– Договаривайтесь с его сиятельством. И не вздумайте мухлевать – сразу брошу вниз факел.
Капитан закашлялся, то ли от волнения, то ли пытаясь выиграть время.
– Граф, что вы хотите?
– Того же, что и раньше – приплыть в Галлию. Так что для начала разверните корабль.
– Сделаю! – И тут же: – К повороту оверштаг! Тут же все изменилось. Матросы рванули к вантам, ловко взлетели на реи. Капитан отдавал резкие команды, которых никто из пассажиров не понимал, хлопали паруса, гудел рангоут, но корабль очевидно поворачивал. Северная звезда сдвинулась с места, перешла на траверс, пошла к корме… но точно за кормой не встала. Граф, воспользовавшись тем, что команде стало не до боевых действий, сделал четыре быстрых шага и оказался за спиной у капитана.
– Пистолет смотрит тебе прямо в сердце.
– Ничуть не сомневаюсь. Но на этом судне я единственный, кто умеет управляться с парусами, и тем более единственный, кто сможет привести «Лютик» в нужное место. Успокойтесь, губить корабль я не буду ни за какие деньги. – В хриплом голосе послышались неожиданно теплые нотки. – Уже к полудню вы увидите берег Галлии. К сожалению, в порт мне заходить нельзя – с грузом сгущенного вина таможня конфискует и товар, и «Лютик». Но вы спокойно доберетесь до берега на шлюпке, я готов на все, лишь бы это проклятое плавание наконец закончилось.
Де Сент-Пуант со шпагой в правой и пистолетом в левой руке все еще стоял у дверей каюты, внимательно слушая разговор Аблемарла с капитаном. Так, эти двое, кажется, договорились. Нет?
– Почему Северная звезда все еще сбоку? Галлия на юге, какого демона мы плывем на восток?
Капитан только хмыкнул, пряча усмешку, которую, однако, в темноте и так невозможно было разглядеть.
– Мы идем ост-зюйд-ост. Сейчас дует зюйд, «Лютик» не может идти круче к ветру. Нам приходится лавировать, именно поэтому мы прибудем на место не с рассветом, а лишь к полудню.
Голос капитана звучал спокойно и уверенно, Аблемарл с пистолетом, направленным в спину капитана, выглядел решительным, поэтому мысли де Сент-Пуанта перескочили на персонаж, занимавший его все последние дни – на Элис, все еще голую на холодном ветру и с факелом в руке.
Единственное послабление, которое она себе позволила после эпического рывка на шкафут, – это пододвинуть какой-то ящик и сесть на него, зябко обняв себя свободной рукой. Но так, чтобы факел все еще был над лежащими в трюме бочками, в одной из которых пуля пробила дырку. Если кому-то придет в голову выстрелить в нее, он упадет вниз, туда, где из простреленной бочки наверняка натекла лужа сгущенного вина. Легко загорающегося, пламя которого невозможно будет потушить.
Виконт с одеялом в руках осторожно пошел к девушке, укрыл от ветра.
– Элис, спокойно, это я!
– Ваше сиятельство? – Она впервые назвала его по титулу. С того самого дня, когда выяснилось, что «артист» на самом деле – галлийский виконт и шпион, за одно знакомство с которым положена смерть лютая, рядом с которой банальная виселица выглядит как великое милосердие.
– Что случилось вообще? Чего все испугались?
Не дожидаясь ответа, он укутал ее, чувствуя, как дрожит от холода сильное тело.
– Там. – Она указала в трюм. – Бочки со сгущенным вином, контрабанда. Я одну прострелила, а оно ж вспыхнет – ни за что не потушишь. Мне ночью выйти потребовалось, а на нос в гальюн идти не хотелось, приседать над морем на глазах матросни. Так я тихонечко вниз спустилась, туда, где бочки… ну и рассмотрела.
С ума сойти! Вот оторва! За такое святотатство на корабле моряки и за борт выкинуть могут. Но спасла, ничего не скажешь.
– Иди оденься. Иначе рискуем вообще никуда не доехать – команда, любуясь на тебя, не удержится на реях, попадает и расшибется к чертовой матери. А капитан свернет себе шею, разрываясь между твоей красотой и компасом. Будет у нас корабль, полный мертвецов и калек, эдакий «Летучий Полудатчанин».
Нарочито сжатые губы девушки искривились, словно задорная улыбка рвалась наружу, с трудом, но пробивая напускную суровость. И, чтобы сдержать ее, не дать ей превратиться в веселый смех, Элис просто сунула в руки юноши факел, получше завернулась в одеяло и умчалась к каюте, звонко шлепая по палубе босыми ногами.
Де Сент-Пуант проводил ее восхищенным взглядом, мечтательно хмыкнул и сел на освободившийся ящик – все должны видеть, что угроза поджечь корабль остается реальной до тех пор, пока пассажиры не сойдут на галлийский берег.
Корабль продолжал лавировать. Звучали хриплые команды, хлопали паруса, гудел струной натянутый такелаж. «Лютик» менял галсы, подставляя свежему ветру то одну, то другую скулу, так что путешественникам оставалось лишь следить, чтобы сохранялось движение в основном в сторону юга. На зюйд, как говорили моряки.
Вначале ориентировались по Северной звезде, после рассвета – по солнцу. Но точное место, где впервые вдали показался дрожащий в морском воздухе берег, знал только капитан. Он спустился на шкафут к ожидавшим конца плавания пассажирам, один из которых как раз разжигал новый факел – доверять морякам никто не собирался.
