— Дари? — первое, что говорит подруга, увидев меня. Она выгибает бровь, окидывая коротким взглядом мой облик и то, что я держу в руке.
Чемодан.
Рената явно удивлена моему присутствию, здесь. В такое время.
— Прости, что не предупредила и пришла, но... — я удручённо качаю головой, — мне больше не к кому прийти. Да и жить тоже негде.
Она тяжело вздыхает, сканируя мои глаза, в которых слишком много чувств и эмоций. В них застывшие слезы и боль.
Рената отходит в сторону, давая больше пространства для входа.
— Проходи, моя хорошая, не стой у порога, — проговаривает сиплым голосом. — Чемодан можешь поставить в гостевую. Ванна, сама знаешь где. Я пошла ставить чайник. Жду тебя на кухне.
Подруга тут же удаляется из коридора, оставляя шлейф своих духов, а я ставлю чемодан в самый угол зала и иду в ванную.
Когда дверь за мной закрывается, я тут же ставлю ладони на раковину и впиваюсь взглядом в свое отражение. Начинаю рвано дышать, стараясь успокоить сердечный ритм, но не выходит…
Реакция подруги на мое появление стоит перед глазами и уносит в тот день, когда я узнала об измене Альпа. О тех фотографиях, перевернувших мой прежний мир с ног на голову.
Рената примерно догадывается, почему я пришла к ней, но не решается ступить на стальной канат и начать допрос.
Возможно винит в этом себя, однако она не знает всей правды. И что измена Альпа не единственная моя проблема и боль. А она скорее спусковой крючок для того, чтобы обличить сущность всех тех, кого я безмерно любила. Кого считала родным и близким...
Она показала их облик. Да только, как бы плохо мне от этого осознания не было...
Я — не они. Я — не зверь и не могу просто вычеркнуть человека из своей жизни и потом не думать о том, что с ними будет происходить дальше. Моя совесть не позволит этого сделать. Тем более, как ни крути, родителей не выбирают. Как и сестер и братьев.
Пусть лучше я буду спокойно спать и знать, что с ними все хорошо. Чем мучаться ночами и терзать себя мыслями, что оставила их одних в такой ситуации.
Я быстро умываю руки и лицо, а затем направляюсь к подруге...
Рената уже ждёт меня на кухне. На столе лежат тарелки с печеньями и конфетами.
Секундное промедление, и она ставит туда же чашку чая для меня.
Я делаю два шага вперёд и присаживаюсь на место. Подруге в лицо стараюсь не смотреть. Не хочу расплакаться в первую же минуту и дать унынию и боли взять верх.
Устремляю взгляд в окно в котором раскрывается вид на панораму города.
— Мы с Альпом разводимся, — сходу начинаю я. — Но есть обстоятельства, из-за которых я больше не могу вернуться домой. Поэтому я пришла к тебе с вещами.
Глава 13
— Мы с Альпом разводимся, — сходу начинаю я. — Но есть обстоятельства, из-за которых я больше не могу вернуться домой. Поэтому я пришла к тебе с вещами.
— Расскажешь?
Я киваю и от нервов, начинаю заламывать пальцы на руках.
— После того, как Альп признался в своей измене, — я набираю в лёгкие кислород. Становится трудно дышать от этой темы. — То есть, когда я ему об этом сказала. О фотографиях и...
Заикаюсь, когда чувствую, как увеличивается размер кома в горле. Как в грудине начинает жечь и нарастать волнение. Все еще адски больно об этом говорить.
— Дари...
Ее сочувствующий тон не сулит ни к чему хорошему.
— Не надо, — останавливаю ее попытки успокоить меня. — Все хорошо, Рена.
Я должна держать холодную голову, чтобы рассказать все от начала и до конца. Иначе она не поймет и мы потеряем время. А его в арсенале катастрофически мало.
Нужно решать, что делать дальше.
— Альп не стал отрицать свою измену, — продолжаю я чуть спокойнее. — Но повесил на меня обязательства, которые вынудили меня пойти к его больному отцу и сказать, что мы отдалились и я приняла решение развестись. О его предательстве я умолчала, чтобы не ранить сильнее.
— Что?! — кажется Рената поперхнулась.
— Именно так. Я сделала все, что могла. Однако его отец сказал, что у них в семье не разводятся.
— Глупости, — шепчет Рената. — Ты вовсе не должна была идти к его отцу и отчитываться, что хочешь развода. Нужно была сказать правду.
— Возможно, — неопределенно пожимаю плечами. — И тогда бы у него случился сердечный приступ или ещё чего. И виновата была бы я.
— Дари...
— Легко судить, когда не побывал на моем месте. Все не так просто, Рена...
Между нами повисает гнетущее молчание, которое разрывать решаюсь я сама:
— Затем я поехала к своим родителям, надеясь, что хоть они меня поймут и поддержат. Они ведь мои родные и близкие. Никого ближе казалось бы нет. Однако я ошиблась, — я горько усмехаюсь и поворачиваю голову, впиваясь в тревожные глаза подруги. — Им на меня все равно. Мама мне ни капли не поверила, понимаешь? Сказала, что быть такого не может... Что Альп не мог мне изменить. Это все мои выдумки.
— Боже мой...
Рената поджимает губы и кладет свою ладонь на мою. Я слабо улыбаюсь, а на душе вновь разрастается тревога и усиливается боль.
— Я не знала, что и делать. Мир буквально переворачивался и сужался до минимальных размеров. Ведь Альп заимел репутацию верного семьянина и прекрасного мужа. Самое ужасное, что в этом причастна я сама. Это я сделала так, что теперь никто не сомневается в его искренности. Для всех он - само совершенство. А я вот... неблагодарная дочь, которой по всей видимости делать нечего, что она наговаривает на собственного мужа.
— Не вини себя в этом, Дари! — восклицает подруга. — Ты была просто прекрасной женой! Ты дышала и жила с ним! А то, что родители ставят на первое место не собственную дочь, а зятя... Так это их беда. Любящие так никогда не поступят.
— Это ещё не всё, — со вздохом, говорю я. — Ночью, когда я ушла в свою комнату кое-что случилось... С зала доносились крики и я спустилась вниз. Оказалось, что брат связался не с теми людьми и теперь компания отца на грани банкротства. Он был в ярости. Я ведь знаю, как дорого ему его детище. Отец с нуля поднимал этот бизнес. А теперь все коту под хвост.
— И что же будет? — с тревогой интересуется она.
— Отец позвал Альпарслана, чтобы обсудить все с ним. После переговоров муж зашёл ко мне в комнату и поставил условия... Он поможет возродить империю отца, если о настоящей причине развода никто не будет знать.
— Каков подлец! — Рената от злости ударяет кулаком по столу. — Надеюсь, ты не согласилась?
— А что мне оставалось делать, Рена? — возмущаюсь я. — Смотреть на то, как рушится детище отца? То, что он строил своим трудом, не покладая рук? Нет. Я так не могу.
— Но они смогли от тебя отвернуться, — упрямо стоит на своем подруга. — Им все равно на твои чувства!
— Я — не они, — качаю головой. — Поэтому я собрала вещи и пришла к тебе за помощью. Больше обратиться мне не к кому.
— Дарина, я не...
— Мне нужна работа, Рената, чтобы прокормить не только себя, но и малыша у меня под сердцем, — перебиваю ее я.
— Ему ты не скажешь, как я поняла, — тихо шепчет она.
— Нет. После всего случившегося, он не имеет право знать о нем. Не заслужил, Рена...
На глазах начинают скапливаться слезы и я впервые за долгое время, отпускаю себя и не сдерживаю эмоции.
Больше не могу.
Устала безумно.
Рената, видя мое состояние, тут же встаёт со стула и сразу оказывается возле меня.
А затем... Крепко крепко обнимает. Я жмусь к ней и задыхаюсь, реву, утыкаясь ей в живот. Не могу остановить вой, который идет из груди.
В душе зияющая пустота, а на сердце миллион осколков, впившихся в друг друга. Они ковыряют и ранят с каждой секундой все больше и больше.
— Я сделаю все, что смогу, Дари, — обещает она. — Не плачь. Все будет хорошо. И малыша мы вырастим сами, ясно? И никакой нам Альп не нужен.
Не знаю, сколько мы так стоим, пока наше единение не прерывает трель звонка моего мобильного.
Я опускаю взгляд на экран и прищуриваюсь, глядя на неизвестный номер.
Отхожу от подруги и провожу по экрану. Беру телефон.
— Да? Кто это?
— Дарина Юсуповна, я — адвокат вашего мужа, — слышу по ту сторону трубки. — Хотел бы с вами сегодня встретиться по поводу вашего развода. Обсудить все детали. Альпарслан Каримович хочет как можно быстрее закончить это дело.
Глава 14
Все мои чувства, что я ощущала к Альпу, сгорают дотла, оставляя за собой лишь пепел, который сыплется под ноги.
Мне казалось, что ничего хуже быть не может, однако муж доказал обратное.
Не прошло и суток после нашего последнего разговора и вот, сегодня он командует своему адвокату, чтобы с этим делом покончили, как можно скорее. Ему так не терпится развестись со мной, что он уже успел подготовить все документы. Это осознание бьет куда сильнее, чем что либо.
Тупая боль в области груди возрастает и я, прижав ладонь в ту часть, где так сильно ноет, глубоко вздыхаю.
— Хорошо, — выдаю я. Свой голос едва слышу. — Отправьте мне адрес по смс. Я буду через пару часов.
Я не жду, когда мужчина ответит. А просто вырубаю звонок и пытаюсь сглотнуть ком в горле, размер которого увеличивается с каждой секундой все больше и больше.
На глазах наворачиваются слезы от боли и внутренней горечи.
Очередной удар под дых. Видимо пора привыкать. Так будет до того момента, пока я окончательно не откажусь от двух семей: Юсуповых и Чакырбейли.
Возможно, Альп прав. Времени на раздумья действительно нет. Чем быстрее мы покончим со всем этим, тем легче будет в первую очередь мне. Потому что допросов с двух сторон мне не избежать. И пока мои «родные» окончательно не приняли наш разрыв, не осознали, нужно временно куда-нибудь переехать. Или просто скрыться и не выходить на связь.