– Но Галина Николаевна не возражает, если вы сами пройдете в архив, – растерялась она. – А номер я вам подскажу.
Она открыла плоским желтым ключиком из тех, что висели на связке со знакомым брелком, нижний ящик стола и достала небольшую картотеку в виде маленького перекидного календаря. Перелистав ее, Инга выписала на листочек номер папки, в которой хранилась диссертация Звонарева, и подала его мне.
– Инга, – словно раздумывая, негромко, но стараясь быть убедительным, сказал я, – я не могу посмотреть сам. Если Галина Николаевна увидит, что вы тоже разрешаете мне копаться в архиве, она может вас неправильно понять. Вы же знаете: то, что позволено Юпитеру…
– Да, – смутилась Инга, – пожалуй, вы правы, я сейчас принесу папку.
Едва она ушла, я быстро взял в руки ее картотеку. Вот основная карточка Звонарева, здесь две записи и третья – 7 И 1252 ЗВ 40968/1839 Л (431). Я успел сунуть листочек с переписанным номером в задний карман брюк, когда вернулась заведующая. Галочка строго взглянула на меня, словно спрашивая, что это я делаю у стола ее сотрудницы, и я немедленно утолил ее любопытство:
– Ничего, что я напрягаю своими заданиями ваши кадры, Галина Николаевна?
– Напрягайте, Игоречек, пусть поработают, – милостиво кивнула она, вполне удовлетворенная моим объяснением, – им полезно, а то засиделись.
Для отвода глаз я немного посидел в читальном зале с диссертацией Звонарева, которую принесла Инга. Она подала мне папку, не поднимая глаз и боясь взглянуть в сторону своей начальницы, но, не почувствовав с ее стороны явного неудовольствия, вернулась за свой стол и быстро спрятала картотеку в нижний ящик под ключ. Судя по всему, это была ее личная картотека, тайная от Галочки – разве я мог упрекать одинокую немолодую женщину на бюджетной зарплате в том, что она скорее всего пользовалась своим служебным положением? Сама того не понимая, она мне уже помогла, я это запомню и постараюсь как-нибудь ее отблагодарить. Надо будет попросить Татьяну присмотреть для Инги какой-нибудь сувенир… Так, кажется, во мне опять заговорил Звонарев.
Пытаясь отвлечься от любопытного взгляда Галочки, время от времени искоса посматривавшей в мою сторону, я бегло пролистал диссертацию Звонарева. Еще одна исторически важная находка – неизвестный доклад промышленника Василия Поберегова императору Николаю I о геологических изысканиях в Русской Америке – на Аляске и в Южной Калифорнии, в котором настойчиво рекомендовалось сохранить владение Россией этими землями и сдавать их в концессию с правом получать процент за все найденные в них природные минералы. Доклад был обнаружен в одном из провинциальных архивов – автор его, отчасти повторяя судьбу легендарного Резанова, ответа нового государя, Александра II, не дождался. Диссертант предполагал в том следствие кабинетной борьбы на период перемены власти и называл имена чиновников, по его мнению, положивших важный документ под сукно. Аргументы были хорошо скомпонованы и выглядели убедительно, а сама диссертация, несмотря на сноски и пестревшие цифрами ссылки на источники, читалась как неплохой детективный роман. Может быть, не зря именно Звонареву пришла в голову идея о местонахождении Китежа? И не зря, пусть и не без иронии, Ася сказала – он же у нас гений.
– Галочка, подскажите, а что в шифре папки обозначает буква «Л»? – спросил я, выходя из-за стеллажа после того как возвратил диссертацию Звонарева на место.
– Это закрытый архив, Игорек. – Заведующая немного насторожилась. – А тебе что-то надо из него?
– Да, тут одна незначительная деталь, но требует уточнения, – как можно более равнодушным тоном сказал я.
– Ну да ладно. – Галочка с трудом поднялась из-за стола и повела меня в глубь стеллажей, где открыла угловую дверь в стене, и спросила, доставая из кармана ключ: – А номер под литерой какой?
– 431, – как будто с трудом припоминая и имея в виду нечто совершенно незначительное, сказал я.
– Ох, – вздохнула Галина Николаевна, – это же под самый верх…
– Да заберусь, – с готовностью кивнул я, выводя из-за левой стенки расположенного полукругом стеллажа движущуюся на роликах стремянку. Ролики плавно катились по пазам рельса, закрепленного на равном удалении от верхней и нижней полок, так что в поисках необходимой книги можно было перемещаться вдоль стеллажа, не спускаясь каждый раз вниз.
– Нашел, – деловито объявил я и спустился вниз, по-прежнему сохраняя вид бодрый и ни в чем не заинтересованный.
Заведующая с облегчением кивнула, и мы вернулись в зал.
Я боялся вздохнуть – у меня в руках был тайный архив Звонарева! Я не без волнения раскрыл папку и начал просматривать ее содержимое, которое оказалось рукописью книги Виктора Махонько «Мой Китеж: Экспедиция, которой еще не было».
«Интродукция.