– Сейчас мы восточнее Кале, почти на границе с кастильской Фландрией. Как я сказал, порт для меня закрыт, но берег в этих местах удобный, шлюпка без проблем доставит вас к нему, а там по наезженной дороге… Не успеет солнце зайти за горизонт, как вы будете в городе.
Молодые люди устало улыбнулись, радуясь окончанию злосчастного путешествия. Но Аблемарл остался серьезен.
– Мне не нравятся пушки твоего корабля. Да и ваши мушкеты все еще в состоянии стрелять.
– Но, господа, не думаете же вы…
– Именно это мы и думаем. Так что придется тебе вспомнить молодость и самому сесть за весла.
– А… э…
– Ты же не возражаешь? – поинтересовался граф и поднял пистолет, направив его в капитанский живот.
– Ну…
Щелкнул взводимый курок.
– Шлюпку правого борта на воду! Джимми и Дик, пойдете гребцами, я на руле!
Просто удивительно, насколько всего один щелчок способен сократить дискуссию.
«Лютик» не дошел до берега каких-то трех кабельтовых, по крайней мере, именно так сказал кто-то из моряков. И встал на якорь. Гребцы спустились в шлюпку, а капитан, стоя у входного порта, приглашающе взмахнул рукой, указывая на свисающую с борта веревочную лестницу, нижний конец которой прочно удерживал один из матросов.
– Господа, прошу спускаться. Думаю, вам нет необходимости пользоваться боцманской люлькой. Впрочем, если желаете…
– Ну уж нет, каналья. – Пистолет Аблемарла уже привычно уткнулся в капитанский живот. – Первым спускаешься ты. Я не желаю получить пулю, не имея возможности переслать гостинец в твое брюхо.
Тот в ответ пожал плечами и состроил обиженную физиономию. Мол, как можно вообще подозревать его, такого честного и благородного. Но спорить не стал и отправился вниз. Тут же его взял на прицел де Сент-Пуант, пока граф, заткнув свой пистолет за пояс, занимал свое место в шлюпке. Только после этого спустились виконт и Элис. Прозвучало:
– Весла! На воду!
И шлюпка заскользила к берегу, увозя троих усталых людей от грозивших на каждом шагу опасностей к мирной и спокойной жизни. Под ярким утренним солнцем по лазурному, чуть взволнованному легким бризом морю.
Моряки, видимо, в качестве извинений за беспокойство прошедшей ночи подошли к пологому песчаному берегу вплотную, спрыгнули в холодную воду и протащили лодку вперед, чтобы пассажиры смогли сойти, не замочив ног.
Потом столкнули лодку в море и мощными гребками погнали ее к кораблю.
Оставшиеся на берегу тоже не стали искушать судьбу и бегом бросились в прибрежные заросли, довольно уютные, как, к счастью, оказалось.
Почти успели. Корабельная пушка рявкнула, ядро ударило точно в то место, где только что стояли путешественники. Подскочило, как резиновый мячик, и полетело в их сторону.
На этом приключения и закончились бы, если б Аблемарл в момент выстрела не сбил парня и девушку на землю, не накрыл своим телом. Ядро перепрыгнуло через людей и врезалось в ближайшее дерево, сломав не очень толстый ствол.
– Вперед, бегом! – Граф рывком поднял растерявшихся спутников и, припадая на левую ногу, за шиворот утащил в лес. Так что еще три выстрела гостеприимные моряки сделали наугад, впустую растратив заряды.
А запыхавшихся беглецов встретил редкий перелесок с молодой, только что распустившейся листвой, густая, но не слишком высокая трава, по которой можно было идти без риска споткнуться и подвернуть ногу. Красота! Да и тянущаяся вдоль побережья дорога вскоре показалась в просветах между деревьями.
Глава 28
Перед выходом на дорогу было решено присесть на поваленный ствол с подгнившей корой, передохнуть и дождаться какой-нибудь телеги, хозяин которой согласится за небольшую плату подвести усталых путешественников до Кале, находящегося, если верить тому капитану, в десятке километров на запад. Не мог же сей достойный джентльмен обмануть! Ну, хоть один раз…
Первые сомнения закрались, когда на восток проехали две телеги, груженные сыром, аромат которого потом долго висел над дорогой.
Что такое? Продукты обычно везут в город, кому и зачем потребовалось везти их обратно в деревню? Да еще телегами?
До прояснения ситуации Аблемарл предложил не спешить покидать перелесок. И вовремя! С востока на запад проехал армейский конный патруль. Кастильский, черт побери! На прекрасных конях, в чистых куртках, на которые, несмотря на по-весеннему теплый день, были надеты блестящие на солнце кирасы.
Где-то через полчаса такой же патруль проехал с запада на восток, но кони уже были уставшие, а куртки и кирасы всадников покрыты пылью.
– Прекрасно! – негромко сказал де Сент-Пуант. – И куда же нас черт занес?
– Если образно, то в задницу, – зло ответил граф. – А более точный адрес выяснить только предстоит. Сдается мне, что своим лавированием капитан заманил нас во Фландрию. Получается, что уже сегодня он отправит весточку в ближайший порт, после чего наши враги узнают, где нас ловить. С кастильцами они договорятся послезавтра, тогда и будет открыт сезон охоты.