— Я? — выгибает бровь недоуменно. — Я ничего говорить не буду, Дарина. Это сделаешь ты.
Я задыхаюсь от переполнявших меня эмоций. Стою и смотрю в некогда любимые глаза и не узнаю... Не узнаю своего Альпа.
Мужчину, который забрал мое сердце и вывернул наизнанку всю душу. Заполнил все пространство лишь собой. А теперь там ничего больше не осталось. Лишь выжженная пустыня.
Не верю в то, что он сказал.
— Что? — едва не поперхнувшись, переспрашиваю. — Что ты сейчас сказал? Я должна пойти к твоему отцу, который на минуточку болен и все ему выложить? Прямо пойти в лоб сказать: а мы с вашим сыном разводимся! Так, что ли? Ты вообще с ума сошел?! Или та женщина, которую ты любишь, лишила тебя разума? Или что? Я не понимаю. Она так сильно промыла тебе уши, Альп? Ты себя слышишь? Веришь сам в то, что ты говоришь мне? Я не собираюсь к нему идти! Тебе понятно?!
Но муж будто меня не слышит. Стоит на своем.
— Я, кажется, тебе уже все объяснил, Дарина, — проговаривает едко. — Это ты пойдешь к моему отцу и скажешь, что хочешь подать на развод.
— Да я бы итак это сделала, Альп! — возмущения так и выходят наружу. — Я не стану терпеть твои измены! Не буду закрывать на это глаза! Все кончено для нас. И подам на развод. При всем моем уважении к тебе. При всей моей безграничной любви, которую ты сегодня выжег. Я не смогу находится с тобой. Больше никогда. Мне такой муж даром не нужен. А тебя кажется устраивал расклад, что удобная жена ждёт дома, а любовь всей твоей жизни находится где-то там. Куда ты уезжал к ней спать. Ты осквернил наши отношения. Мои чувства растоптал. Уничтожил.
Последнее слово проговариваю глухо. Потому что все ещё больно. Рана слишком свежая. Возможно пройдет месяц другой и я перестану так сильно воспринимать ситуацию. Отпущу и научусь жить без него. И на это есть основательная причина.
Ребенок под сердцем исцелит мою душу. Заставит вновь улыбнуться. Уверена: так и будет.
— Я тебе верила, Альп, — говорю на выдохе. — Не ждала подвоха. Только не от тебя. Так верила, что никогда бы не подумала, что ты способен на предательство.
— Это вопрос решенный, Дарина, — жёстко чеканит он. — Ты пойдешь к нему и поговоришь.
Муж все так же стоит на своем, а я лишь поджимаю губы и начинаю дышать, набирать воздух в лёгкие, чтобы не расплакаться. Здесь, перед ним.
— Хорошо, — натягиваю улыбку сквозь боль. — Будь по твоему, Альп. Я пойду к нему и все расскажу. Моя совесть чиста. А тебе дальше так жить.
Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и выхожу из спальни, с силой захлопывая дверь. Иду в комнату Карима Ибрагимовича, надеясь, что хоть он меня поддержит.
Глава 5
Я совершенно точно не знаю, как буду говорить свекру о том, что мы с Альпом разводимся. Это звучит немыслимо. Просто за гранью понимания, учитывая его болезненное состояние.
Я боюсь что Карим Ибрагимович может излишне эмоционально отреагировать на эту новость... А также мне страшно от возможных последствий, которые могут возникнуть при моем откровении ему.
Не знаю, что и делать, но и выбора другого нет. Я с детства приучена с уважением относится ко взрослым. А здесь, отец моего мужа. Я не могу просто взять и уйти, хлопнув дверью, хотя очень хочется. Но совесть не позволяет этого сделать, поэтому я шагаю вперёд и поднимаю правую руку вверх.
Стучусь.
Когда слышу ответную реакцию, я нажимаю на ручку двери и захожу внутрь комнаты.
Свет приглушённый, но Карима Ибрагимовича я вижу сразу.
Он сидит за столом сгорбленный. Рассматривает какие-то документы.
Вид уставший. Болезненный.
Боже, разве я смогу ему сообщить о разводе, когда он в таком состоянии?
— Заходи, дочка, — слабым голосом отзывается он и я, поджав губы, ступаю к нему. — Ты что-то хотела?
— Да, — нервно сглатываю и сажусь напротив свекра. — Я бы хотела поговорить с вами кое о чем важном…
Я начинаю заламывать пальцы от напряжения. Кажется я не подрасчитала свои силы, чтобы спокойно находится рядом с ним. Оглушить его новостью.
— Я тебя слушаю, — внимательно говорит он и щурится, будто пытаясь проникнуть в мои мысли.
А их очень много. Они кружатся в своем хороводе, мешая полностью сконцентрироваться и принять решение, что ему сказать.
Как правильно поднести все, не ранив и не расстроив.
— И я надеюсь Альп хорошо себя ведет с тобой? — вдруг произносит. — Не обижает? Иначе мое сердце не выдержит.
От его последних слов я зажмуриваюсь и ровно в этот момент понимаю, что не смогу его расстроить такой вестью.
Альп — его сын. Родная кровь и услышав то, что тот изменяет мне, он непременно расстроится и последствия не заставят ждать долго.
Муж это понимал и специально подослал меня, поставив под удар. Ведь если что-то случится сейчас с ним, то виновата буду я.
