– Кончились, разорился хозяин, стал одно гнилье привозить и зарплату не платит. Вот уже несколько месяцев здесь работаю, в твоей палате несколько раз мыла, но разве могла догадаться, что ты здесь лежишь?
Ритка вдруг подскочила с кровати, потому что мысль, которая пришла в ее затуманенное сознание, была подобна плющу, она крепко обвивала мозг, укреплялась и рвалась наружу.
– Пожалуйста, помоги мне отсюда сбежать! Ничего не спрашивай, я расскажу все потом. Помоги мне, мама, помоги. Я здесь просто умру! Умру, если не выберусь. Прошу тебя, помоги!
Яна растерялась только на мгновенье, потом она прижала девушку к себе и погладила по голове.
– Девочка моя, дочка, я обязательно что-нибудь придумаю. Я работаю через день, в следующее дежурство приду к тебе, и может, что обговорим, пока не знаю.
– У меня нет времени! Меня могут просто забрать отсюда. У тебя есть телефон? Дай мне позвонить.
Она набрала Сашин номер.
– Абонент недоступен, перезвоните позже.
– Ну вот, и абонента нет, – печально сказала Рита.
– Я приду послезавтра.
– Пожалуйста, забери меня отсюда! Я умираю здесь. – У Риты не было сил даже плакать.
Яна ушла, а Рита словно получила заряд энергии, голова заработала ясно, и она была уверена в том, что в ближайшее время выберется из больницы.
Яна решила, что бежать Рита должна ночью. Охрана на посту иногда подремывает, а чтобы усыпить их наверняка, нужно всего-то подлить снотворного в чайник, потому что чай охранники пьют не переставая. Камеры видеонаблюдения она отключит на несколько минут, видела, как это делает бригадир охранников. Одежду для Риты принесет в своей сумке, благо лето на дворе. А вот что делать потом? Ведь у девочки явно нет документов… Но Яна не стала долго раздумывать, решила, что побег – это главное, а там они вместе обязательно что-нибудь придумают.
«Я очень виновата перед дочерью, – думала Яна. – Если бы не оставила малышку в роддоме, может, и жизнь у меня и у нее другая бы была. Девчонка выросла несчастливой. За какие-то «заслуги» ее затолкали в психушку. Сейчас она во мне нуждается, и я должна ей помочь».
Подлить снотворное в чайник охраны оказалось делом простым, Яна вымыла пол в их подсобке, спокойно растворила порошок в кипятке и, как показывали в детективных сериалах, аккуратно вытерла все свои отпечатки с чайника.
Рита спала в своей одноместной палате, Яна не стала будить ее заранее. Она особенно тщательно мыла коридор, все время вертелась на глазах у медсестер, кабинет которых был далеко от Риткиной палаты, и поэтому снотворного им не полагалось. Яна решила, что просто закроет медсестер на ключ, который висел на ее связке, и потом пойдет выручать Риту.
Когда часы показали три ночи, все было готово: охранник сопел и посвистывал на посту, ночная медсестра затихла в кабинете, прилегла на диван подремать, Яна потихоньку зашла в палату дочери. Девушка сидела на кровати и смотрела испуганным взглядом.
– Быстро одевайся! У нас пять минут на все. Я тебе написала адрес своей квартиры и даю ключ. Мне надо вернуться сюда, на работу, иначе меня быстро вычислят, а тебя вернут назад. Тебя ведь будут искать?
– Будут! Обязательно будут!
– Такси не бери, останавливаешь частника, но не здесь, не рядом с клиникой, а спускаешься два квартала вниз, там, на проезжей части, проголосуешь. Вот деньги.
Две темные фигурки проскользнули незаметно по коридору мимо спящего охранника и подошли к запасной двери, которую Яна заранее открыла.
– Все, беги, налево и вниз. Из квартиры никуда не уходи, я приду завтра, к обеду. В любом случае жди меня и никому не вздумай открывать и тем более кому-то звонить.
Она подтолкнула девушку на улицу, и ее тень буквально через несколько минут переместилась за территорию больницы.
– Теперь надо уничтожать следы побега, – решительно сказала Яна, возвращаясь к Риткиной палате.
Сигнал тревоги в больнице раздался в семь утра, когда медсестра не нашла в палате пациентку Маргариту Вертелецкую. Постель была смята, окно открыто, но никаких следов под окном пятого этажа не обнаружилось. Охрана докладывала, что никто по коридору не проходил, а камеры, с ними такое случается, ночью почему-то «заглючили» и отключились. Главврач был в шоке.
– Пусть бы сбежал кто-то другой, а не Вертелецкая! За нее с меня просто сдерут шкуру заживо.
Начальник охраны с самого утра проводил расследование и допрашивал весь персонал. Показания уборщицы Свириденко никаких вопросов не вызвали: убиралась она в дальних палатах, а потом, под утро, задремала в подсобке, где и разбудила ее ночная медсестра.
Свою однокомнатную хрущевку Яна открывала дрожащими руками, вдруг Риты там нет, вдруг что-то случилось по дороге и дочка не смогла дойти до укрытия. Но, переступив порог, она облегченно вздохнула, Ритка спала на диване, поджав по-детски ноги и укрывшись пледом, на ее лице блуждала улыбка.
