Кто знает, но погоня продолжилась. Ближе, ближе… вот они у плотины… снова яростный лай… Есть! Есть Спаситель на свете! Погоня удалялась. Убедились, что тропу протоптали кабаны, и пошли искать дальше, вниз по реке. Счастливых и долгих поисков.
Но далеко уходить нельзя. Сейчас лошади успокоятся, отдохнут. Поедят травку, в изобилии растущую у бобровой плотины, попьют.
В общем, пару часов отдыха они заслужили.
И только потом – в путь. Ближайший город, где можно появиться безопасно, Кале, до которого раньше следующего вечера не добраться.
Если не встретится какой-либо патруль, если не случится заблудиться среди проселочных дорог, потому что по главным идти попросту нельзя. Двоих оборванцев со шпагами, один из которых почти мальчишка, и путешествующую с ними такую же оборванку почти наверняка разыскивают по всем окрестностям.
Это лошадям хорошо – трава везде растет. А людям, да без денег, оставшихся у незабвенного лейтенанта де Арбра, совсем тяжко. Вновь ночевка на постели из прошлогодних листьев, родниковая вода вместо сочного бифштекса, вновь дорога, дожди, сменяющиеся душной жарой. Только еще добавились недоуменные взгляды редких встречных, не понимающих, как вообще можно ездить на лошадях без седел.
Глава 34
На подъезде к Кале пришлось встать на стоянку в лесу. Такой компанией въехать в богатый город – значит точно заночевать в ближайшем полицейском участке. Там, конечно, накормят и напоят, но как-то такая забота не слишком вдохновляет.
Так что разруливать ситуацию был направлен виконт де Сент-Пуант. Вот в каком виде был, в таком и отправлен. Только шпагу снял, чтобы вовсе добрых горожан не шокировать. Да и зачем она? Ловкому человеку вполне достаточно длинного плотницкого гвоздя, предусмотрительно подобранного на улице и засунутого за голенище. По крайней мере, в прошлом году его брат-близнец уже сослужил отличную службу.
Юноша шел в сторону гарнизона, надеясь, что там его вспомнят по прошлогодним приключениям. Но не дошел. Был остановлен полицейским патрулем, поинтересовавшимся, откуда у молодого человека столько наглости, что решился показаться в центре города в столь непотребном виде.
Ответ о напавших разбойниках, оставивших честного путешественника без гроша, стражей порядка откровенно позабавил. После чего нахалу была отвешена профилактическая оплеуха, сопровождавшаяся настойчивым предложением пройти в полицию для установления личности и последующего наказания. Пока непонятно за что, но тут главное – чтобы человек был хороший.
Эта шутка полицейским показалась весьма удачной. В отличие от виконта, который захотел резко возразить, но, оценив пудовые кулаки собеседников, благоразумно передумал.
Вот и знакомое здание полиции, которое видел не раз, но внутри бывать как-то не довелось. Что ж, все когда-то бывает впервые.
Задержанного не слишком любезно, за шиворот, ввели в этот храм правосудия и вежливым пинком отправили в полутемную камеру, пропахшую потом, застарелым перегаром и испражнениями не менее десятка постояльцев. Из полумрака на новичка смотрели бородатые рожи, вовсе не располагавшие к душевному общению.
– Доброго вечера честной компании.
– О, к нам пожаловало свеженькое мясцо! – не дослушав приветствия, прозвучал откуда-то из угла гнусный голос. – Иди ко мне, маленький, тут будет хорошо.
И взрыв искреннего смеха от оценивших хорошую шутку тонких ценителей.
– Это кто здесь такой прыткий? Обзовись.
– Дядя Рауль меня зовут. Обещаю быть ласковым мужем. Первым. Ты же не захочешь обидеть моих друзей?
– За что сидишь, дядя?
Пригодился прошлогодний, пусть и недолгий, опыт тюрьмы и каторжного этапа. Говорить спокойно, держаться уверенно. Если дойдет до драки, бить насмерть. Получишь проблемы, но сохранишь жизнь.
– Тебе что? Сказано – иди сюда.
Плохо. Бывалые сидельцы так не отвечают, их жизнь научила осторожности. А это – быдло даже по меркам преступного мира. Силы много, понтов немерено. Такие живут ярко, но недолго.
А дяде Раулю ждать надоело. Встал из своего угла, сделал шаг, протянул руку. Огромный, потный, тупой. Уверенный в своей неуязвимости.
Удар!
Точнее, тычок. Легкий, мгновенный, почти незаметный. Гвоздем в горло, точно в сонную артерию, из которой струей брызнула кровь, черная в полумраке камеры.
Покойник еще пытался зажать рану, что-то прохрипел, но это ненадолго. Вот он падает, еще булькает, сучит ногами. Все, отошел.
А страшный юнец спокойно садится на корточки, брезгуя приближаться к товарищам трупа, и равнодушно интересуется:
– Кто-то хотел быть следующим?
И вот это проняло. Кто-то бросился к двери, застучал, закричал: «Убили! Спасите!» Кто-то просто прижался к стенам, не для того, чтобы убежать, но чтобы хоть на волосок быть подальше от этого звереныша, в динарий не ставящего ни свою, ни чужую жизнь.
