Эдвальд, понимал, к чему клонит пыточник. Если бы он сам дал обработать руку семь лет назад, быть может, её удалось бы спасти.
— На всё воля богов, — подытожил король, и никто больше не посмел сказать ни слова.
Глава 14
Когда дверь камеры открылась, на его величество обратились три прищуренных от света лампы пары глаз. Полный страха и ненависти взгляд алхимика проглядывал через почти сомкнутые морщинистые веки. Догадывается ли старик-имперец, что Эдвальд теперь испытывает к нему едва ли не большую неприязнь? Наверняка.
Второй парой были тёмные глаза лысого наёмника, прикрытые от света широкой ладонью. Несмотря на прозябание в каменном мешке, скудный паёк и мучительную агонию при испытаниях эликсира, в его взгляде всё ещё виделась усмешка. Откуда ей взяться? Почему она всё ещё не захлебнулась в мучениях⁈ Проклятый анмодец!
У Эдвальда вдруг появилось жгучее желание сломить этого человека, увидеть кровавые слёзы в безнадежных глазах, услышать вопли отчаяния, срывающиеся с изуродованных шрамом губ… Рихард Вайс, прежде не вызывавший у короля ничего, кроме безразличия, в этот момент стал для него самым ненавистным существом, если не на свете, то, по крайней мере, в этой темнице.
И последним, кто глядел на Эдвальда, был отец Дормий. Священник сидел в самом дальнем углу камеры, куда почти не доставал свет лампы, а потому оставался почти невидимым во мраке. Иной мог бы решить, что священник провалился в забытье, но король точно знал: отец Дормий не спит, а спокойный внимательный взгляд направлен точно на него. Эдвальд многое отдал бы, чтобы узнать секрет этих безмятежных глаз, за которыми таилось знание, поведанное самим Холаром, владыкой милосердия. Что известно священнику? О чём он молчит?
Наверняка Дормий пригодился бы и после того, как эликсир подействует. Спасать важных людей, оказавшихся на волосок от гибели — бесценный божественный дар и величайшее чудо, что, волей Железного владыки, оказалось в руках Эдвальда. То самое чудо, которого ему так не хватало семь лет назад… Печаль захлестнула было душу короля штормовой волной, но он остановил её усилием воли. Нет, прочь горестные мысли. Когда эликсир подействует, а жизнь Эдвальда продлится, всё станет по-другому. И если священник откажется поведать свои секреты добровольно, им займётся мастер Уоллес. Если же Дормий будет упорствовать… Что ж, Эдвальд самолично вырвет ему глаза. И тогда ни один из их секретов от него не ускользнёт.
Добрый день, ваше величество, — прохрипел Вайс, прервав мысли короля. — Хоть я и не уверен во времени суток… Но днём у короля наверняка найдутся дела поважнее, чем навещать несчастных узников.
— Мне доложили, что всё готово, — Эдвальд обратился к Карлу, пропустив слова лысого наёмника мимо ушей. — Приступайте. И молите богов, чтобы сегодня их помощь не понадобилась, — добавил он, взглянув в темноту, где сидел отец Дормий.
Алхимик бросил полный отчаяния взгляд на короля, но ни одно слово не посмело сорваться с его дрожащих от злости губ. Резким движением Карл протянул склянку Вайсу, и эликсир оставил на её стенках густые алые капли. Король прищурился. Если раньше жидкость имела рубиново-красный цвет и напоминала вино, то теперь она стала гуще и больше походила на кровь. Вдруг именно сейчас старик приготовил эликсир правильно? Или же всё дело в тусклом освещении? Нет, на этот раз всё должно получиться!
Вайс с мрачной уверенностью принял склянку из рук алхимика, поднёс её к губам, но тут же отшатнулся.
— На сей раз, Карл, вы превзошли сами себя, — прохрипел он. — Чую нотки рыбьих потрохов, застоявшейся свиной мочи и… Ох, кажется, тонкий аромат гнилого лука! Ваше величество, не уверен, что сумею проглотить эту дрянь. А если и сумею, то не могу обещать, что смогу удержать её внутри.
Однако Эдвальд и глазом не повёл. В прошлый раз лысый наёмник точно так же вначале сыпал остротами, однако в итоге покорно выпил всё до капли. Вот и теперь, когда поганая улыбка сползла с изуродованного лица Вайса, он сначала глубоко вздохнул, потом шумно выдохнул и выплеснул густую кроваво-красную жидкость себе в рот.
Король затаил дыхание. Сейчас всё решится, но как же мучительно тянутся мгновения! Эдвальд ощутил, как испарина на лбу собралась в каплю пота, стекла по носу и сорвалась с его кончика. Чёртов Вайс сидел неподвижно, будто только что выпил родниковой воды, а не то, что всегда приносило ему мучительную смерть. Король бросил краткий взгляд на Карла — тот явно испытывал схожее удивление.
— Кажется… Ничего не чувствую, — наконец, подал голос лысый наёмник. — Дерьмовый привкус во рту, конечно, останется со мной надолго, но в остальном…
— Уверен? — с надеждой спросил Карл. — Шум в голове? Боль в животе?
— Нет, ничего из этого. Даже сердце чаще не бьётся. Видать, уже смирилось, хе-хе…
— Быть может, всё получилось? — осторожно спросил мастер Уоллес из-за спины короля. — Состав не проявил отрицательных свойств. Возможно, вскоре проявятся положительные?
