Молодую девушку никто не брал, и ей пришлось обратиться к богатым родственникам за рекомендациями. С замиранием сердца Горация написала письмо. Ей претило просить о милости почти незнакомых людей, но выхода не было.
В ответ пришло предложение стать компаньонкой для единственной дочери миссис Томсон – шестнадцатилетней Эммы. Жалование было ничтожным, но через год службы миссис Томсон пообещала дать рекомендации. Понимая, что иного предложения не будет, Горация согласилась.
Эмма оказалась взбалмошным созданием, привыкшим, что весь мир вертится вокруг нее. Это раздражало. Горация сначала пыталась исправить поведение подопечной, но потом прекратила, признав свои усилия бесполезными. В конце концов, если миссис Томсон устраивало поведение дочери, то не компаньонке и бедной родственнице, взятой в дом из милости, менять что-то.
Теперь в голове Эммы засела идея, что она обязательно должна стать актрисой. Горация понятия не имела, с чего вдруг капризная эгоистичная девчонка начала грезить сценой, и попросту надеялась, что столичный сезон и представление мисс Томсон ко двору вытеснят из белокурой головки крамольные мысли.
– А, Орри! – Эмма встала и небрежно отбросила цветок, который терзала в порыве злости.
Судя по ярким лепесткам, усыпавшими гравий, цветок был далеко не первым.
Горация недовольно нахмурилась: леди Камилла Клайв, хозяйка имения, гордилась своим розарием и была бы крайне недовольна, увидев подобное пренебрежение к цветам. Но голубые глаза Эммы мятежно блестели, поэтому Горация, подавив упрек, готовый сорваться с губ, поспешила спросить:
– Что случилось, милая?
– Ни-че-го… ровным счетом ничего, – Эмма в ярости кусала губы. – Он еще поплатится за свое пренебрежение!
– Кто он? – встревожилась мисс Фелтон.
Мысль о том, что подопечная сбежала, чтобы встретиться с каким-то молодым человеком, заставила сердце тревожно забиться. Не то чтобы Горация могла воспрепятствовать планам мисс Томсон, но, случись скандал, именно компаньонка будет виновата, что не досмотрела за юной девушкой. Тень позора Эммы ляжет на Горацию, и ее не возьмут ни в один приличный дом.
Мисс Фелтон останется только нищенствовать или стать падшей женщиной, продающей свое тело за кусок хлеба.
Эмма одарила компаньонку презрительным взглядом и надула губы, давая понять, что не скажет больше ни слова.
Горация вздохнула.
“Мне надо продержаться только год!” – напомнила она самой себе. И вымученно улыбнулась.
– Ну же, дорогая! Ни за что не поверю, что во всем мире найдется мужчина, способный тебя расстроить!
– Он не расстроил меня, а разозлил! Представляешь, он угрожал меня высечь!
Мысленно Горация поаплодировала незнакомцу, но, заметив злой блеск в глазах подопечной, послушно всплеснула руками.
– Негодяй, как он мог?! Кто это?
– Лорд Чарльз Аудлей, – мстительно сообщила Эмма.
– Кто? – ахнула Горация.
Мысль о том, что невинная девушка находилась в компании одного из самых известных повес, привела в отчаяние.
– Лорд Чарльз Аудлей, – повторила Эмма. – И знаешь что? Я думаю, он один из тех мужчин, кто получает удовольствие, наблюдая, как страдают другие!
– Возможно, – Горация не стала уточнять, что имеет в виду девушка. – Надеюсь, никто не видел, что вы находились в саду наедине?
– Увы!
– Почему «увы»?
– Потому что тогда этого наглеца могли бы осадить! – нашлась Эмма. – Вызвать на дуэль и наказать за дерзость!
Горация поджала губы, выражая сомнение, но промолчала. В прошлом лорд Аудлей славился скандальными выходками, совсем недавно викарий, посетивший миссис Томсон, с придыханием перечислял их, совершенно не обращая внимания на то, что Горация находится в комнате. Безумные пари, актрисы, скандалы с женщинами высшего света – лорд Аудлей не отказывал себе ни в чем. И вот теперь Эмма столкнулась с ним в парке. Признаться, Горации и самой хотелось взглянуть на этого человека, слишком уж гневно отзывался о нем священник. Слушая преподобного Джона, Горация пришла к выводу, что сам он безумно завидует порочному лорду, но оставила свои мысли при себе.
Она задумчиво взглянула на Эмму, гадая, что же на самом деле произошло между ней и лордом Аудлеем, а главное, какие последствия эта встреча принесет самой Горации.
Ее подопечная все еще хмурилась. Убежденная в правоте своих поступков, Эмма не видела ничего непристойного в своей встрече. Переубеждать ее было бесполезно, и Горация даже обрадовалась, когда девушка направилась к особняку, бросив через плечо:
– Идем, Орри! Мне надо отдохнуть перед балом.
Горация покорно поплелась следом, молясь о том, чтобы им не попался на пути никто из подруг мисс Томсон.
К сожалению, мироздание, как обычно, было глухо к мольбам нищей компаньонки.
Девушки появились в огромном холле как раз в тот момент, когда Эмма поставила ногу на ступеньку мраморной лестницы.
– Эмма!
– Дорогая, вот ты где!
Они окружили подругу, старательно не замечая Горацию. Только одна из них робко кивнула мисс Фелтон.