Многие годы поклонники легенды о Китеже рассматривали его с географической точки зрения, а следовало бы – с геомагнитной, а еще лучше – с магнитно-импульсной. Все искали местонахождение материального объекта, а быть может, стоило подумать о пульсаре. История знает немало примеров исчезнувших территорий, в то время как их правильнее было бы считать исчезающими. Скептики называют их фата-морганой – обманом зрения, вызванным морской рефракцией или эффектом верхнего миража, наблюдаемого в пустыне. Религиозные люди ищут в них подтверждения мечты об идеальном, метафизическом мире. Но в действительности это явление мира космогонического.
“Остров, на котором стоял дворец, а также земляные кольца и мост шириной в плетр цари обвели круговыми каменными стенами и на мостах у проходов к морю всюду поставили башни и ворота. Камень белого, черного и красного цветов они добывали в недрах срединного острова и в недрах внешнего и внутреннего земляных колец, а в каменоломнях, где с двух сторон оставались углубления, перекрытые сверху тем же камнем, они устраивали стоянки для кораблей. Если некоторые свои постройки они делали простыми, то в других они забавы ради искусно сочетали камни разного цвета, сообщая им естественную прелесть; также и стены вокруг наружного земляного кольца они по всей окружности обделали в медь, нанося металл в расплавленном виде, стену внутреннего вала покрыли литьем из олова, а стену самого акрополя – орихалком, испускавшим огнистое блистание”».
Мало кто, прочитав эти слова Платона, не захотел бы найти удивительный остров. Его искали по обе стороны Атлантического океана – у берегов Мексики и близ Канарских островов, у побережья Марокко и Гренландии, в Бермудском треугольнике и в районе Гибралтарского пролива. Его расположение определяли в Средиземном и Черном морях, утверждая, что под Атлантидой подразумевался Крит, Мальта или даже Херсонес. Авторы сухопутных версий существования Атлантиды верят, что она находилась на плато Альтиплано в Андах или до сих пор покрыта льдами и снегами Антарктиды. Есть версия, согласно которой Атлантида находилась на месте современных Британии и Ирландии, и она утонула в результате таяния северных ледников.
Но Атлантида – не единственная перманентная земля. Примеры блуждающих островов есть практически в каждой традиционной культуре. С древности греки чтут легенду о Блаженных островах, во времена Александра Македонского распространилось предание о Солнечном острове и Пантхайе, лежавших где-то в Индийском океане, Диодор Сицилийский цитировал своего греческого коллегу, упоминавшего чудесные острова Гисперия и Ниса.
Плутарх сообщал об острове Огигия, чье описание вторило пафосу платоновского очерка об Атлантиде: «Там изредка выпадают слабые дожди, постоянно дуют мягкие и влажные ветры; на этих островах не только можно сеять и сажать на доброй и тучной земле – нет, народ там, не обременяя себя ни трудами, ни хлопотами, в изобилии собирает сладкие плоды, которые растут сами по себе. Воздух на островах животворен благодаря мягкости климата и отсутствию резкой разницы меж временами года, ибо северные и восточные вихри, рожденные в наших пределах, из-за дальности расстояния слабеют, рассеиваются на бескрайних просторах и теряют мощь, а дующие с моря южные и западные ветры изредка приносят слабый дождь, чаще же их влажное и прохладное дыхание только смягчает зной и питает землю. Недаром даже среди варваров укрепилось твердое убеждение, что там – Елисейские поля и обиталище блаженных, воспетое Гомером».
У шумеров есть миф о Дильмуне, обиталище света и вечной жизни. У кельтов были свои острова блаженных, которые они называли «Землей жизни», аналогичный галлийский остров располагался в западном океане, у бриттов был Авалон, у ирландцев – Хай-Бризейл, арабы считали, что их «Счастливые острова» находятся в Восточной Атлантике.
В древнекитайских преданиях рассказывается о трех островах-горах – Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу, где обитают бессмертные, а в японских сказках не раз упоминается «Остров вечной юности», который так похож на сообщения средиземноморских историков: «Наступает час, и со дна океана поднимается остров, посреди которого стоит высокая гора бессмертия Фузао-о, на вершине которой растет диковинное дерево. Люди становятся счастливы, если им удается хоть на одно мгновение увидеть его ветви, хотя зрелище это мгновенное, подобно сну на утренней заре. На острове царит никогда не прекращающаяся весна. Вечно воздух струит аромат, вечно небо распростерто – чисто-голубое; небесная роса тихо опускается на деревья и цветы и открывает им тайну вечности. Нежная листва деревьев никогда не теряет своей свежести, и ярко-алые лилии никогда не увядают. Цветки розы, словно дух, нежно окружают ветви; повисшие плоды апельсинового дерева не носят на себе никакого отпечатка приближающейся старости… Избранные боги, которые населяли это уединенное побережье, проводили дни в музыке, смехе и пении».
Свой Авалон всегда был и у славян, только назывался он островом Буяном, на нем росло мировое древо – дуб зеленый, а под дубом лежал бел-горюч камень-алатырь – янтарь. На этом острове живут птицы Гомаюн и Финикс, а увидели его ходившие в северные земли новгородц