Как удобно, не так ли?
Господи, какая же дура. Попала в сети тому, кому совсем безразлична.
Сажусь напротив и нервно постукивая пальцами по столу.
— Карим Ибрагимович, я очень устала, — вздыхаю протяжно. Выбираю другую стратегию. — Мы с Альпом очень сильно отдалились друг от друга. Не получается у нас. Не складываются отношения, как бы мы не хотели. Он стал агрессивным и бесконтрольным, а я не могу уже.
Свекор хмурится, пропуская через себя мои слова. Затем вдруг кладет свою ладонь на мою. Крепко сжимает.
Я недоуменно выгибаю бровь.
— Дочка, я понимаю тебя и твои чувства, — говорит он успокаивающим тоном. — Но вы молоды и всего три года в браке. Люди живут вместе куда больше. Мучаются, страдают, но все же проходят этот период, не разрушая семью. Брак. Уверяю тебя, все ещё впереди. У вас обязательно будут дети. Наберись терпения, не отчаивайся. Из-за такой мелочи, нельзя расходиться. Жалеть будете.
Последняя фраза застывает в воздухе. Выворачивает внутренности. До меня наконец доходит его главная мысль, которую он хотел передать.
Ну конечно же... Он считает причиной нашего с Альпом разлада — отсутствие детей.
Я горько усмехаюсь и неосознанно кладу ладонь на живот.
Действительно этот вопрос долго стоял в приоритете. Но к сожалению только в моем.
Альпу ни я. Ни ребенок не нужен.
Он свое сказал. У него другая, с которой он счастлив… Которую он до безумия любит.
Его первая любовь.
Шмыгаю носом и отворачиваюсь от свекра. Не хочу, чтобы он видел мои глаза в этот момент. Внутри столько боли скопилось. Не передать словами.
Потому что такая долгожданная беременность не приносит радости.
Все разбилось вдребезги. На маленькие острые осколки, пронзающую грудную клетку и разрывающие все концы и связующие нити.
— Дело не только в этом, — я с силой прикусываю губу, чтобы прийти в себя. — В последнее время у нас с Альпом никак не получилось наладить контакт. Он стоял на своем. Я на своем. Никто друг друга слышать не хотел. Мы просто уже не можем найти общий язык между собой. Никак не получается, Карим Ибрагимович, к сожалению.
Я выпаливаю это все быстро, но с усилиями, сохраняя контроль над ситуацией. Дабы свекор не усомнился в моих словах. Чтобы не мог понять, что дело совсем в другом...
— И какие твои мысли по этому поводу? — свекор подаётся вперёд, внимательно всматриваясь в мое лицо, а я чувствую как воздух между нами становится гуще. Все потому, что Карим Ибрагимович злится. Ему не понравились мои слова. — Неужели нельзя выйти из этой ситуации без потерь? Ну и что ты думаешь делать дальше? Есть какие-то планы?
Я киваю.
— Думаю, что нам нужно разойтись, — проговариваю на выдохе. Кажется у меня неплохо получается. — Подумать. Остаться наедине с самим собой. И решить: нужен ли нам этот брак или нет. Потому что с каждым днём все хуже и хуже. Наша семейная жизнь разваливается как карточный домик. Мы спорим, ругаемся на пустом месте...
— Ложь, — перебивает меня он. — Вы никогда друг на друга не кричали! Мы живём в одном доме. Я тоже все слышу. Такого никогда не было! Вы были счастливы. Я же видел, как светились твои глаза...
Я с силой прикусываю губу. Его слова попадают прямо в цель.
Светились действительно только мои глаза. Мои, а не его.
Глава 6
Светились действительно только мои глаза. Мои, а не его.
Альп здорово играл на этом. Знал слабые точки. Умело манипулировал. Промывал мозги и не подавал виду, что думает как-то иначе.
Все было слишком реальным, чтобы заподозрить неладное… То, что у моего мужа может быть другая. И то, что счастлив он только с ней.
Не со мной.
Ну вот как так можно играть? Где такому учат?
Так искусно... Врать мне в глаза. Обманывать и уходить после нее... Ко мне.
Или наоборот. Неважно.
Да. Верно. Я была счастлива и парила над землёй от любви к Альпу.
Но так было. До этого дня. Пока суровая реальность не ударила со всего размаху по влюблённому сердцу.
Провела оголённым проводом свою полосу, разрывая меня на части.
Я опускаю голову и с шумом втягивая воздух в лёгкие, пытаюсь заполнить как можно больше пространства в них.
Понемногу начинает отпускать, но все же ситуация не располагает расслабляться.
— А что Альп? — разрывает затянувшееся молчание Карим Ибрагимович. — Где он сам? Почему не пришел ко мне и не сказал все, как есть. Я не вижу, чтобы он был тобой недоволен. Был агрессивным и попрекал в чем-то. Так что я вовсе не понимаю, о чем ты говоришь!
Его злость набирает обороты. На скулах играют желваки, ноздри раздуваются. Ему не нравится все, что я сказала. В нем поднимается волна ярости, которая ощущается по всей комнате.
Я ежусь от подобных эмоций. Мне итак сейчас плохо. Я пытаюсь сгладить углы, не раня, а на деле все глубже и глубже затягиваю узел на шее. Становится трудно дышать и я оттягиваю ткань собственного одеяния от себя. Его слова комом в груди разливаются. Эхом звучат в голове: