– Вы, оказывается, хорошо читаете следы, господин Юбер. И много знаете о цирке. – На этот раз в голосе не было и капли иронии.
Глава 14
На следующий день Юбер встал с первыми лучами солнца, то есть позволил себе отоспаться. К этому времени добрые лондонцы уже занимались привычными делами – с улицы доносился скрип колес телег, ржание лошадей и привычная ругань прохожих, которых толкнули, задели, которым выкинули на головы помои и содержимое ночных горшков.
Шум, гам, вонь, холод и сырость. И лень, абсолютное нежелание выбираться из такого заманчивого уюта.
Но надо.
– Бабин! Бабин, чтоб тебя демоны грызли!
Молчание. Дрыхнет, лентяй?
– Бабин!!!
В дверь осторожно поскреблись.
– Его нет, – раздался хриплый голос мамаши Клэптон. – Бабин еще затемно ушел. Как от вас вчера вышел, так поспал часика три да и ушел.
Интересно, она сама вообще спит когда-нибудь? Во всяком случае, о квартирантах знает все досконально: кто когда пришел, когда ушел. Не дай Спаситель, если еще и подслушивать умудряется, но это все же вряд ли. Как это слово… паранойя, вот! Звучит противно и нам совершенно не нужно. Будем от нее избавляться, в смысле от паранойи. И подниматься, чай дел невпроворот.
Встал, помянув демонов и их преисподнюю, наскоро помолился и поупражнялся со шпагой. М-да, паршивенько получается. Видать, не судьба стать великим дуэлянтом, да, пожалуй, и средненьким вряд ли скоро получится. Так что нарываться на ссоры с господами дворянами не стоит – проткнут, как каплуна перед жаркой.
Ну и ладно. По крайней мере сегодня путь лежит в купеческую лигу, потому что без рекомендательных писем господина Шеффердсона дело с мертвой точки не сдвинется. А господа купцы сами оружия не любят. Если надо – разорят врага, ну, или наймут какого-нибудь умельца. Вот как его самого наняли.
– До свидания, господин Юбер. Вечером заходите, я такой пирог испеку!
Мамаша Клэптон в своем репертуаре. Может, съехать от нее? Хотя вроде и привычно здесь, и даже постоянные попытки женить уже не напрягают, стали для обоих чем-то вроде приветствия и пожелания доброго дня.
– Не обещаю, боюсь, опять вернусь усталым, – ответил привычно, не задумываясь.
На входе в здание купеческой лиги также привычно кивнул стражникам – после захвата грабителей, работавших под Черного Валета, был признан этими парнями своим, несмотря на просто возмутительную молодость.
В приемной же у Шеффердсона пришлось подождать – для секретаря главы гильдии все посетители были равны. Есть приглашение – заходи, нет – жди, когда вызовут. По мнению уважаемых купцов, для императора или первого канцлера он, возможно, и сделал бы исключение, но эти господа сюда не заходили, так что до сих пор не случилось возможности проверить.
Наконец прозвучало долгожданное:
– Мастер Юбер, заходите!
Во время этой встречи у молодого человека была возможность внимательно осмотреть кабинет. Не то что в прошлый раз, когда в основном приходилось рассматривать собственные башмаки. Мол, мы люди скромные и робкие, с важными господами общаться не привычные.
Теперь же, после того как нас признали достойными приватной беседы, можно и любопытство проявить. Только не переигрывать, чай наш батюшка тоже не на паперти сидит, а вовсе наоборот – в достойных хоромах живет, пусть и не таких роскошных.
Нет, ну правда, зачем эта режущая глаз позолота на стенах и душные фиолетовые гардины, среди которых даже стылым мартом дышать тяжело? Говорят, на Черном континенте тамошние царьки падки на подобную помпезность, а мы в Галлии привыкли к ажурности и изяществу, нам эдакая вычурность не по душе.
Впрочем, это все осталось в мыслях. Внешне же – вежливый поклон и пожелание здоровья хозяину. Гость должен быть всегда вежлив, а со старшими еще и учтив – этому тоже на родине крепко учат.
Шеффердсон приветствовал вошедшего, лишь слегка обозначив кивок. И сразу сел за рабочий стол, даже не подумав предложить стул Юберу.
– Что вы хотите, молодой человек?
Вот так, сразу к делу. Говори кратко, проси мало, уходи быстро. Когда-то юноша уже слышал такое. Бесит, разумеется, но сейчас точно не время для обид.
– Мне нужно поговорить с наследниками Гридженсонов и Ламбертсов, а также с господином Мандевилем. Думаю, без вашей рекомендации они на меня и смотреть не захотят.
Хозяин кабинета пододвинул к себе какую-то бумагу, сделал вид, что внимательно ее читает. Лишь потом соизволил ответить.
– Да, пожалуй, что так и будет. Но зачем тебе их беспокоить? Наш договор предусматривает, что ты ищешь Черного Валета, при чем здесь тот же Мандевиль? Неужели ты думаешь, что маг может что-то знать об этом убийце?
– Но, – Юбер порывисто шагнул вперед, ближе к столу, – дома Гридженсонов и Ламбертсов были защищены заклятьями Мандевиля! И в обоих случаях убийца их преодолел, оставил карту пикового валета. Мне надо понять, как он попал в их дома.
– А Уэйнрайты?
