Но не сразу.
Ибо кто понял жизнь, тот не спешит. А тому, кто ей рискует, и вовсе торопиться некуда.
Ночь плотно взяла в свои объятия город, лишь месяц, жалкий остаток недавно еще полной луны, едва-едва освещал пустынные улицы. Вновь перевернут турмалин в амулете личины – все-таки шевалье де Фле рано появляться в этом городе. Побудем пока эсквайром Шелдоном.
Что там? Хриплый кашель из темной подворотни, скрип кожи. Демон! Нет уж, на этих улицах геройствовать нет ни малейшего смысла. Лучше вернуться назад да обойти подозрительное место.
– А ну стой, бла-ароднай!
Сейчас. Буду стоять и ждать, пока или из пистоля стрельнут, или нож в бок воткнут. Не, здесь дураков нету.
И, напрочь забыв про боевой амулет, наплевав на всяческое достоинство, виконт де Сент-Пуант… нет, уже даже и не Юбер, а эсквайр Шелдон рванул по мощенной булыжником мостовой, моля Спасителя, чтобы не споткнуться. Резво побежал, с радостью чувствуя, как стихают шаги таинственных преследователей.
Изрядно поплутав, убедился: оторваться удалось, но и заблудился основательно. Ясно, что находится где-то в центре города, но где? Карты, что лежит в кармане камзола, не разглядеть, да и толку от нее сейчас никакого. Дома – есть, улицы – тоже, но ни одной надписи, чтобы хоть как-нибудь сориентироваться. И тяжелая поступь солдатских сапог за поворотом – военные патрули ночью ходят исправно. Во всяком случае, здесь, где проживают люди не бедные, за чей нарушенный покой с коменданта города могут и спросить.
Встреча с ночным патрулем никаким планом не предусмотрена. Начнут выяснять, что да кто, могут и опознать в ночном бродяге сбежавшего галлийского курьера. А могут, и того проще, объявить вором да повесить на ближайшей виселице. Вон она, как раз белеет в лунном свете. Одно тело на ней уже раскачивается, так и для другого место найдется.
Нет, вздернут, конечно, по приговору суда, только захочет ли суд разбираться, время тратить. Тут дело обычное: приговор зачитали – и вперед, проветриваться на ветерке.
Нет уж, только прятаться. Куда? А ну-ка…
И, вспомнив цирковое детство, молодой человек схватился за выступ в стене. Демон, несподручно, однако! Но надо.
Забраться все же удалось вовремя, хотя и не так легко, как в былые годы, когда на потеху толпе залезал на колокольни да ратуши, за пригоршню медяков рискуя в любой момент разбиться насмерть. Это если повезет и не останешься на всю жизнь калекой.
Распластавшись на крыше и ожидая, пока пройдет не вовремя подвернувшийся патруль, вспомнил цыганский табор, с которым бродил по дорогам Галлии и Кастилии, кибитки, ночные костры. И страшную бойню в Пиренеях, в которой кастильские солдаты весело, с молодецким задором вырезали тех цыган, словно овец перед разудалой гулянкой.
В тот день ему удалось вырваться, укрыться от выстрелов, спуститься по отвесной стене. Ловкость акробата выручила тогда, помогла и сейчас. Все, тяжелые шаги прогремели внизу и стихли за поворотом.
Что такое?
На другом краю крыши обозначился силуэт. Человек идет сюда, ловко и бесшумно ступая по вообще-то громыхучей черепице. В широкой черной рубашке и широких черных штанах, перехваченных тонким поясом. Подошел, опустился на корточки.
– Сидим, ждем. Они скоро назад пойдут.
Сказано шепотом, но голос явно женский.
– Ты уже отработал или только собираешься? Где?
– Что «где»?
– В каком доме, спрашиваю? Если у Платтенов, то забудь сразу. Я их неделю пасла.
– А… – протянул Шелдон, поняв наконец, что столкнулся с обыкновенным воришкой. – Нет, я не собираюсь…
– Уже отработал? И как? Говорят, когда идешь на дело и встречаешь успешного вора, это к удаче. Много взял?
– Есть маленько. – Он звякнул лежащим в кармане кошельком. – Только вот заплутал. Не подскажешь, как до нижнего города добраться? На северную сторону.
Лица девицы было не разглядеть в темноте, но отлично слышно, как она хмыкнула.
– Эх ты, котик. На дело пошел в жестких ботинках, да еще вон железяку нацепил. Так еще и города не знаешь?
Разговор начал откровенно забавлять. Виконта, королевского шпиона, здесь приняли за мелкого домушника. Интересно даже!
– Во-первых, я не местный, из… – Демон, какой бы город назвать? О! – Из Эдинбурга приехал. Во-вторых, мне в окна лазить не надо, мне люди сами деньги отдают.
– Так ты артист? – в голосе впервые послышалось уважение.
Хм… артист? Какой? Какого театра? Или это сленг такой? Не будем разочаровывать девушку.
– Да, и очень даже неплохой. Слушай, может, ну его, твое дело, – было ясно, что девица собирается пошарить в доме неких Платтенов. – Помоги добраться до места, я заплачу.
– Конечно, заплатишь, но сначала – работа. Спидди говорит, что, если от нее отказаться хоть раз, удача отвернется. А после встречи с тобой мне обязательно повезет!
Как раз в этот момент вновь послышались шаги возвращающегося патруля. Оба злоумышленника распластались на крыше. Когда все стихло, девица вновь села на корточки. Шепнула:
– Жди здесь.
