А ночной злодей стоял над Сандром, тряся рукой и шипя от боли. В свете месяца блеснула белозубая улыбка.
– Богом клянусь, мне это понравилось! Уже много дней подряд у меня руки чесались кому-нибудь от души врезать!
Опустившись подле брата на колени, Электра быстро ощупала его. Ничего серьезного, лишь наливающийся синяк на скуле. Она обожгла взглядом лорда Эрона:
– Ну зачем было так сильно его бить?
Лорд Эрон оторвался от изучения фамильного огнестрельного раритета и возмущенно воскликнул:
– Он первый ударил меня!
Электра поднялась и скрестила на груди руки:
– Ах, мужчины!
«Ах, мальчишки!» – хотелось ей воскликнуть. Но этот широкоплечий человек совершенно не напоминал подростка…
Тем временем он безмолвно приблизился. Электра отпрянула, но спастись было негде. Прыгать на землю с высоких козел, да еще и в платье, было бы рискованно.
Позвать на помощь родителей ей даже в голову не пришло. Что мог бы сделать Арчи там, где не справился Сандр?
Руки Черного Эрона схватили ее за талию, миг – и она уже сидит в седле его огромного мерина, а сердце ее колотится от страха и восторга одновременно. «Я обречена!»
Этот человек совершенно не пугал ее.
Она жила в томительном страхе, страшась себя самой!
Кряхтя и постанывая, Арчи втащил бесчувственное тело сына в карету и пристроил его на сиденье напротив Айрис.
– Хочу порадовать тебя, мой пупсик! Наш Лисандр слегка прибавил в весе…
Айрис подалась вперед, глаза ее сияли. Прическа слегка растрепалась, и она не успела еще оправить бесчисленные слои своих одежд после небольшого… м-м-м… отдыха на широком сиденье в компании Арчи.
– Мы можем побрызгать ему в лицо холодной водой! Я видела, так делают во многих спектаклях.
Присев подле супруги, Арчи нежно обнял ее за плечи:
– Не стоит. Пусть малыш поспит. Посмотри, какой он милый, какой спокойный! – Он наклонился, вглядываясь в ночную тьму через окошко. – Ты уверена, что мне не следует пуститься за ними в погоню? Что если этот Эрон причинит ей вред?
Айрис беспечно махнула рукой:
– Гнаться за ними? И грубо прервать самый романтический момент в ее жизни? Да девочка никогда тебя не простит! – Она нежно прижалась к мужу. – Блисс клянется, что он истинный джентльмен и герой. К тому же Электра умеет себя вести. Помнишь, как она заманила Каса в бельевой чулан и заперла там на четыре часа за то, что он окунул ее косичку в расплавленный воск?
– Это был Пол, и косичка тут ни при чем, он тогда засунул паштет с сыром в ее праздничные туфельки!
– Было и то и другое, а девочка, которой удалось перехитрить наших близнецов, может стать прекрасной парой Черному Эрону.
Разом успокоившись, Арчи хихикнул и привлек к себе Айрис:
– Не только красива, но и потрясающе умна! Она вся в тебя, моя богиня…
– Я так боялась, что она ожесточится сердцем, моя милая бедняжка! Если парню удастся растопить этот лед, значит, он золотой человек. И достоин войти в семью Уортингтонов!
– О да! – Арчи откинулся на спинку сиденья и водрузил ногу на противоположное, как раз подле бесчувственного сына. – Мы с тобой на славу потрудились, моя королева фей, не правда ли? Восемь чудных детей – и каждый уникален, каждый исключителен! Среди них нет ординарных, скучных личностей…
– Все это благодаря твоему гению, мой воитель! – Ресницы Айрис затрепетали, и она принялась щекотать запястье мужа бахромой своей шали.
Перехватив руку супруги, Арчи благоговейно поднес ее к губам и поцеловал в ладонь:
– «Давай-ка, мадам жена, садись со мной рядком, и будь что будет. Один раз молоды бываем».
Айрис блаженно вздохнула:
– «Укрощение строптивой», пролог, сцена вторая… Не прихватишь ли одеяло, любовь моя? Я видела тут неподалеку прелестную зеленую полянку с мягкой травой…
На кухне гостиницы «Зеленый Ослик» служанка Эдит постелила на луженый поднос свежую льняную салфетку, из числа припасенных для самых состоятельных гостей, и начала сервировать чай для его светлости. Ей нужно было быть уверенной, что лорд Эрон вовремя примет лекарство, и она не передоверяла это никому из прочих слуг.
– Его светлость желает особого чая, – объявила Эдит повару. – Не утруждайте никого. Я сама его приготовлю.
Повар был лишь рад перепоручить кому-то часть своей работы, однако понимающе подмигнул девушке:
– Будь начеку и не наделай глупостей, девочка. Даже не пытайся рубить дерево не по себе! От этого у девиц не бывает ничего, кроме неприятностей…
Эдит лишь молча покачала головой, продолжая готовить чай. Она лишь исполняла свой долг, ибо владеющие целительным Знанием обязаны помогать всем недужным. Лишь поэтому она неусыпно присматривает за его светлостью.
А все остальное не более чем досужие домыслы. Будто такой человек может заинтересоваться такой, как она – простой деревенской девушкой, да еще и маленькой, словно воробушек… Он просто благодарен ей за заботу, и только.