– Мастер Уэйнрайт уже ответил на мои вопросы и даже разрешил осмотреть дом. Но у него, как я понял, единственного есть веские причины помогать в нашем деле.
– Вот как? – Мастер Шеффердсон встал, подошел почти вплотную к собеседнику и посмотрел ему прямо в глаза. В прошлый разговор этот взгляд пронзил юношу, пробрал до костей. Теперь же Юбер вынес его совершенно спокойно, ни на мгновение не отведя глаз.
– А вы оборотистый молодой человек, – сказано было так, что невозможно было понять, хорошо это или плохо. – Ладно, приходи через час, рекомендации будут готовы. Передай секретарю, чтобы полчаса меня не беспокоили. И вот еще, – Шеффердсон положил на стол кулон с дешевым, кое-как ограненным самоцветом. – Это амулет. Достаточно перевернуть камень, и к тебе бросится ближайший патруль нашей стражи. Могут, конечно, и не успеть, но лишний шанс выжить у тебя будет.
«Конечно, бумаги будут готовы, – думал Юбер, закрывая дверь и пряча под рубаху амулет. – Иначе кто-то может подумать, что ты не заинтересован в поимке убийцы».
Если бы, уже выйдя из душного и пыльного кабинета, Ален вдруг вернулся, он бы увидел, что всегда энергичный Шеффердсон сидит за столом, обхватив голову руками.
Ближе к вечеру… Впрочем… какой, собственно, может быть вечер на Острове в конце марта? Солнце выглядывает из-за туч лишь ненадолго. А так – ночь, потом нечто серое и унылое, вновь превращающееся в ту же ночь.
Но дома светло от свечей и огня в камине, тепло и уютно. Все располагает к неспешной беседе.
– Чем порадуете, господин? – Бабин был непривычно вежлив.
– Порадую. Но чуть позже.
Только что ворвавшийся в комнату Юбер звонко хлопнул в ладоши, снял и повесил на вешалку шляпу, теплый плащ и перевязь со шпагой. Сбросил на стоявший в углу стул кожаный жилет, стащил через голову белую рубашку и, словно полотенцем, вытер ею мокрое то ли от дождя, то ли от пота лицо.
Потом взял со стола кувшин с сильно разбавленным вином, долго пил. Утолив жажду, взял из шкафа свежую рубашку и теплый свитер, надел их и начал рассказывать.
– Итак, встречался с наследниками Гридженсонов и Ламбертсов. С трудом удержался, чтобы не выбить им зубы – господа грызутся за наследство и считают ниже своего достоинства общаться со стражей.
Бабин понимающе улыбнулся.
– Это нормально. Бедные родственники, нежданно ставшие богачами. Не удивлюсь, если они заказывают благодарственные молитвы во здравие неизвестных убийц.
– Ерунда, – отмахнулся господин. – За убийцу не будет молиться ни один священник, так что, пока мы не назовем его имя, святотатство не свершится. Можно помянуть о здравии раба Спасителя такого-то, но никак не неизвестного убийцы.
– Серьезно?! – слуга резко подался вперед. – То есть убийца все же один? Это точно?
Юбер сел в кресло напротив, повертелся, устраиваясь поудобнее.
– Суди сам. Все три преступления совершены в ночь с понедельника на вторник. Он убивал, ждал точно две недели и убивал снова. Это во-первых. А во-вторых, в Лондоне хватает зверей в человеческом обличье, у которых не дрогнет рука резать и женщин, и детей. Но чтобы такой тупой зверь мог запросто попадать в наглухо закрытые магией дома? И безнаказанно уходить? Лично я не могу представить, чтобы в несчастном Лондоне в один момент появились хотя бы двое таких гениев.
Бабин расслабился, закрыл глаза. Потом спросил:
– Что сказал маг?
– Мандевиль? О, многое. Прежде всего, что ненавидит галлийцев. Истово, всем сердцем! Мерзких земляков некоего барона де Безье. – Эти слова Бабин откровенно пропустил мимо ушей. – А еще, что обойти поставленную им защиту невозможно. Вообще никак. Там что-то было о каких-то базовых законах магии, четвертом постулате… Короче, я ничего не понял, кроме главного – в охраняемое помещение невозможно ни проникнуть без прямого желания хозяев, ни выйти из него.
– В Амьене однажды убийца проник в такой дом через чердак…
– Знаю. Здесь не тот случай – Мандевиль запечатывает дом наглухо. Только старший член семьи из тех, что находятся в доме или на пороге, может поставить и снять защиту. Никак иначе, ни при каких обстоятельствах. Кроме…
Юбер встал и подошел к валявшемуся на стуле кожаному жилету, из внутреннего кармана которого достал аккуратно сложенные листы бумаги.
– Вот типовой договор на установку охраны. Прочти и обрати внимание на восемнадцатый и девятнадцатый пункты.
Бабин быстро пробежал глазами документ, задержавшись на последнем листе.
«18. Заказчик соглашается, что заклинание снятия охраны Исполнитель передает на хранение в городское отделение Лунной палаты вместе с подробным планом охраняемого строения. Срок хранения – до окончания действия настоящего договора.
19. Исполнитель гарантирует, что указанное в предыдущем пункте заклинание может быть активировано только и исключительно надлежащим образом созданным заклинанием императорской воли».
– То есть лишь по прямому приказу императора или уполномоченного лично им вельможи? Ну, это уж точно не наш случай.