– А какой в тот день был ветер? – как само собой разумеющееся спросил эльф и посмотрел на Минка своими дивными синими очами.
Тот же ответил ему настолько удивленным взглядом, что Светлый не стал дожидаться, что дознаватель скажет. Лишь скорбно дрогнула тонкая бровь. Все тут же представили, что эльф думает сейчас. А Калли тем временем вновь начал сосредоточенно что-то мысленно просчитывать. Как потом оказалось, вычислял разницу в росте, траекторию движения, поправку на магию делал.
Потом он вновь слез с седла, нисколько не сомневаясь, что выдрессированный конь не сделает и шага в сторону. Сам же чуть отошел и у самой обочины вновь присел на корточки, наклонив голову, а буквально через секунду протянул руку, подняв что-то с земли. Уголки губ чуть дрогнули, больше никак Светлый не выразил своего удовлетворения.
Остальные мгновенно подтянулись, чтобы разглядеть добычу эльфа.
– Что за… – начал говорить тролль. – Волос?
– Шерсть, – поправил Калли.
– И ради этого был весь спектакль? – фыркнула непочтительная и презирающая все авторитеты Дэй. – Он тут мог лежать целую вечность.
– Нет, иначе слой грязи, – оную на шерстинке никто не разглядел, но, очевидно, для этого нужно было обладать зрением эльфов, – был бы иной. Но он сюда и не сегодня попал. А именно в тот день, когда были разрушены телепорты.
Грым хмыкнул:
– Даже если так, то тут до этого хмыря прошло множество людей и коняг. Или собак.
– Я и не утверждаю, что нашел именно то, что упало с нашего злоумышленника, – почти пропел Калли. – Но по моим расчетам, если что-то такое же легкое и упало с него, то именно сюда оно и должно было приземлиться, учитывая высоту, вес, отдачу от магии, вихри воздуха, которые образовались в результате… – Он посмотрел на лица слушателей и скоренько завершил лекцию: – В общем, учитывая эти и многие другие факторы, сей волос должен был упасть именно с него. Или же это просто случайность. Но мы же ничего не теряем, если проверим. – И он улыбнулся.
– И на предмет чего ты собираешься это проверять? – фыркнула гаргулья. – Если ли у этого вредителя собака?
– У меня есть одна идея… – И друзьям, хорошо его знающим, послышалась тревожная нотка. Они сразу насторожились. – Но для этого, – тем не менее безмятежно продолжил Калли, – нам надо немного пройтись. Вы не возражаете, если мы вас оставим? – Эльф повернулся к Минку и засиял своей дивной улыбкой и наивной (да-да, Калли умел это изображать) синевой глаз. – Мы и так непозволительно долго отнимали ваше драгоценное время.
Маг понял, что его спроваживают. И чисто из упрямства уперся. Хотя дел и правда было невпроворот.
– Но позвольте, – запротестовал он, – если вы нашли улику, надо ее немедленно передать нашим сотрудникам. Они ее всесторонне изучат и…
– Уверяю вас, господин Минк, – прожурчал, само обаяние, эльф, – если это действительно окажется важным, мы принесем его вам. Именно об этом мы и договорились с господином главным дознавателем. Не извольте беспокоиться.
– Но… – все еще пытался протестовать маг.
– Не думаю, что стоит отрывать от дел ваших мастеров из-за такой сомнительной улики, – совершенно равнодушно произнес Златко. – Если это действительно будет важно, мы тут же окажемся у вас.
– Но как вы собираетесь определять, важно это или нет?! – возмутился дознаватель, чувствуя, что перестает контролировать процесс.
– Доверьтесь нам, господин Минк, – вновь пропел Калли. – Прошу вас…
Минка, как уже бывало, подвело его восхищение Светлыми. Глядя в это совершенное лицо высшего существа, в его синие глаза и тем паче на острые уши, он не мог не верить, будто все, что бы ни говорил представитель этой дивной расы, истинно и мудро.
– Доставьте этот волос к нам в любом случае, – буркнул сыщик, лишь бы не заметили его слабости. Повернулся на каблуках и, гордо расправив плечи и даже не попрощавшись, зашагал прочь.
Юные волшебники некоторое время смотрели ему вслед, потом как по команде повернулись к эльфу.
– И что все это значит? – сурово вопросил Ло. – Разве не лучше было бы действительно воспользоваться услугами тех, кто хоть что-то во всем этом смыслит? Если действительно твоя находка чего-нибудь да значит.
– Да, Калли, очень хотелось бы услышать твои разъяснения, зачем ты его отослал, – подхватил Златко.
Эльф вдруг резко стал абсолютно серьезным, будто и не было улыбки и сияния дивных очей. Светлый даже оглянулся, казалось проверяя, не может ли кто-нибудь их подслушивать.
– Я все расскажу, только идемте отсюда, – буркнул он, бросая неодобрительные взгляды на площадь, полную людей.
Такое поведение показалось всем весьма странным, а значит, невероятно интересным. И они быстренько выбрались из огороженной зоны, сели на лошадей и отъехали подальше от столь шумного места.
– А я, кажется, знаю, чего ушастый так переполошился, – вдруг сказал Грым, который как раз разглядывал шерстинку.
После таких слов та тут же пошла по рукам, но у остальных не возникло никаких догадок. И только когда они забрались в относительно безлюдный и при этом достаточно светлый уголок на перекрестье двух узких улочек, вопрос начал немного разрешаться.
– Не томи уже, Калли, – поторопил Златко, как только все спешились.
– Да, Калли, давай рассказывай! – поддержала Бэррина гаргулья. – Я сейчас от любопытства умру! И тебе придется лично меня закапывать!
– Гаргулий так не хоронят, – не смог промолчать эльф.
– Ради тебя это случится в первый раз!
– Я сражен, – пробормотал Светлый, в очередной раз поражаясь странностям логики подруги.
– Да говори уже! – рявкнула тем временем та.
Калли поморщился, но счел за благо не вступать в бесполезные препирательства и подчиниться.
– Вы и сами должны были заметить, – начал он издалека. Вернее, ему казалось, что он подсказывает, но, увидев зверское выражение на лицах приятелей, поспешил продолжить: – В смысле помните, когда мы расследовали, если можно так выразиться, дело о «страшном пожирателе курочек»? – Эльф вспомнил презабавный случай, когда потерявшийся шуш Владигора таскал у крестьян куриц, а они считали его неведомым монстром. – Мы тогда довольно быстро определили, что это наш Щапа…