Обратите внимание, Лола… это дочка Джулии, говорит уверенно, что никогда раньше не видела найденного в их вагончике мешка с похищенными ценностями. Другие цирковые его также не видели, зато их силач ночью видел, как кто-то заносил большой мешок в вагончик Джулии. Ну что, неплохо я поработал?
Маркиз величественно кивнул.
– На мой взгляд, да. А что сказал Шеффердсон?
– Не знаю, о чем он подумал, но сказал, что свои деньги я отработал.
– Ну да, ну да. Осталось подумать мне. Если эту гадину убили не здесь, то кто мог снять заклятие с дома? Почему сообщник убил тварь, а не дал ей повторить прежние подвиги? В конце концов, можно было послать с ней сообщников…
– Возможно, все так и планировалось. Видите этот браслет? – Юбер поднял правую руку. – Этот амулет греется, когда рядом работает магия. Когда я вошел в этот дом, он тоже нагрелся. Почему?
– В дверь вмонтирован нейтрализатор заклятий. Любая наведенная личина спадет при входе.
Юбер вспомнил, как раскалился браслет, когда мимо прошла Джулия с двумя смазливыми девицами, двигавшимися с грацией бывалых солдат. Убийцы под личиной? Возможно. Только Дорсету об этом говорить нельзя – не простит, что могли спасти его семью, но не спасли. Пришлось выкручиваться.
– Вот и ответ. Я убежден, что Джулию поймали заклятьем. Видимо, веселого слуги. Заставляли убивать, пытать. Потом приказывали вымыться, переодеться и все забыть. Идеальный убийца тот, кто не знает о своих преступлениях. Он никогда себя не выдаст. Но в вашем случае этого оказалось недостаточно.
Нейтрализатор заклятий снял бы контроль над женщиной, шестеро охранников – схватили бы ее. Нет, в вашем случае обычная для преступников схема не могла сработать. Пришлось отправлять отряд.
– Маг, управлявший циркачкой, отряд убийц, которому кто-то обеспечил прибытие и отъезд, подготовил подробную картину преступления, и, главное, кто-то снял и вновь запустил заклятье охраны, – задумчиво перечислил маркиз. – Не много найдется людей, способных устроить такое. Шеффердсон догадался, кто это?
– Не знаю, ваша светлость. Видимо, он решил, что это не моего ума дело. Да меня и впрямь больше интересует оплата. Если вы сочтете, что я ее заработал, разумеется. Впрочем, на вашем чудесном острове существует только одна организация, имеющая доступ к охранным заклятиям господина Мандевиля и к подробным планам охраняемых домов. И только возглавляющий ее человек имеет полномочия самостоятельно создавать заклинание императорской воли.
Дорсет хмуро кивнул, неторопливо встал, подошел к стоявшему в углу комнаты столу, контуры которого едва просматривались вне круга света, идущего от самого обычного, вовсе не магического светильника. Взял что-то и бросил Юберу. Глухо звякнуло золото – тяжеленный кошель, однако, килограмма четыре.
– Тысяча экю. В два раза больше, чем обещал, но не жалею. А в Галлии, думаю, тебе будет удобнее расплачиваться именно этими монетами.
– Но… – растерянно сказал или, скорее, промямлил Юбер, – я рассчитывал основать дело на Острове…
– Дело! – неожиданно зло скривился маркиз. – Оно имеет смысл только для живых. Жизнь – именно это отныне твоя главная забота. Ты умудрился влезть в серьезную драку. В ней могу уцелеть я, Шеффердсон, Уэйнрайт. Но что касается тебя… Шеффердсон, по сути, дал тебе шанс, умолчав о своих выводах из твоего, – он вытянул руку, едва не достав пальцем до лица собеседника, – да, из твоего рассказа. Боюсь, что уже завтра тебя начнут искать по всей стране. Успеешь бежать – твое счастье. Нет – извини. В этой стране ты – опасный свидетель. Если я правильно просчитал того, кто стоит за всей этой историей, ты вообще не должен был сегодня дойти до моего дома. Второй ошибки этот человек не допустит.
– Но дело…
– Забудь! По крайней мере, пока не переплывешь Ла-Манш. А для этого… Нейт! – громко крикнул Дорсет. И мгновенно в дверном проеме возник могучий силуэт давешнего охранника. – Проводи гостя через подвал… ну, ты понял. Прощай, парень.
Юбер галантно кивнул и уже начал поворачиваться к двери, как вспомнил и обернулся:
– А моя шпага! Она в прихожей…
Дорсет звонко щелкнул пальцами.
– Ах да, еще и шпага. Что же, Нейт, действуй.
Сзади раздалось шуршание вынимаемого из ножен клинка.
Ах ты!
Тело сработало само. Шаг в сторону, разворот, бросок! И нож, тот самый, что вчера в этом же доме был взят из мертвой руки Джулии, впивается в горло охранника.
Кувырок! Над сгруппировавшимся телом пролетает огненный шар, запущенный маркизом, но поздно! Юбер уже в коридоре. Прыжками по лестнице, с риском сломать шею, поворот к прихожей… Еще один шар! Опять мимо… Все… быстро бегать господин маркиз не умеет. Можно взять шпагу и спокойно выйти на улицу – там метать заклятья его светлость не решится. Дойти до угла, спиной чувствуя ненавидящий взгляд, и уже тогда…
Господи, как же он бежал!