— Говоришь так, будто что-то в этом понимаешь, Уоллес, — проворчал Карл. — Ещё слишком рано делать выводы. А если эликсир не проявит никаких свойств? Что в нём проку?
— Ваш ассистент не умер мучительной смертью, — холодно проговорил Эдвальд. — Это уже кое-что. Сир Гильям, проводите господина Эльдштерна обратно, пусть готовит следующую порцию. А вы, мастер Уоллес, следите за состоянием господина Вайса. Если обнаружите действие эликсира, в любом виде, дайте мне знать.
Сказав это, король развернулся к выходу, но не успел сделать шаг, как услышал из-за спины голос лысого наёмника.
— Ваше величество… — неуверенно проговорил тот. — Я, кажется… Что-то происходит…
Эдвальд немедленно развернулся и, выхватив лампу из рук опешившего пыточника, приблизился к Вайсу. Из носа наёмника вытекла тонкая струйка крови, следы той же крови он удивлённо разглядывал на пальцах.
— Носом пошла, — хрипло усмехнулся он. — На этот раз хоть не через… Вы чего, ваше величество? Кровь из носа никогда не видели?
Вайс недоумевал, отчего король отшатнулся от него, но он не видел того, что видели остальные. Сначала струйки алой жидкости, потекли из обеих глаз, потом из ушей и уголков рта. Закровоточил даже безобразный шрам, заживший много лет назад.
Наёмник кашлянул и, утерев рот, грязно выругался. Он понял, что всё повторяется снова, просто на этот раз чуть иначе. Кровь заливала глаза, просачивалась через потемневшие ногти и даже мельчайшие поры кожи на лысой голове. Сначала Вайс оплёвывался, но потом упал на бок и стал задыхаться. По камере разносился отвратительный булькающий звук, а пятеро человек наблюдало, как один корчится в агонии.
— Помогите ему! Ну же! — в отчаянии воскликнул Карл, обращаясь к священнику в углу.
— Ещё не время, — равнодушно ответил тот.
Старый алхимик не смог ничего сказать на это. Его глаза округлились в изумлении, а губы беззвучно проговорили: «как?» Он глядел на корчащегося на полу Вайса со смесью ужаса и отвращения не в силах пошевелиться. Лишь когда тот перестал дёргаться, а живот почти перестал двигаться от судорожного дыхания, в углу раздался тяжёлый вздох.
Отец Дормий поднялся на ноги и неспешно подошёл к умирающему, опустился на колени и перевернул его на спину. Положив грязные ладони ему на грудь, он прикрыл глаза и принялся едва слышно шептать. Вайс дышал всё реже. Посиневшие губы казались тёмным пятном на окровавленном лице, а широко распахнутые красные глаза стремительно стекленели.
— Скорее! — не выдержал Карл и подался вперёд, но на его плечо опустилась безжалостная рука Гильяма Фолтрейна.
Эдвальд, неподвижно смотрел на священника. В отличие от алхимика, видевшего подобное лишь однажды, король наблюдал такое уже в четвёртый раз, но это зрелище не переставало поражать его. Оно поражало и приводило в холодную ярость. Почему? Почему этот чёртов священник? Чем он заслужил такой дар? Почему боги одарили его? Деревенского священника, даже не епископа! Он ведь… ничтожен. Быть может, в этом и кроется разгадка? Холар одаривает самых ничтожных? В этом есть смысл. Аминея была дочерью крестьянина и получила дар исцеления, когда её отца поразила проказа…
Отец Дормий тем временем продолжал шептать, держа руки на почти неподвижной груди лысого наёмника. «Неужели Холар оставил его? — злорадно пронеслось в голове Эдвальда. — Неужели на этот раз не удастся?» Но вдруг изо рта Вайса вырвался поток воздуха вперемешку с каплями крови. Он перевернулся на бок и закашлялся.
— Холар милостив… — выдохнул священник и посмотрел на окровавленные ладони.
— В отличие от меня, — проговорил Эдвальд, взглянув на Карла. — Как вам зрелище, господин Эльдштерн? Вы собственными глазами видели, к чему привела ваша первая неудача, но, судя по всему, это не стало достаточным поводом сделать всё правильно. Быть может, вы не настолько хороши, как о вас говорят?
Вайс лежал на полу без сил и тяжело дышал.
— Смотрите же, что натворили, — продолжал король. — Прочувствуйте это как следует. По вашей вине человек умирает в муках и вновь возвращается к жизни лишь для новой мучительной смерти. А после всё повторится. И вы прекрасно знаете, что может положить этому конец.
Карл перевёл взгляд на короля. В глазах старика пылала ненависть.
— Приготовьте всё правильно, господин Эльдштерн, — строго, но вкрадчиво заговорил король, — и тогда, обещаю, вы отправитесь домой. В целости и сохранности. С щедрой наградой в кармане и счастливой племянницей под боком. Я знаю, вы дорожите ей…
На лице алхимика вдруг появилась усмешка. Он с трудом пытался сдержать улыбку, но вскоре зашёлся скрипучим стариковским смехом. Мастер Уоллес поморщился: подобные звуки были слишком редкими гостями в этих стенах.
— Вы пытаетесь разыграть ту же карту, что и чёртов Дериан Рейнар. Но на сей раз это не сработает. Я знаю, что Рии в замке нет.
Король на мгновение опешил. Откуда старику это известно? Кто ему рассказал? Вспышка паранойи заполнила душу леденящим холодом. Впрочем, он тут же уступил место испепеляющей злости.