Когда слухи – леденящая душу история соблазнения, предательства и смерти – о подвигах злодея по имени Черный Эрон достигли их постоялого двора, все слуги качали головами так, словно своими глазами видели все. Одна лишь Эдит оставалась безмятежна. Она вовсе не ощущала себя обманутой.
Отчего же сейчас сердце ее разрывается от боли?
Правда ли то, что много лет назад его светлость соблазнил и погубил девушку? Если даже и так, то ее это не касается. Ведь матушка ее лечила и добрых и злых, не делая между ними различий.
– Господь им судья, – говаривала она. – Мне и без того забот хватает.
Эдит, как обычно, заварила в чайнике смесь лечебных трав и, как обычно, понесла его наверх, в спальню господина.
И все же когда она поставила поднос на маленький стол подле двери и тихо постучалась, дрожание ее маленьких рук имело самое прямое отношение к лорду Эрону.
И как бы ни бранила она себя за неосмотрительность, но когда он улыбнулся ей, у Эдит перехватило дыхание.
Что на уме у лорда, когда он вот так улыбается бедной служанке? Ведь он наверняка знает, как хорош собой… Заставлять девичье сердце выпрыгивать из груди, дразнить ее и внушать глупые мысли – о, это было на самом деле жестоко!
Как хорошо, что она вовремя прознала про его «подвиги» и теперь знает, на что он способен! Впору прыгать от радости!
Вот только глаза отчего-то застилали предательские слезы, а сердце ныло сильнее с каждым ударом, и руки затряслись вдруг так, что она невзначай пролила кипяток на себя… глупая, доверчивая девчонка!
Его светлость тотчас это заметил – еще бы, злодеи и соблазнители всегда замечают все!
– Ну-ну! Осторожнее, малютка! Ты сильно обожглась?
«Лживая забота! Сыр в мышеловке! Или доброта? Добродетель под маской порока? Кто же на самом деле такой этот человек?»
Подняв глаза, Эдит увидела, что его светлость откинул одеяло и выбрался из постели. Даже в ночной сорочке до пят и босоногий он был чудо как хорош. Его темные волосы, спутанные и за время болезни сильно отросшие, падали ему на глаза. Цвет лица нынче у него был куда лучше – на скулах даже играл здоровый румянец. А синие глаза глядели на нее так, словно она на самом деле могла что-то значить для такого господина, как он…
Теперь Эдит верила, что неведомая лондонская барышня когда-то насмерть влюбилась в него – и умерла от этой любви. А еще понимала, что и сама может не избежать подобной участи…
«Ты же знаешь симптомы этой болезни! Частый пульс, дрожь в руках, сухость во рту и подступающие слезы. А ведь у тебя налицо все признаки! Это любовь».
А лорд тем временем приблизился и отобрал у нее поднос.
– Отдай, детка. А теперь присядь, маленькая Эдит…
Поставив поднос на сервировочный стол, он взял девушку за руку и подвел к креслу, стоящему у очага. Бедная Эдит не в силах была сопротивляться. Усадив ее так бережно, словно она была статуэткой из тончайшего фарфора, он вдруг опустился подле кресла на колени и взял ее руку в свои большие и сильные ладони.
– Скажи, что с тобой стряслось? Ты не захворала?
Его сапфировые глаза лучились неподдельной тревогой. Он казался таким искренним. И Эдит в который раз посетовала на свое глупое сердце: «Ах, дурочка, дурочка…»
Она должна сейчас походить на замерзший пруд в разгар зимней стужи. Из-подо льда ничего не должно быть видно, что бы ни творилось в глубине! Да, влюбиться в негодяя – это беда, но еще большей бедой было бы уступить страсти…
Эдит осторожно высвободила дрожащие пальцы из его теплой ладони. И пусть она тотчас затосковала по теплу его пальцев, таких сильных и таких нежных, она ничем этого не показала.
– Вы ведь человек вовсе не добродетельный, правда? – Она сложила руки на коленях. Он может вытолкать ее взашей за такую дерзость – и неважно, правда это или нет. Но Эдит сейчас не желала «знать свое место». И смело взглянула прямо в синие глаза его светлости: – Мне бы сразу понять, что вы обманщик. Вы всегда мило улыбаетесь мне, зовете «моя маленькая Эдит»… Меня, подумать только! Я думала, вам просто одиноко и скучно тут, взаперти… Думала, вы просто шутите со мной… дразните…
Лорд заморгал:
– Ты сказала, я обманщик. Что ты имеешь в виду?
Его смятение выглядело так правдоподобно… Но он так странно смутился и опустил глаза!
«Отводит взгляд! Стало быть, лжет!»
Сердце Эдит едва не разорвалось. Она сокрушенно покачала головой:
– Жестокий, жестокий вы человек! Просто очередной негодяй, желающий воспользоваться слабостью! Если вам плевать было на честь благородной леди, то уж простую девушку вроде меня вы точно не пощадите!
Вцепившись трясущимися руками в подлокотники кресла, она вскочила. Рядом с ним она ощущала себя маленькой и слабой. Но не желала показывать этого.
– Да, я бедна и невежественна, но я вовсе не дурочка, Черный Эрон! О, какая же я дурочка! Но вы меня не проведете, нет!
– Черный Эрон?
Он поднялся с колен и отошел. И долго стоял спиной к Эдит, задумчиво глядя в окошко.