Буквально через пять минут все необходимое было доставлено, а еще через десять господа, даже не подумавшие стесняться присутствия гостьи, были готовы к выходу.
– Ну что, Сэм, давай прощаться. – Аблемарл подошел к слуге и улыбнулся. – Последняя просьба – дагу замени. На ту, с рукояткой из слоновой кости. Эта все же…
И хладнокровно левой рукой вонзил дагу точно в сердце старика.
– Тем, кто сюда придет завтра, не следует знать, сколько нас и как мы одеты, – объяснил он совершенно спокойным голосом. Потом перевел взгляд с упавшего тела на побелевшую девушку. – Он стар, не мог пойти с нами, зато наверняка выдал бы. А ты молодая, сильная, тебе, красавица, беспокоиться нечего. Пошли.
Покинув дом, граф сразу повел гостей к той же тайной комнате, в которой они недавно прятались. И вновь поставил защиту на дом. Ее, конечно, снимут, но на это потребуется время.
И в этот момент на них напали. В закуток ворвались пятеро. Двое, вооруженные шпагами, и еще трое, державшие в руках готовые к выстрелу пистолеты.
– Стоять, поднять руки! – раздался жесткий приказ.
Быстрое заклятье! И пистолеты напавших прыгают в руки Аблемарла. Бах! Бах! Двое падают замертво.
А виконт не раздумывая направил на оставшихся защитный перстень. Уж какое заклинание было туда заложено, ему было безразлично, но неведомая сила смяла противников, бросила на стены, ломая кости, разбивая головы. Лишь еще один пистолет выстрелил, упав на землю, но пуля ушла куда-то в сторону тонкого месяца.
Ошалевший от атаки партнера Аблемарл все же смог открыть тайную комнату, где предложил дождаться утра.
Часть VБеглец
Глава 26
Утром Аблемарл прямо из убежища открыл еще один тайный проход, каким-то образом проложенный внутри стоящих вплотную домов. Шли долго, пока не вышли на другом конце улицы. И сразу влились в плотный людской поток. По шумному городу прошли к реке, потом еще дальше, пока не добрались до порта.
Тогда и выяснилось, что к экстренному побегу галлийский шпион не был готов абсолютно – денег с собой у него практически не было. Пришлось графу брать поиски судна на себя. А что, ищут двоих мужчин и женщину. Значит, один мужчина, желающий отправиться в Галлию, пусть и приметно хромой, подозрений не вызовет.
А молодым людям предлагалось подождать в портовой таверне «Порванные юбки», на вывеске которой, однако, было нарисовано нечто отдаленно напоминающее курицу. Какое отношение это пернатое создание имело к женскому гардеробу, для обоих юных посетителей осталось тайной. Тем не менее зал был просторным, столы относительно чисты, а немногочисленная публика – относительно трезва.
Пока. Но огонь в камине горел ярко, запасы эля были велики, стало быть, небогато и пестро одетые мужчины с обветренными лицами все больше внимания уделяли крепким подавальщицам, ловко разносившим и питье, и немудреную закуску.
Так что среди этой разношерстной публики молодой дворянин и смазливая девица смотрелись вполне уместно. Столь же естественным выглядело и их желание уединиться в каком-нибудь уютном помещении, что по обычаю располагались на втором этаже таверны.
Правда, оказавшись вдвоем в тусклой комнате с широкой кроватью, с которой, не стесняясь гостей, неторопливо и с важным видом спустился здоровенный таракан, молодой человек попытался получить давно желаемое. Примерно с тем же успехом он мог обращаться к каменной статуе – прекрасной и абсолютно, до отвращения холодной. Вообще, с тех пор, как девушка поняла, что он никакой не коллега по цеху, а самый настоящий дворянин, она свела общение до самого необходимого минимума.
Даже странно, графу улыбалась, пусть не кокетливо, но вполне дружелюбно, а с виконтом разговаривала как пленница – вынужденно, холодно и отстраненно.
Даже попытку обнять пресекла не пощечиной, не толчком, а заданным ледяным тоном вопросом: как юный господин собирается объяснить хозяину красное пятно, которое неизбежно появится на простыне, если джентльмен не сможет удержать себя в руках?
Люди Рваного, а в порту они шарятся обязательно, горя жаждой мщения, мимо такого «чуда дивного» не пройдут. Да и господа из Лунной палаты, наверняка уже допросившие арестованных бандитов, будут как никогда упорны в своих поисках. Кто из них первым узнает о странных любовниках, неизвестно, но кто-то узнает точно – весть о гостившей здесь девственной проститутке мигом разнесется по порту.
Но и просто сидеть на стульчиках, как два голубка на жердочке, не получалось – комната обогревалась отверстиями в стене. Сквозь них из общего зала проникало тепло, кислые запахи дешевой кухни и здоровый кабацкий гул. Но и происходящее в комнате не оставалось секретом для не обремененных высокой моралью посетителей таверны.
Пришлось повторять старый трюк, но в этот раз раскачиваться на скрипучей кровати де Сент-Пуант, исключительно из злорадства, поручил даме. В самом деле, везут ее бесплатно, строит из себя благородную, так еще и в недотрогу играет. Просто возмутительно! Пусть отрабатывает! А на злобные взгляды наплевать. Чай не магичка, дырку не прожжет.
