– Ладно, садитесь уже. Но впредь прошу без своеволия, порядок для всех один, – сказано было суровым голосом строгого отца.
– Разумеется, больше никогда.
Эта часть, если не считать секретарского синяка, была привычной, вроде необходимой увертюры. Не в первый раз и, как обоим было очевидно, не в последний. Теперь следовало переходить к главному.
– Итак?
– На стене таверны «Синий кот» и на парадной двери дома Годвинсона появились нарисованные красной краской крестики. Слуги отмывали их все утро.
– То есть галлийцы просигналили, что готовы выйти с ним на связь. – Пожилой господин не спрашивал, утверждал. – И будет это, безусловно, наш юный курьер. Как его… де Фле?
– Скорее всего. Во всяком случае, в галлийском посольстве об этом ничего не знают. Очевидно одно – это будет кто-то с самыми широкими и самостоятельными полномочиями.
– Не склеивается! – Господин отпил большой глоток, осторожно выдыхая, посмаковал благородный напиток. – Де Фле исчез полтора месяца назад. Чем он занимался это время?
– Есть одно подозрение… но это пока неточно. Впрочем, возьмем – спросим. – Мужчина нахмурился. – Сейчас главное – схватить, не проколоться самим. В общем, не сидим сложа руки, работаем.
– Поправка. Главное – найти, и найти быстро. А вот насчет схватить… я тут подумал… Все-таки каким бы доверенным шпионом этот де Сент-Пуант ни был, он все равно юнец, почти мальчишка. И это создает для нас любопытные возможности. Гораздо более интересные, чем очередной красиво казненный шпион.
Глава 18
– Стоять! Кто? Куда? Зачем?
Охранник у ворот, ведущих к дому маркиза Дорсета, был огромен, суров и предельно лаконичен.
– Стражник купеческой гильдии Юбер, к его светлости с докладом. По его приглашению, – Юбер предпочел отвечать также кратко – габариты здоровяка не располагали к долгим обсуждениям.
– Сдать шпагу, идти медленно, руки держать на виду.
Желания пошутить, мол, не следует ли их вообще поднять или сложить за спиной, словно тюремному узнику, не возникло – этот серьезный мужчина мог запросто ухватиться за дельную мысль.
Прошли в пустующий дом. Ни семенящих шагов слуг, ни шуршания платьев, ни детского топота и криков. Пусто здесь. И стыло, несмотря на влажную духоту апрельского вечера. Вообще нет никого.
– По лестнице наверх и направо, в кабинет.
– Я знаю, где кабинет, – уточнил Юбер.
– Неважно. Я сопровождаю до того момента, пока господин маркиз тебя опознает. Или не опознает.
Уточнять, что произойдет в этом случае, не захотелось.
Маркиз сидел, развалившись в глубоком кресле у разожженного камина. Нога на ногу, у правой руки маленький столик, на который удобно ставить бутылку и широкий граненый бокал.
В вечернем полумраке лица не разглядеть, одетый во все черное хозяин дома на фоне светлой обивки зала казался густой мрачной тенью.
– Ты? – ледяным тоном задал он не очень логичный вопрос.
– Я. – Юбер не решился уточнять, кто именно.
– Вон там, на каминной полке, все, что нужно. Зажги свечи.
Дрожащий свет озарил комнату. Светлую, аккуратную, без единого следа крови. Именно здесь неделю назад лежали детские тела. Запомнились чистые лица и мерзкий металлический запах.
– Ты иди, – это было сказано охраннику. – А ты садись. Вот в это кресло, – маркиз указал на соседнее. – Выпьешь что-нибудь? Рекомендую, у нас горцы делают. – Он протянул бутылку с янтарной тягучей жидкостью. – Отлично мозги прочищает.
Юбер взял ее в руки, понюхал. М-да, эта штука если и прочистит мозги, то до полного отупения. Убойный напиток.
– Спасибо, но нет. Предпочту остаться трезвым.
– Тогда и я не буду, раз простолюдин со мной пить брезгует. – Он выплеснул в камин напиток, ярко вспыхнувший, едва коснувшись дров. – Ну и что? Что ты здесь увидел вчера?
– Да то же, что и вы, ваша светлость. Позвольте перечислить? Выводы сделаете сами.
И, дождавшись благосклонного кивка, продолжил:
– Раны у охранников нанесены длинными лезвиями, а никак не теми ножами, что были у Джулии. Ее ножами потом лишь расширили раны. Кстати, ее звали Джулия, она выступала в цирке Луиджи Пеллегрино. Не изволили посещать?
– Нет. – Ответ прозвучал быстро, слишком быстро. Врет? Теперь-то какая разница?
– Далее, вы помните, Джулию убил смертельно раненный слуга выстрелом в спину.
– Но что-то не так?
– Конечно. Раны охранников тоже кровавые, тоже много крови, но у них трупные пятна бледные, не сплошные. А у Джулии мало того, что яркие и обильные, так еще и яркие, почти фиолетовые. Такие появляются, когда человека сначала душат, а стреляют уже в мертвого. И еще. Тот слуга, рядом с которым лежал пистолет, убит ударом в сердце. Это мгновенная смерть, он никак не мог выстрелить в ответ. Потом, у женщины неравномерное трупное окоченение. Знаете, как бывает, когда окоченевшего покойника с места на место переносят?