Глава 29Как взять правильный след?
Когда выходил очередной, новый номер газеты, Сима всегда почему-то его нюхала. Ей нравилось вдыхать свежий запах типографской краски, листать страницы, трогать руками заголовки. Материалы номера она знала наизусть, но одно дело, когда они «висят» безжизненным текстом в компьютере, и совсем другое, когда «говорят» с человеком.
Новая статья не шла, аргументы были слишком уязвимы для критики, требовалась еще одна порция информации. Это как топке нужны жаркие дрова определенной породы, потому что, например, свежая только спиленная древесина горит вяло и сильно дымит.
Пауза возникла и у Аванесова. Это только в кино и сериалах следователь мгновенно ориентируется в ситуации, немедленно получает результаты экспертизы и сразу же, опираясь на знания и интуицию, берет след, каким бы сложным и петляющим он ни оказался. Аванесов несколько дней ждал, когда ему сделают распечатку звонков с телефонов погибших девушек. К тому же эксперты долго делали заключение по орудию убийства Тамары, хотя следователь был уверен, что это топор.
Похожий случай, когда орудием послужил топор, был буквально год назад, случай страшный, молодой человек напал с топором на свою мать и нанес ей мощные удары по голове и шее. Женщина смогла вырваться, выбежала на улицу, и случайные прохожие вызвали ей «Скорую». Когда Аванесов арестовывал юношу, тот не стал отпираться, а сознался, что напал на собственную мать.
– Достала она меня! – лениво цедил задержанный и смотрел на следователя затуманенными и бессмысленными от наркоты глазами.
Парню дали двенадцать лет тюрьмы, а пострадавшая мать отказалась от него на суде.
– Нет у меня больше сына, – плакала несчастная, не сумевшая уберечь свое дитя от наркотиков.
Аванесов считал, что преступнику поможет только принудительная лоботомия, так он был ему отвратителен.
Наконец распечатку звонков принесли.
Аванесов надел очки и погрузился в цифровое царство. К его удивлению, обнаружилось два одинаковых номера, на которые периодически звонили и Рита Вертелецкая, и Тамара Кузнецова, и номер этот принадлежал Александру Никонову, охраннику мэра Шинкова.
– Вот так поворот! – присвистнул Аванесов.
Такого он не ожидал и посчитал это подарком судьбы, подобные «подарки» надо немедленно использовать в интересах дела.
Александр Никонов, казалось, его звонку не удивился и сразу согласился приехать. Это был приятный молодой человек с карими глазами, высокий, накачанный, с подтянутой спортивной фигурой.
«Таких девушки любят», – подумал Аванесов.
– Ну, здравствуйте, господин телохранитель, – улыбнулся следователь. – У нас с вами разговор предстоит, по-видимому, долгий.
Никонов был абсолютно спокоен и своих контактов с обеими девушками, Ритой и Тамарой, не отрицал.
– Да, я встречался с Ритой, инициатором отношений была она сама. А я скорее избегал с ней встреч. Я бы никогда не осмелился даже заигрывать с ней, босс меня бы не понял. Эта девушка принадлежала только ему, он купил ее однажды и распоряжался ею по своему усмотрению. Рита была тайфуном, фурией, цунами, она задыхалась одна в квартире, и так получилось однажды, что этот поток эмоций обрушился на меня.
– И вы не возражали?
– А у меня были варианты? Знаете, есть такая замечательная пословица – и в шапке дурак, и без шапки дурак. Это как раз про мой случай. Откажи я Ритке, она меня могла бы элементарно подставить перед Шинковым. С другой стороны, если бы Дмитрий Евгеньевич хотя бы что-то почувствовал, он бы с меня шкуру спустил. В общем, мне что воля, что неволя, одинаково. Ситуацию усугубляло то, что Рита пила, баловалась наркотой. Она становилась совсем мерзкой, отвратительной, звонила мне по нескольку раз в день, требовала приехать.
– И что вы?
– Я? – Саша задумался. – Когда как. Если мог приехать, то приезжал. Но часто не получалось. Рита злилась, психовала, закатывала истерики, порой она была невыносима.
– Вы любили ее?
– Нет, – резко ответил Саша. – Разве можно любить тайфун, который сметает все на своем пути? У Риты была расшатанная психика, усугубленная наркотиками и алкоголем, она постоянно теряла над собой контроль, и я все время боялся, что она расскажет о нас своему любовнику.
– А Рита? Рита вас любила?
– Она не в состоянии любить, но говорила, что любит. Хотя она и Шинкову, который ее поработил, это говорила и, может, кому еще. Я просто случайно оказался в нужном месте в нужное время. Ей понадобился мужчина, а потом она в меня вцепилась и не выпускала. Ритка хотела, чтобы мы вместе сбежали. Но не думаю, что она способна любить.
– А вы ей обещали, что увезете ее?
– Не то чтобы обещал, а скорее отмахивался, но никуда с ней бежать не собирался. Я не самоубийца! Скажите, разве с ней могла быть счастливая жизнь?
– Не знаю, каждый решает для себя, да и счастье, оно индивидуально. Что было потом?
– Потом был какой-то скандал с боссом, он не любил, когда Рита пила, и даже мог поднять на нее руку, она мне жаловалась. После скандала Шинков упек ее в больницу.