Щелкнул засов, повернулся ключ, и в камеру вошел полицейский капрал с факелом в руке. Его коллеги остались в коридоре, готовые к любым пакостям со стороны заключенных.
– В чем дело?
Вместо ответа арестанты указали па лежащий в луже крови труп.
– Кто его?
Все показали на сидящего на корточках у стены молодого человека, которого, казалось, происходящее вокруг вообще не интересовало.
Полицейский подошел к нему.
– Встать!
Юноша встал.
– За что задержан?
– Не знаю. Шел по улице тихо, никого не трогал. Был остановлен патрулем, доставлен сюда.
– Как звать?
– Поль Пифо. – Виконт решил назваться именем, под которым жил в этом городе в прошлом году.
– За что?
– Что – за что?
– За что убил, спрашиваю.
– Я?! Спаситель с вами, господин полицейский, как я мог? Такого здорового! Да и чем?
– Умный, значит? – Полицейский недобро улыбнулся. Потом схватил за шиворот, буквально выбросил в коридор, в руки коллег. – Этого в мой кабинет и свяжите хорошенько, чтоб не сбег. Камеру обыскать, труп убрать. Этих, – он кивнул в сторону вжимавшихся в камерные стены заключенных, – допросить.
И ушел, почесывая в затылке, прикидывая, что и как будет докладывать начальству. Полиция – не тюрьма, здесь такого давно не бывало, а может быть, и вообще никогда. Чтобы пьянь и рвань, которых в камере и держали-то день-другой, перед тем как оштрафовать или отправить уже в настоящую тюрьму, друг друга убивать стали.
Хорошо хоть смена кончается. Кто там сегодня в ночь? Мальчишка Ферье? Вот пусть он и разбирается.
Капрал полиции Ферье входил в здание полиции, как всегда, уверенно, грозно поглядывая на подчиненных. По мнению последних, у молодого человека, которому богатый папа попросту купил звание капрала, получалось забавно.
Но, поскольку Ферье оказался смышлен, без нужды никого не шпынял, а иногда мог и выставить подчиненным бутылочку вина, все прятали улыбки и дружно делали вид, что боятся грозных взглядов.
Только в этот раз в здании царила небывалая суета. Куда-то тащили каких-то оборванцев, слышались глухие удары и вскрики – звуки, не редкие в этом богоугодном заведении, но и не столь частые. Все-таки без особой нужды бить задержанных было не принято. А тут лупят сразу… да, не меньше чем троих.
Однако веселая предстоит ночка, сразу понятно.
Подошел к капралу, сдававшему дежурство.
– Что здесь происходит?
– На, читай. – Тот пододвинул подробный рапорт аж на полторы страницы.
Ферье сочувственно покачал головой: столько написать за раз – это был поистине эпический подвиг для этого аккуратного и исполнительного деревенского парня.
Да, писался рапорт тщательно, даже складно получилось, но все равно бестолково.
– То есть кто-то проткнул горло бугаю Раулю? На глазах десятка его подпевал? А чем проткнул? Пальцем?
– Нет, пальцы у него чистые были. – Иронию капрал воспринял всерьез. – И вообще, это не наше с тобой дело, пусть начальство разбирается. Кстати, вон он, душегуб, поволокли болезного.
По коридору двое полицейских тащили под руки избитого… Твою ж сестру! В кровавых синяках, сломанным носом и выбитыми зубами, но это был… Поль Пифо! Тот самый, который в прошлом году участвовал в поимке островных шпионов, о котором сержант Тома такое рассказывал!
Подойти, поговорить? Надо, душа даже не просит – требует помочь! Только как? Рассказать своим о том, о чем было приказано молчать? Не под страхом, под ужасом наказания? Да и поверят ли? Даже если поверят, начнут проверять. У кого? Как долго? Демон, что же делать? Что делать-то?
Кто знает о Поле?
Де Камбре далеко. Поль точно его человек, даже отец недавно парню помогал, правда, так и не сказал в чем. Мол, не его полицейского ума это дело.
К коменданту порта или гарнизона? Самое то. Нет, человеку королевского интенданта Пикардии они, конечно, помогут. Только не родился еще военный капрал, который ради полицейского капрала потревожит сон не то что вице-адмирала или полковника, но даже и своего сержанта.
А кого пропустят?
Точно!
Унтер-офицера Тома. Этого весь город знает. Почетный гражданин города, Ферье сам видел, как господин вице-адмирал ему руку жал. И господин полковник, да. Не один раз видел, между прочим.
В прошлом году пришлось поработать с Тома в одной группе, созданной, кстати, по совместному приказу начальника полиции и самого коменданта гарнизона. Именно на той работе и довелось познакомиться с Пифо. Веселое было знакомство – капрал усмехнулся, вспомнив эпическую драку в пыли, завершившуюся опрокинутым на обоих ведром холодной воды. Да, есть что вспомнить. Но не сейчас.
Кстати, живет Тома недалеко. Да, к нему, и бегом!
– Господин сержант, разрешите отлучиться!
– Какое там! Вначале обыщешь камеру – надо найти, чем убийца дядю Рауля прирезал.
Это ладно, чай камера не дворец хватит десяти минут.
Так, на полу – пусто, на двухэтажных дощатых шконках – тоже. Матрасы, тумбочки? Только не здесь, нет тут такой роскоши.
А ведь точно, пусто. Никакого оружия нет, если только…