Запищал сигнал тревоги, когда Сизер нажал кнопку ручного открытия. Дверь открылась. Сизер схватил Паульсона за волосы и швырнул его в шлюз, затем быстро закрыл его и нажал кнопку "Немедленная очистка". Открылась внешняя дверь, и Паульсон вместе с остатками атмосферы в шлюзе вылетел в открытый космос.
- Вот видите, - сказал Сизер, - я вас уже простил.
Тело Паульсона с застывшей на лице жуткой гримасой агонии несколько секунд дрейфовало рядом с шаттлом, но затем пропало из виду, когда автопилот слегка изменил курс.
Сизер повернулся и оглядел шаттл. Помещение стало больше похоже на бойню. Он посмотрел на свои руки, нож и одежду -- все было в крови. Сизер решил уведомить Петранову о том, как он поступил с Паульсоном, но затем передумал. Людмилу Петранову, командира Третьего флота, он уважал не слишком, особенно после выволочки, которую она ему устроила из-за выходки Паульсона. Она узнает о судьбе Паульсона из слухов. Это напомнит ей о ее статусе внутри Проекта.
Сизер пожал плечами, положил нож назад в потайной карман и пошел готовить шаттл к прыжку.
Глава восьмая
Сенатор Джеймс Таггарт склонился над баром. Его сенаторский плащ лежал, небрежно брошенный на спинку кресла, рядом с молоточком, который обозначал его статус как Главы Ассамблеи этого года. Молоточек не давал каких-то особых прав за пределами Большого Зала, но его присутствие в маленьких комитетских комнатах придавало ему определенный вес и уважение, которыми обычно не обладали недавно избранные сенаторы.
Встреча Комитета Способов и Методов прошла достаточно успешно, по крайней мере, не более безумно и хаотично, чем обычно. Комитет решал, каким программам дать жизнь, а какие лучше свернуть; какие военные базы нужно закрыть; какие планеты заслуживали финансовой поддержки; насколько увеличить налоги, и с кого эти налоги взимать. Это был ключевой комитет и желанное назначение. В то же время он был главной головной болью.
Таггарт вздохнул. Он подозревал, что его и его коллег неизбежно назовут "Войском Божьим", но у них просто не было денег даже для того, чтобы покрыть основные затраты, не говоря уж о том, чтобы финансировать все те проекты, которые просили обдумать сенаторы. Его уважаемые коллеги временами дрались, словно собаки над кучей мусора -- интересы каждого из них сходились в смертельной схватке за немногочисленные ресурсы.
К сожалению, многие программы действительно заслуживали внимания. Столько планет отчаянно нуждались в помощи, а сейчас, когда упали налоговые сборы, им даже нечего было дать. Главной задачей комитета было подняться над болтовней и найти проекты, эффект от которых во много раз превзойдет финансирование... а не наоборот.
Проблемы с финансированием и Комитетом Способов и Методов не слишком способствовали улучшению отношений с политиками, которые построили свои карьеры на выжимании ресурсов из своих родных планет, или же с теми из них, кого ожидали перевыборы, и они отчаянно пытались дать своему электорату – множеству беспокойных и безработных людей -- хоть какое-то доказательство того, что их усилия не пропадают даром. Угрозы и взятки со стороны таких вот вновь избираемых сенаторов текли рекой.
"Ох, Паладин, мальчик мой, - осадил Таггарт себя, - другие просто пытаются сделать все, что могут, для народа своих родных планет".
Ему повезло, что в отличие от бюрократов, наводнивших Ассамблею, ему не нужно было под кого-то ложиться, чтобы помочь своей планете. Его родина, Альтаир, была солдатской колонией. Альтаирцам нравилась солдатская речь – чем грубее и проще она была, тем лучше. Он обещал соотечественникам только попробовать добиться улучшения их участи. Он чувствовал, что действительно гордится своей службой им, гордится тем, что они вверили ему свои судьбы.
Таггарт провел пальцем под губой. "Куда я подевал эту замечательную бутылочку?"
В дверь позвонили.
- Войдите.
Вошел Джеффри Толвин в повседневной униформе. Таггарт обратил на это внимание, равно как на спокойное выражение лица и прямую спину. Толвин редко приходил в Сенат не в парадном мундире с регалиями, и то для того, чтобы обращаться к целым комитетам. То, что он решил посетить одного из сенаторов в его офисе, свидетельствовало о том, что произошло что-то серьезное.
Толвин оглядел небольшую комнату и удовлетворенно кивнул.
- Вы неплохо устроились, Паладин -- ваш кабинет очень близко к Залу Собраний.
- Живу потихоньку, адмирал, - с улыбкой ответил Таггарт. -- Чем обязан столь приятному сюрпризу?
Пришел ли Толвин, чтобы поглумиться? Он получил весь свой оборонительный бюджет, точнее, почти весь, в жесткой борьбе с фракцией Таггарта, который настоял на расширении торгового флота и субсидиях на строительство новых гражданских кораблей. Его эзотерические аргументы в пользу большего количества коммерческих судов, перевозящих больше грузов, не помогли против прямолинейных обращений Толвина -- что урезание оборонительного бюджета практически равняется оскоплению вооруженных сил.
