Дмитрий Евгеньевич ударил дорогого слона об пол и долго смотрел на маленькие белые, глянцевые и хрупкие осколки, на которых лучами расходились трещины. Крупные осколки разлетелись по комнате, а мелкие сложились в узор, как маленькие дорожки, указывая путь в никуда, словно это были обломки его семьи, жизни, сердца, души, и склеить ничего было нельзя. Сознание его начало проясняться, он вспомнил недавние предчувствия кошмаров и заплакал, по-мужски горько, тихо и мучительно.
Утром мэр Шинков был на работе и, как положено, в трауре, темном костюме и черной рубашке. Он попросил секретаршу найти и пригласить начальника следственного комитета Константина Чупрова. Все соболезнования по поводу кончины своей супруги Дмитрий Евгеньевич принимал с достоинством и говорил спасибо, однако при разговоре с Чупровым эмоций не сдерживал.
– Ваш любимый следователь Аванесов посмел вызвать мою жену на допрос! Я просил оградить мою семью от подобных действий!
Чупров только кивал, его лицо покрыли багровые пятна.
– Не слышу ответа?! – гремел мэр.
– Я разберусь, Дмитрий Евгеньевич, – бормотал Чупров.
– Поздно! Поздно вам разбираться! Моя жена не выдержала давления вашего следователя и покончила с собой! Покончила! Понимаете? Умерла! Он довел Ингу до такого состояния. Она рассказывала, как переживает по этому поводу, мне рассказывала за несколько минут до смерти. Кто мне ее вернет? Ваш следователь?
– Разберусь!
– Надеюсь, ты сделал правильный вывод. Вон!
Чупров вылетел из кабинета градоначальника, вытирая крупные капли пота со лба.
Глава 37Новые подробности дела
Когда Аванесов спросил у Серафимы про газету, она вновь расплакалась. Слезы так не шли к ее лицу, были на нем просто неуместны, что Руслан растерялся.
– Если не хочешь, ничего не говори. Я забираю свой вопрос обратно. Не переживай так!
– Переживаю, – сказала Сима, но плакать прекратила. – Меня просто выгнали, как старую собачонку. Пришел новый руководитель, мальчик, ничего не смыслящий в журналистике, и я стала не нужна.
– Не расстраивайся! Бог с ней, с газетой! Проживешь без нее, все равно от прессы одни проблемы.
– Что ты понимаешь?! – возмутилась она, как будто только что вовсе не она ревела взахлеб. – Я без газеты умираю, я без нее не живу, а существую. Поэтому я буду открывать свою газету. Вот так!
Аванесов остолбенел. С этой женщиной не соскучишься.
А сейчас у него в кабинете плакала Яна Свириденко. Аванесов не выносил женских слез и чувствовал себя некомфортно.
– Я не знала, не знала, что Рита умерла! Честное слово, не знала! Я вообще про нее ничего не знала, пока она меня не нашла. Говорила – хочу на тебя посмотреть.
Аванесов смотрел на опустившуюся женщину и жалел ее, за ошибки молодости ей дорого пришлось заплатить, впрочем, у всего своя цена.
– В вашей квартире мы провели обыск, но никаких вещей Маргариты Вертелецкой не нашли.
– Да не было у нее никаких вещей. Она после больницы у меня совсем недолго пробыла, я боялась, что искать начнут и найдут обоих.
– Куда она ушла? Где жила?
– Не знаю, правда, не знаю.
– Могла ли у Риты быть какая-нибудь информация, которую разыскивали заинтересованные люди?
– Ну откуда же мне знать! Ритка скрытная была, гордая, мне вообще ничего не говорила. Тоже мне, принцесса, содержанка обыкновенная, – неожиданно презрительно заключила безутешная мать.
Аванесову стало неприятно.
– Хорошо, спасибо. – Он подписал свидетельнице пропуск и проводил сочувственным взглядом сгорбленную, плохо одетую женщину в стоптанных туфлях. Тут позвонила Серафима.
– Говори, газетчица! – Он был рад услышать ее голос.
– Инга Шинкова умерла! Отравилась таблетками. Суицид. Рассталась с жизнью по собственному желанию.
– Да… Мы так с ней и не встретились. Огорошила ты меня с утра. Жаль дамочку. А откуда ты узнала раньше полицейских сводок?
– У меня свои информаторы в больнице, они эту новость уже час как обсуждают.
– А-а-а, я и забыл, что у тебя везде свои люди.
– Ты приходи вечером, Руслан, я хочу ее помянуть. Мы были совсем мало знакомы, но мне ее искренне жаль.
Аванесов заметил, что она легко перешла на «ты», и это было приятно.
– Приду, но сначала позвоню обязательно, как у меня день будет складываться.
Другой звонок был от его одногруппника из собственной службы безопасности.
– Операция «Перехват» началась, ты просто будь в курсе.
– Хорошая новость, спасибо!
Когда в кабинет следователя влетел разгневанный Чупров, Аванесов изучал любопытный ответ на свой последний запрос и бормотал.
– Старый армянский осел! Как тебе это раньше в голову не пришло? – корил он себя. – Еще раз спасибо, что есть на свете Нины Семеновны. Сам виноват, не смог подобрать ключик к человеку. Слушал, как он вешает тебе лапшу на уши. Здравствуйте, Константин Сергеевич!