И ловко, бесшумной тенью спустилась вниз. Замерла, прижавшись к стене, постояла, то ли собираясь с духом, то ли убеждаясь, что все вокруг спят, потом буквально тенью скользнула к дому напротив. Подошла к двери, повозилась, раздался тихий, но в ночи отчетливо слышный щелчок, и девушка скользнула в дверной проем.
И тут же раздался визг! Тонкий, режущий уши!
Девица выскочила, споткнулась… демон, жалко ж дуреху! Да и какая тут конспирация – ноги надо уносить.
Кое-как спустившись вниз, Шелдон рванулся к незадачливой воришке. Увидел, как в дверном проеме возникла светящаяся звериная пасть, плюнул, подхватил девчонку, поставил на ноги.
– Ноги, ноги!
Второй раз повторять не потребовалось. Потребовалось самому бежать изо всех сил, чтобы не потерять ее из виду и не заблудиться во второй раз. Краем глаза отметил, как споро зажигаются свечи в окнах окрестных домов – народ здесь не робкого десятка, всегда готов и соседям помочь, и злодея схватить. Здорово это, только не для них и не сейчас.
– Не отставай! – окликнула девица, но скорость не сбавила.
Демон! Сзади раздались звуки начавшейся погони, а свечи в окнах зажигались буквально по пятам, приближаясь и приближаясь. Словно их преследовал сам свет, стремясь догнать, обогнать, после чего из домов выйдут наперерез суровые невыспавшиеся лондонцы, и участь преступников будет решена.
Ясно теперь, как тут воров ловят безо всякой полиции. Попробуй убежать, когда за тобой смотрит каждый горожанин. И каждый готов принять участие в загоне и травле.
Куда ж теперь? О, знакомая улица, а вон там знакомый переулок.
– Туда! – Шелдон догнал спутницу, схватил за плечи, впихнул в переулок.
Погоня послышалась с обоих концов переулка, их брали в клещи, но дверь комнаты, снятой полтора месяца назад таинственным Фицджеральдом, была уже открыта. Успели.
Вошли, сели на узкую кровать. Подняться, чтобы зажечь свет, не было ни сил, ни малейшего желания.
С улицы доносились разочарованные возгласы:
– Где они? Куда подевались?
– Я же своими глазами видел – они сюда свернули! Сэм, они должны были на вас выскочить!
– Глазами он видел! Не было никого! Может, ты задницей смотрел?
– Чем смотрел? Да я тем смотрел, чем твою сестру потчевал!
– Кого?! Ты кому это сказал?
– Тебе! Уши прочистить?
– Н-на!
Раздался звук смачного удара. Кто-то охнул.
Еще, еще…
– Ах, ты меня! Получи!
Драка за маленьким мутным окошком разрасталась. Вначале кто-то призывал уняться, вернуться к поискам. Прозвучала даже здравая мысль пройтись по ближайшим домам, отчего усталые и потные молодые люди еще раз вспотели и сами не заметили, как прижались друг к другу.
Но скоро мелкая драка переросла в разудалое побоище, в котором не осталось места разуму – все били всех как попало и куда попало. Немного погодя горе-драчуны, уставшие и потрепанные, отправились по домам, потирая отбитые бока и легонько трогая шатающиеся зубы. И на ходу придумывая рассказы о своих подвигах при поимке страшных, вооруженных до зубов негодяев, которых, рискуя жизнью, порвали на клочки в лютой схватке.
И верно, когда утром хозяева окрестных домов, как обычно, вышли, чтобы навести на улице должный порядок, в кривом и тесном переулке нашли и пятна засохшей крови, и обрывки одежды. Аккуратно сметенных и выброшенных на помойку зубов с лихвой хватило бы на мелкую разбойничью шайку.
Тем временем юноша и девушка все еще сидели, тесно прижавшись друг к другу.
Девушка задрожала, то ли отходя от страха, то ли представила, что было бы, не сумей они убежать. Юноша обнял ее за плечи. Она только теснее прижалась к его груди.
Он легонько развернул ее, положил себе на колени и поцеловал. Она ответила.
Он взялся рукой за шнуровку рубашки. В шею уперлось что-то острое.
– Назад.
Голос строг и холоден.
– Но…
– Я сказала – назад.
Она резко поднялась и отодвинулась.
– Ты что себе думаешь? Это, может, в твоем Эдинбурге любая готова ноги раздвигать. А здесь у нас выбор. Большинство действительно на панель идут, они в моем возрасте уже все перепробовали, им очередного мужика ублажить – как тебе высморкаться. А я – домушница. Рискую жизнью не для того, чтобы всякие там лазили куда не надо.
Сквозь шум в кружащейся от близкого женского тела голове с трудом, но пробилась-таки мысль, что здесь что-то не так. Что сегодня ничего не обломится. Обидно.
– Это такая благодарность за спасение?
– Все равно! Нечего тут. Спасибо, но… А что это было? – не слишком логично ответила воровка.
– Ничего особенного, обычный сторожевой призрак. Страшный, но дешевый, а потому безобидный. Эх ты, королева отмычки.
– Странно, Спидди о таком не рассказывал.
– Спидди – это кто?
– Наш старший. Он старый уже, ему лет сорок, наверное. Он определяет каждому дом, рассказывает, какие там запоры, какая охрана. А про этого призрака не рассказал. Может, обиделся?