Толвин выглядел чем-то обеспокоенным.
- Я должен завтра представить мой двухнедельный доклад Комитету Обороны, - сказал он. -- Я подумал, что лучше сначала представлю его лично вам.
Таггарт знаком пригласил его сесть.
- Ох, это о ваших новых суперносителях?
- Нет, - ответил Толвин, - мы ускорили процедуру их завершения. "Везувий" будет готов для первых тестовых вылетов примерно через неделю. Команда хочет, чтобы вы лично окрестили корабль. Сенатор, это их очень вдохновит.
Таггарт кивнул, игнорируя лесть Толвина.
- А что с "Сент-Хеленс"?
Толвин дотронулся до щеки.
- Проверки уже практически закончены, сейчас в него загружают топливо и вооружение. Мы переходим на ускоренное расписание постройки, чтобы завершить палубы.
- Зачем так торопиться? -- удивился Таггарт, подсчитывая в уме дополнительные расходы от ускорения и без того очень дорогостоящей программы.
- Плохие новости с границы, Паладин, - ответил Толвин. -- Эти носители нужны нам в действии как можно быстрее.
- Что за проблемы?
Лицо Толвина вытянулось.
- Предательство.
Таггарт решил не ввязываться в быстрый обмен репликами.
- Может быть, разопьете со мной по стаканчику? Плохие новости никогда не сообщают, не промочив горло.
- Нет, - ответил Толвин и сделал глубокий вдох. -- Эйзен, Блейр и Маньяк Маршалл -- все трое дезертировали к повстанцам где-то три дня назад. Судя по нашей телеметрии, либо Блейр, либо Маршалл торпедировали "Лексингтон". Носитель выведен из строя и следует в сухой док для ремонта.
Таггарт чуть не уронил бутылку, которую вытащил из бара. Он сделал вид, что внимательно читает этикетку, пытаясь скрыть смятение. Сейчас Толвин мог свалить его даже перышком.
- О Господи, - выдохнул он. -- У парнишки всегда была сильная воля... но это просто невероятно. Что произошло?
- Мы не знаем, Паладин. Но они подбили "Лекс".
Таггарт почувствовал, словно его хорошенько ударили по голове.
- Сколько погибших?
- О потерях пока еще не сообщали, - сказал Толвин бесцветным тоном. – Но триста тридцать человек погибло на "Ахилле" на прошлой неделе. Мы не знаем, помогали ли Эйзен или Блейр повстанцам до того, как перебежали к ним. У Эйзена были командирские коды "Лекса". Он мог передать им телеметрические данные "Ахилла".
- Почему? -- спросил Паладин практически без акцента. -- Они -- одни из лучших наших людей, старые и проверенные товарищи. Что могло заставить их... - Он немного помолчал, не в силах произнести слово "предательство", - ...так поступить?
- Не знаю, - ответил Толвин. -- Я точно так же изумлен этим, как и вы. -- Он развел руками. -- Информация, которую мы сумели собрать -- не совсем... надежная. Наши сети разваливаются, а информация, которую мы из них получаем, весьма разрозненная. Все, что мы знаем -- то, что граница на грани войны.
Таггарт внимательно посмотрел на Толвина, пытаясь прочитать его взгляд.
- У вас все еще нет мыслей, кто может стоять за всем этим?
- Нет, по крайней мере, не на уровне имен, - ответил Толвин. -- Правда, одно ясно. Войска Пограничных Миров становятся все агрессивнее. Блейр взлетел с носителя Пограничных Миров, когда подбил "Лексингтон". Мы считаем, что этот же корабль уничтожил "Ахилла".
Таггарт наклонился к бару.
- Это подтверждено, адмирал? Действующий военный корабль Пограничных Миров? -- Он закрыл глаза, увидев единственный подтверждающий кивок Толвина. -- Тогда нас ждет война, - тихо произнес Паладин. -- Сенат не потерпит такого. Ни один сенатор.
- Нет, - сказал Толвин, качая головой, - мои помощники говорят, что резолюция, объявляющая войну Пограничным Мирам, будет вынесена для обсуждения всей Ассамблеей в течение недели. -- Он резко оборвал себя. – Будем надеяться, что война -- не единственный наш выбор...
Таггарт с трудом удержал спокойствие на лице. Толвин будет делать доклад только следующим утром. Откуда тогда ему знать, что в ответ предпримет Ассамблея?
- Я все еще не понимаю, как это могло произойти, - сказал Таггарт, пытаясь отвлечь его. Толвин отвел взгляд.
- Кто вообще сейчас знает, почему что-то случается? Вся чертова структура общества рушится вокруг нас. Долги растут, торговля и доверие уменьшаются, и даже Земля, центр нашей культуры, осквернена. Центр перестает работать, а периферия погружается в хаос. Не удивительно ли, что происходят настолько безумные вещи?
- Я не уверен, что понимаю вас, - ответил Таггарт, слегка встревоженный ответом Толвина. Адмирал посмотрел на него, его взгляд был необычно напряжен.