Вот и улица Башмачников. Стоять. Тихо стоять, успокоиться. Так, что там? Тихо. Лондонцы уже сидят по домам, но редкие прохожие еще встречаются на этой уютной и безопасной улице.
Засада?
Смотрим на окна. Свеча на подоконнике горит, что вселяет надежду, но не успокаивает. Что остается? Черный вход. Для нищих, мусорщиков, золотарей и прочих малопочтенных личностей.
Тук-тук-тук.
– Кто там?
– Я, мис-ик-сис Клэптон. Ик!
– Боже, мастер Юбер! Что с вами? И почему через этот вход?
– Не хочу вас дис-крад-ик-ти… о, демон, тировать! Извините, я пьян.
И громкое падение прямо на крыльцо. Больно, однако!
Он вспомнил, как полоскал рот и обливался тем же убойным пойлом, которым недавно его угощал Дорсет. Только купленным в ближайшем трактире, а потому вдвойне вонючим.
– Ну надо ж так надраться! Как покойный муж после похода! – Миссис Клэптон сноровисто подхватила постояльца и повела к комнате.
Прислонила к двери, словно метлу или грабли, и постучала.
– Кто там? – раздался голос Бабина. Ну, слава создателю, все в порядке. Можно падать с чистой совестью.
И когда отворилась дверь, Юбер грохнулся на пол, скривился, крепко приложившись локтем и лбом, и старательно изобразил храп.
– Помоги уже хозяину, – добродушно проворчала хозяйка. – Молодой еще, не рассчитал силы, бывает.
Повернулась и пошла к себе, бормоча что-то о счастливых юнцах, у которых все еще впереди.
И лишь когда почтенная женщина отошла достаточно далеко, Юбер вскочил, сел за стол, достал чернила, перо и бумагу.
– Срочно уходим, – сказал, не отрываясь от письма. – Ты вместе с Лолой – в посольство. Найдешь графа де Пантьевра, передашь это. – Он закончил писать, свернул письмо в трубочку. – Девочку оставишь в посольстве. Сам уходишь по своему маршруту, мне о нем лучше не знать. На всякий случай.
– Подожди, расскажи хоть, как все прошло?
Юбер наконец поднял взгляд и задорно подмигнул.
– Отлично прошло! Маркиз все понял, проникся и даже попытался меня убить.
– Как?!
– Как иностранца, вызнавшего подноготную интриг высших имперских сановников. Все логично и уже не страшно. Зато в Фицуильяма Дорсет теперь вцепится насмерть, что нам, собственно, и требовалось. Маркиз – в графа, парламент – в императора. Осталось только тебе тихонечко домой вернуться.
– А ты?
– У меня еще здесь дело. Главное, ты не подведи.
– Разумеется, не подведу, – заворчал Бабин, споро собирая вещи. – Это ж так просто – среди ночи вломиться в посольство, пинком поднять из кровати целого графа. Охрану нашинковать или можно по-простому – на вертел насадить?
– Не бурчи, тебя ждут. Да оставь ты это барахло! Вот деньги, – Юбер бросил три тяжеленных кошеля. – Здесь плата от Шеффердсона, Уэйнрайта и Дорсета. Распоряжайся смело, о Лоле позаботятся без тебя. Все, уходи. Давай руку, сержант. Бог даст, еще свидимся.
– Никаких «бог даст»! – ответил Бабин, отвечая на рукопожатие. – Удачи, господин виконт. До встречи в Амьене! Пойдем, Лола, нас ждут.
И вышел, взяв девочку за руку и аккуратно прикрыв за собой дверь.
Часть IVШпион
Глава 19
Его господин потушил свечи, подошел к мутному окну и долго смотрел, как в ярком свете полной луны по узкой лондонской улочке удалялись два силуэта. Большого мужчины и маленькой девочки.
Когда они скрылись за поворотом, положил на стол десять гиней. Плату за проживание и неприятности, которые, молодой человек в этом не сомневался, в ближайшее время обрушатся на этот дом. Потом тоже направился к двери. На пороге остановился, окинул взглядом, словно запоминая, накрытую вечерней тьмой улицу Башмачников, поправил шляпу и решительно зашагал прочь.
Эта часть его работы на Острове закончена. Хорошо она была сделана или не очень, этого сейчас не оценить. Но свое дело он сделал. Осталось поставить метку в условленном месте. Ее увидят люди из посольства, и граф де Пантьевр будет знать, что исчезнувший полтора месяца назад посольский курьер приступает к выполнению своего основного задания. Точнее, единственного, ибо о приключениях Юбера его сиятельству знать не полагается.
Тихая лунная ночь навевала беззаботность и располагала к воспоминаниям, а шпага на боку дарила уверенность в том, что ночные хозяева города не рискнут напасть на ее обладателя. Впрочем, если и решатся, то это будет их проблемой. Пусть мы и не великие фехтовальщики, пусть нет у нас магических талантов, как у того же Дорсета (по спине пробежали мурашки, когда вспомнились пролетавшие над головой огненные шары), но надетый сегодня на средний палец правой руки перстень с аквамарином – на самом деле амулет, способный защитить хоть от десятка оборванцев.
Кстати!
Он снял с левой руки перстень с турмалином, перевернул камень… Лишь на мгновение купеческого сына Юбера окутало темное облако… и вот уже по улице идет шевалье де Фле. В той же куртке на собачьем меху, шляпе с петушиным пером и грязных коротких ботфортах. Только шпага у бедра другая – серьезная, с которой можно с минимальным риском разгуливать по ночному Лондону.