– Ты! Ты знаешь, что у Шинкова жена покончила с собой после того, как ты вызвал ее на допрос?
– Константин Сергеевич, с Ингой Валерьевной Шинковой мы созванивались, и я планировал приехать к ней на работу для беседы. Про допрос никто даже не упоминал, мы с ней не виделись вообще, только разговаривали по телефону.
– Я отстраняю тебя от дела! У тебя не было оснований встречаться с ней! Шинков утверждает, что самоубийство его жены было реакцией на твои действия.
– Шинков может утверждать все что угодно. Идет расследование убийства его любовницы, и он, и его супруга должны были ответить на мои вопросы. Ознакомьтесь с материалами, которые есть в деле. Инга Валерьевна Шинкова обращалась в детективные агентства для сбора информации.
– Какой информации? – оторопел Чупров.
– Всякой разной. Сложные отношения были у супругов Шинковых, раз жена за мужем слежку устраивала. Скорее всего, таблетки она выпила не от боязни со следователем поговорить, а от депрессии, связанной с личной жизнью, так что вопросы по ее кончине нужно задавать ее супругу, а не мне.
Начальник такого отпора не ожидал и «сбавил обороты».
– Ладно, ты давай не кипятись, взвесь все обстоятельно. Шинков не тот человек, чтобы проколоться. Его в эту круговерть не затаскивай, это все бабские разборки.
– В результате которых появляются трупы, заметьте. У нас два трупа, и никакой версии. Если вы будете давить на меня, я напишу рапорт, – отчеканил покладистый Аванесов.
– Не пыли, Руслан, не пыли. Жена у мэра не каждый день умирает, мужика тоже понять можно.
– Если бы он вовремя со своими женщинами разобрался, может, и не было таких историй, которые его не красят.
– У нас везде мужики на бабах спотыкаются. Далеко ходить не надо, если вон министры палятся, что про простых смертных говорить? Ладно, давай после обеда ко мне с докладом по расследованию, там определимся, будешь ты этим заниматься или нет. А то на меня со всех сторон давят, тоже войди в мое положение.
После обеда Руслан явился в приемную Чупрова и застал там заплаканную секретаршу.
– Я на доклад к Константину Сергеевичу. Что-то случилось?
– Случилось, – продолжала плакать девушка. – Обыск в кабинете Константина Сергеевича был, краевая служба безопасности, ворвались в масках, напугали всех.
– А начальник где?
– Не знаю, увели, – всхлипнула она. – Что теперь будет?!
– Все нормально будет, – сказал Аванесов.
Вечером ему рассказали подробности операции, которая готовилась давно и хранилась в глубокой тайне. Информация о том, что местное руководство «крышует» наркодельцов и получает взятки от фигурантов некоторых уголовных дел, «гуляла» по отделу давно, поскольку многие действия руководства с точки зрения полицейской логики объяснить было невозможно. Сведения копились, собирались, и когда ситуация накалилась до предела, произошло то, что произошло, – наступательные действия. Началась комплексная проверка всего ведомства. Руслан понимал, что всех будут трясти, но в этой истории видел один плюс – он спокойно, без нервотрепки продолжит заниматься расследованием и никто его от дела не отстранит, по крайней мере, сегодня. Хотя по поводу спокойной работы Аванесов заблуждался, коллеги то и дело заглядывали к нему узнать его мнение и поделиться новостями, иногда противоречивыми.
– Чупров сознался, что крышевал наркодилеров.
– Задержаны еще два сотрудника отдела.
– Чупров клянется, что он не виновен.
Работа в этот день не клеилась, и к вечеру в кабинете Аванесова образовалась «несанкционированная сходка». Водку опера купили в соседнем универсаме, закуска была скромной: колбаса, сыр, но разве смысл в закуске, когда такие дела творятся на работе? Шесть сотрудников во главе с начальником следственного комитета и начальником полиции задержаны.
Сам факт задержания полицейского руководства для всей страны был привычным, в СМИ то и дело возникает информация о том, что в некоторой области или в одном из городов руководители силовых структур задерживаются и против них возбуждаются уголовные дела, выбираются меры пресечения и официальный представитель следственного комитета, появляющийся на телеэкране с очередными комментариями, известен гораздо больше, чем некоторые телезвезды. Но когда задерживается твой начальник, который еще утром был в силе и негодовал по поводу твоей работы, такое чувство, как будто проглотил ежа и иголки застряли в горле.
Водку сначала пили молча, а потом началось обсуждение разных версий.
– Расследованием, наверное, будет заниматься отдел собственной безопасноти.
– Да уж найдут, кому заниматься.
– Может, все это белыми нитками шито? Как Чупров так мог проколоться?
– Мог, мы все чуяли, что мог. Теперь это будут доказывать.
– Хреново. Всем нам тоже это аукнется.
В этот вечер Серафима так и не дождалась звонка Руслана. Она женским чутьем понимала, что Аванесов так занят работой, что ему ни до чего и ни до кого, и с этим ей придется считаться. Работа у него будет всегда на первом месте. Сима помянула Ингу одна, поплакала над незавидной женской судьбой. Вдруг позвонила Ира и радостно сообщила, что кто-то перечислил деньги Володе на операцию, теперь она занимается подготовкой их поездки в клинику Германии.