Маркиз кивнул. А Юбер продолжил:
– Есть еще несколько признаков того, что ее убили не позже чем за пару часов до того, как погибли охранники.
– Но кровь! Лужа крови у ее тела!
– Это говорит лишь о том, что налет на ваш дом провели грамотные специалисты. Честно сказать, я никогда даже не слышал о столь тщательной имитации. Мало того что обеспечили кровь, так еще три ее волоска положили на продавленный диван в каморке охранников, но тут уже они переборщили.
– Волосы-то здесь при чем?!
Ого! Кажется, господин маркиз ожил. И это отлично.
– Тогда позвольте по порядку.
Юбер передвинул свое кресло так, чтобы сидеть прямо напротив собеседника. Наклонился вперед, сосредоточившись, сцепил пальцы рук. Сейчас началось главное – Дорсета надо было убедить в своей правоте во что бы то ни стало.
– Начнем с того, что сегодня я докладывал Шеффердсону о результатах своей работы. Прежде всего – об убийстве семьи Уэйнрайтов. Вот их действительно убила Джулия. Это доказано отпечатками ее пальцев на найденном в том доме ноже, а также на люке, ведущем на чердак дома. Учитывая, что в ваш дом она собиралась попасть, навязавшись в любовницы к одному из охранников…
– Вот так. Ты знал, что убийца рвется в мой дом, и не помешал. – От тихого голоса маркиза, казалось, комната могла покрыться инеем. Во всяком случае, стало действительно прохладно – в магии его светлость, очевидно, был силен.
– К сожалению, не знал, – спохватившись, постарался успокоить его Юбер. – Просто в дома предыдущих жертв она попадала именно так. Например, я точно знаю, что в доме Уэйнрайтов она разыграла именно такой спектакль. Влюбила в себя одного из охранников, тот провел ее в дом до того, как было активировано заклятье защиты. Перед смертью развлекался с ней на диване в комнате охраны – там тоже остались ее волосы, но там они были к месту. А ночью, когда охранники расслабились, а хозяева уснули, убила всех. Последней – хозяйку, у которой пытками вызнала, где в доме спрятаны ценности.
– Как женщина справилась с хозяином, взрослым и сильным мужчиной?
– Правильный вопрос. Убила во сне. Или использовала парализующий амулет. А такие амулеты одноразовые и очень дорогие. Откуда им взяться у простой циркачки? Да я и не уверен, что главной целью были ценности.
– А что же? – Судя по голосу, злость Дорсета понемногу уходила, сменяясь любопытством.
– Думаю, выводы вы сделаете сами. Итак. Джулия убила всех, после чего через люк в кабинете купца забралась на чердак, где и спряталась до утра. Об этом свидетельствуют отпечатки ее пальцев на крышке люка и экскременты, оставленные на чердаке. Утром, когда вернулся младший Уэйнрайт и снял защиту, она выбралась на крышу, закрепила принесенную с собой веревку и спустилась вниз. По задней стене, которую не видно ни с улицы, ни со двора дома.
– Звучит красиво, но откуда она знала, что защиту снимут утром? Где можно спрятаться? Как выбраться? Насколько я понимаю, никто из той семьи не должен был выжить. И ждать ей пришлось бы долго.
– На самом деле – нет. Договор с Мандевилем предусматривает, что охрана может быть снята Лунной палатой. На практике с домов Гридженсонов и Ламбертсов его снимали в течение дня.
– Так быстро? – пробурчал себе под нос Дорсет. – В этом болоте, именуемом Лунной палатой, тем более ее лондонским отделением, отродясь ни один вопрос так быстро не решался.
– Действительно, эту странность я не заметил, – продолжил Юбер. – Но во всех трех случаях Джулия пряталась так, чтобы не попасться на глаза тем, кто снимал охрану. Только представьте, люди врываются в дом, видят жертв… Да они растерзали бы любого, кого увидели. Не заморачиваясь вопросами виновности. Однако убийца каждый раз находила место, удобное как для укрытия, так и для последующего побега. Естественно, каждый раз эти места были разными.
– Я так понимаю, что у Уэйнрайтов вы сами осмотрели дом. Но откуда известно, где она пряталась у Гридженсонов и Ламбертсов?
– Поговорили с теми, кто убирался в домах. Джулия была вынуждена справлять нужду, сами понимаете. Дальше определить, как она выбиралась, было нетрудно. Далее, во всех трех случаях ее ожидал экипаж. Один и тот же, это соседи рассказали уверенно. Но тот, кто организовал эти преступления, не учел женской наблюдательности. Кучер каждый раз был одного роста, одной комплекции, даже одет одинаково. Одна беда – красив, скотина. И глаза… только у ждавшего около дома Гридженсонов они были голубые! Голубоглазый брюнет – какая женщина его не заметит? В двух других случаях свидетельницы это категорически отрицают.
И в заключение. Джулия приехала в Лондон с цирком Пеллегрино ровно девять недель назад. И уже через неделю совершила первое преступление. У нее просто не было времени для тщательной подготовки. Тем не менее все прошло безупречно. Дальше она убивала через каждые две недели, в ночь с воскресенья на понедельник, перед своими выходными днями. За это время она едва-едва могла найти нужного охранника, который будет дежурить именно в нужную ей смену, охмурить его и уговорить провести в дом. Но как успеть наметить жертву, собрать данные о составе семьи, слугах, определить места укрытия и пути отхода? Моей фантазии на это не хватает.