Аблемарл появился далеко за полдень, когда солнце уже клонилось к крыше ближайшего склада. И все это время кровать усердно скрипела.
– Плохо дело, – сразу сказал граф. – Солдаты стоят у всех кораблей. Со вчерашнего утра пропускают пассажиров лишь с разрешения начальника порта. Еле-еле договорился с одним капитаном, который согласился подобрать нас ночью со шлюпки. Сейчас выходим, расходимся. Сразу за портом, напротив пожарной каланчи, ее издалека видно…
– Я знаю, – перебила Элис.
– Всегда стоят извозчики. Возьмете экипаж… Деньги есть?
– Немного, – ответил де Сент-Пуант, подбросив в руке тощий кошелек – все, что было у него на момент побега.
– Этого должно хватить. Как хотите договаривайтесь, но сегодня до темноты вы должны быть в деревушке Грейн, это на побережье, там еще маяк расположен. В Грейн только одна таверна, в ней и будете меня дожидаться. Все, уходим. Стой!
Молодые люди замерли у самой двери.
– Вы куда такие бодрые? Три часа они кроватью скрипели так, что народ внизу аж слюной изошел. И вылетают эдакими голубками. Девочка, после такой… хм… такого… в общем, ножки у тебя должны дрожать так, чтобы без помощи кавалера и идти толком не могла. И прическу того… помять надо. Чай, головой на подушке елозила. Кстати!
Он подошел к Элис, не больно, но чувствительно дернул за волосы, несколько волосков остались в руке. Небрежно раскидал их на подушке. Перетормошил кровать, скептически оглядел ее, как художник незаконченную картину.
– Отвернись.
Отвернувшаяся девушка услышала журчание, и в комнате завоняло мочой.
Натянув штаны, Аблемарл подошел к ней и мокрыми пахучими руками помял волосы, начисто проигнорировав возмущенный взгляд и сморщившийся носик. То же самое проделал с волосами юноши.
– Теперь порядок. Можно идти. Только не спеша. Да обопрись же на его руку, дура! Сильнее!
Завсегдатаи таверны проводили молодых людей уважительными взглядами, а получивший солидную плату хозяин с сальной улыбкой пригласил приходить почаще.
Едва оказавшись на улице, граф свернул в ближайший переулок, а горе-любовники поплелись (именно поплелись) в сторону возвышавшейся неподалеку каланчи. Дойдя до площади, с грехом пополам нашли извозчика, согласившегося-таки везти их в глушь, без надежды найти клиентов на обратную дорогу. Правда, запросил целую гинею – безумные деньги. А куда было деваться?
За два часа тряской дороги, пролегавшей среди гнусных бурых болот, из которых лишь кое-где торчали черные стволы сгнивших деревьев, измученные звоном комаров, обрадовавшихся приехавшему живому обеду и тучами круживших вокруг, Элис и де Сент-Пуант, наверное, тысячу раз прокляли графа, пославшего их в такую глушь, и себя, согласившихся на это путешествие. Казалось уже, что в подвале у палачей и то будет уютнее.
Даже приезд в деревню не поднял настроения. Четыре десятка не слишком аккуратно сложенных, почерневших от влажности домов, утлые лодки, лежащие на берегу. Бородатые мужчины с заскорузлыми, привыкшими к веслам и рыбацким сетям руками, и женщины с обветренными лицами, угрюмо разглядывавшие чужаков.
И высокий белоснежный маяк, нелепо смотревшийся на этом унылом фоне.
Чем ниже спускалось солнце к горизонту, тем тоскливей становилось на душе де Сент-Пуанта, злого на спутницу, на Аблемарла, да и вообще на весь белый свет, в этот момент такой мрачный, гнусный и неуютный.
А глядя на него, и Элис отнюдь не преисполнилась оптимизма. Графа все не было, как не было и денег на обратную дорогу. Воровка уже прикидывала, чем можно поживиться в крестьянских развалюхах. Получалось, что немногим.
Самым же поганым было то, что и эту скудную добычу некуда было девать. Только проесть в этой же самой таверне или предложить тем же крестьянам как плату за выезд из этой самой дыры. Конечно, виселицы и даже деревьев для нее в этом захолустье нет, но Элис не сомневалась, что у местных обязательно найдется, что предложить взамен.
Когда отчаяние уже готово было охватить души молодых людей, свершилось чудо! Дверь полутемной таверны открылась, и в последних лучах заходящего солнца возник силуэт графа Аблемарла, несшего большую и, очевидно, тяжелую сумку. Де Сент-Пуант лишь молча удивился, где тот умудрился ее достать, но поинтересоваться содержимым не решился.
– Вы здесь! – воскликнул граф. – Отлично! Есть в этой дыре что-то, что можно съесть, не рискуя жизнью?
– Есть пиво, яичница, солонина, пшеничные лепешки и палки для особо привередливых гостей, – проворчал из-за стойки хозяин.
– Давай все! Последнее оставь себе на чай.
И, повернувшись к спутникам, вполголоса добавил:
– Нас заберут ровно в полночь. Давайте молиться, чтобы не разыгрался шторм.
Однако уйти из таверны пришлось гораздо раньше – местные джентльмены после нескольких пинт пива стали агрессивно посматривать на чужих мужчин и заинтересованно – на их спутницу. Не то чтобы дворяне их сильно испугались, но никакой скандал сейчас был совершенно не нужен.