– Мы собираемся на пикник!
– Мама попросила леди Клайв, и та предоставила нам свой фаэтон!
– Джон и Берти едут с нами!
– А еще Бекки и Роуз!
– Так что можешь оставить свою компаньонку здесь, все равно места в экипаже для нее не найдется!
Горация не стала делать замечание, что о присутствующих не стоит говорить в третьем лице. Она вклинилась в толпу галдящих девушек и решительно потребовала, чтобы Эмма лично получила согласие на пикник от миссис Томсон.
Та надула губки, но послушно поплелась искать мать. Благо, миссис Томсон пережидала полуденную жару в своей комнате.
Она благосклонно отнеслась к просьбе дочери и даже слегка пожурила Горацию за излишнюю бдительность.
– Я лишь исполняю свои обязанности, миссис Томсон, – подчеркнуто спокойно отозвалась девушка.
– Я знаю, милая, и благодарна тебе, но Эмме не помешает толика свободы, верно?
– Да, миледи, – Горация поджала губы и поспешила выйти.
В этот момент год казался ей вечностью.
Часть 3
Внутри Клайв-холла царила прохлада. После полуденного зноя сада она показалась Чарльзу божественной.
– Чарльз, где ты пропадал? – Фрэнк Аддерли сбежал по ступеням.
– Задремал в саду, – тот не стал лукавить. – Эта жара…
– Я тоже к ней никак не привыкну… А Камилла счастлива.
Чарльз понимающе кивнул. Камилла, леди Клайв, была истинной парой Фрэнка. Вернее, он был ее парой. Именно лорд Аудлей открыл глаза коменданту, призвав не упускать вдову, посетившую Северную крепость. И вот теперь, приняв приглашение на бал, посвященный годовщине бракосочетания друзей, Чарльз вынужден был терпеть южную жару и наглых девиц.
– Где Камилла?
Простой вопрос заставил Фрэнка смутиться:
– Она… видишь ли, ей нездоровится… думаю, в ближайшее время она не сможет посещать балы.
– Даже так? – Чарльз приподнял бровь. – Мне принести поздравления или соболезновать тебе?
Он рассмеялся, заметив, что Фрэнк сжал кулаки.
– Не сердись, мой мальчик, ты же знаешь, что дети для меня – маленькие, вечно орущие монстры! – лорд Аудлей похлопал друга по плечу. – Но не сомневаюсь, что ваш малыш будет прелестным ангелочком!
– Разумеется. И ты станешь его крестным! – безапелляционно заявил капитан Аддерли. – Кстати, я думаю подать в отставку!
– Вот как?
– Камилле, да и малышу лучше здесь. Не стоит подвергать их опасности.
– А тебе? – Чарльз пристально всматривался в лицо друга.
Фрэнк был небогат, имение досталось Камилле от ее первого мужа, лорда Клайва, и капитан остро переживал, что пользуется наследством жены.
– А мне не стоит тревожить призраков прошлого, – твердо сказал Фрэнк.
– Разумно.
– Я слышу осуждение в твоем голосе?
– Скорее недоумение, что тебе понадобился целый год, чтобы додуматься до этого, болван! – снисходительно произнес лорд Аудлей. – Пойдем, после такого обилия новостей мне просто необходимо выпить!
– Мне приказать подать чай в библиотеку? – глумливо усмехнулся хозяин дома.
Чарльз мрачно взглянул на друга и по-солдатски лаконично высказал все, что думает про чай.
– Служба пошла тебе на пользу! – рассмеялся капитан Аддерли, заходя в комнату.
– Все еще не изменяешь Северу, – заметил Чарльз, наблюдая, как хозяин дома собственноручно разливает по бокалам янтарную жидкость из хрустального графина.
– Как ты определил, что это виски?
– Цвет бренди более насыщен, – Чарльз подхватил бокал и отсалютовал. – За тебя, мой друг! Тебя и Камиллу! Они успели сделать всего несколько глотков, когда в комнату заглянул лакей.
– Прошу прощения, милорд, но приехали лорд и леди Гранбер.
Фрэнк вздохнул и отставил бокал.
– Извини, – он виновато улыбнулся другу.
– О, не переживай! Я прекрасно знаю обязанности хозяина дома! Потому и не устраиваю в Аудлей-холле приемы!
– У тебя нет жены! – хмыкнул Фрэнк. – Надо познакомить тебя с каким-нибудь юным созданием…
Чарльз угрожающе шагнул в сторону капитана Аддерли, тот рассмеялся.
– Шучу, шучу! В любом случае Демон в конце концов заставит тебя обзавестись наследником!
Выпустив эту парфянскую стрелу, Фрэнк вышел.
Чарльз скривился, признавая правоту друга: глава рода мог быть достаточно убедительным, когда дело касалось семьи. Особенно тех, кто обладает магическим даром.
Держа бокал в руках, лорд Аудлей направился к стеллажам. Камилла говорила, что ее первый муж не жалел денег на обучение жены магии и покупал для нее книги.
Несколько названий, упомянутых леди Клайв, заинтересовали, и теперь Чарльз воспользовался случаем, чтобы пролистать их. Две из них оказались более поздними изданиям, чем те, которые находились в его личной библиотеке, а вот третья…
Увидев год издания, он даже присвистнул и, отставив бокал, бережно перелистнул страницы раритета.
Он так увлекся, что не услышал, как дверь скрипнула.