— Это было 15 лет назад, — сказал он (вообще-то в два раза больше). — Кого это волнует? Я пытаюсь заключить сделку. Больше мне ничего не надо.
Тем все и закончилось.
Демонстранты, однако, одержали крупную победу, когда избранная Пекином глава исполнительной власти Гонконга Кэрри Лэм отклонила законопроект об экстрадиции, фактически зарубив его на корню. Протесты продолжались и в следующие выходные два миллиона гонконгцев вышли на улицы, теперь требуя отставки Лэм.
В телефонном разговоре 18 июня вместе с представителями торговли и «Хуавей» Трамп сказал, что он видел, что происходит в Гонконге, но это внутренняя китайская проблема. Он запретилсвоим советникам обсуждать Гонконг публично в какой бы то ни было форме. Си выразил признательность, сказав, что то, что произошло в Гонконге, действительно было чисто китайским внутренним делом. Он сказал, что вопрос об экстрадиции, который вызвал демонстрации, должен был закрыть существующие лазейки в законодательстве Гонконга и касался серьезных уголовных дел. Он также подчеркнул, что стабильность и процветание в Гонконге являются плюсом как для Китая, так и для Соединенных Штатов, и другие должны воздерживаться от вмешательства в дела Гонконга. Трамп согласился. С этим судьба Гонконга, могла почти исчезнуть из нашей повестки дня.
Однако, как указал Помпео, когда мы говорили позже в тот же день, несколько установленных законом требований к отчетности обяжут Государственный департамент в какой-то момент высказать свое мнение о ситуации в Гонконге, не имея возможности уклониться.
— Что ты собираешься сказать на воскресных ток-шоу? — задал он риторический вопрос. — Или я, или любой из нас?
К середине августа в СМИ все чаще появлялись сообщения о возможности репрессий со стороны Китая в Гонконге. Я рассказал Трампу все, что мы об этом знали, и он сказал, что может написать об этом в твиттере. Я призвал его полагаться при этом только на общедоступные источники, но он, как это часто бывало, проигнорировал это предупреждение:
Наша разведка сообщила нам, что китайское правительство перебрасывает войска к границе с Гонконгом. Все должны быть спокойны и в безопасности! Многие обвиняют меня и Соединенные Штаты в проблемах, происходящих в Гонконге. Я не могу себе представить, почему?
Да, он делал так много чтобы предотвратить все эти утечки “глубинного государства”…
13 августа, после нашего обсуждения продажи F-16 Тайваню, Трамп снова написал в Твиттере:
Я очень хорошо знаю президента Китая Си. Он великий лидер, который пользуется большим уважением своего народа. Он также хороший человек в «сложном бизнесе’. Я НЕ сомневаюсь, что если президент Си захочет быстро и гуманно решить проблему Гонконга, он сможет это сделать. Личная встреча?
Конечно, когда так много было поставлено на карту в Гонконге, не было никаких сомнений в том, что Си лично отдавал приказы. По мере приближения 1 октября, семидесятой годовщины основания Китайской Народной Республики, напряженность росла. Никто не верил, что Пекин согласится на массовые демонстрации в Гонконге, особенно если они перерастут в насилие, пролившись дождем на парад Си. Китайское информационное агентство “Синьхуа” предупредило демонстрантов: «Конец близок», — настолько явная угроза, насколько это возможно.
Однако в ноябре сторонники демократии превратили выборы в местные советы в референдум о будущем города. Поразительно, что жители Гонконга проголосовали в беспрецедентном количестве, превзойдя пропекинских кандидатов, и полностью изменили политическую окраску местных советов. Этот бой продолжался.
Китай десятилетиями усердно подавлял этнические меньшинства, например, в Тибете. Репрессии Пекина против уйгуров также продолжались быстрыми темпами. Трамп спросил меня на рождественском ужине в Белом доме в 2018 году, почему мы рассматриваем возможность введения санкций против Китая из — за его обращения с уйгурами, китайцами неханьского происхождения, в основном мусульманами, которые жили в основном в северо-западной китайской провинции Синьцзян. Росс предупредил меня в то утро, что Трамп не хотел санкций из-за торговых переговоров с Китаем. Уйгурский вопрос изучался в СНБ, но готового решения пока не было. Стало только хуже. На обеде в честь открытия саммита G20 в Осаке, на котором присутствовали только переводчики, Си объяснил Трампу, почему он в основном строит концентрационные лагеря в Синьцзяне. По словам нашего переводчика, Трамп сказал, что Си следует продолжить строительство лагерей, что, по его мнению, было совершенно правильно. Поттинджер сказал мне, что Трамп сказал нечто очень похожее во время поездки в Китай в 2017 году, что означало, что мы можем вычеркнуть репрессии против уйгуров из нашего списка возможных причин для введения санкций против Китая, по крайней мере, до тех пор, пока продолжаются торговые переговоры.
Религиозные репрессии в Китае также не были в повестке дня Трампа — будь то католическая церковь или Фалуньгун, это не принималось во внимание. Ни Пенс, ни Помпео ни я не были согласны, но такова была воля президента Трампа. Посол США по особым поручениям по вопросам международной свободы вероисповедания Сэм Браунбек, настаивая на том, чтобы Трамп провел мероприятие по свободе вероисповедания на предстоящем в сентябре 2019 года открытии Генеральной Ассамблеи ООН, говорил, что Китай “ужасен по всем направлениям” — что ж, так и было.
Трамп был особенно недоволен Тайванем, выслушав финансистов с Уолл-стрит, которые разбогатели на инвестициях в материковый Китай. Одним из любимых сравнений Трампа было указать на кончик одного из своих фломастеров и сказать: “Это Тайвань”, а затем указать на свой стол «Резолют» и сказать: “А это Китай.” Так много американских обязательств перед демократическим союзником… Тайвань настойчиво добивался соглашения о свободной торговле с США, но я не видел у Трампа ни малейшей заинтересованности в этом.
А китайцы хорошо знали о слабости наших лидеров благодаря своим надежным партнерам с Уолл-стрит. Ян Цзечи на нашей встрече 8 ноября прочитал мне традиционную лекцию о том, что Тайвань является самым важным и деликатным вопросом в американо-китайских отношениях. Поразительно, но он сказал, что у нас есть общий интерес — предотвращение независимости Тайваня. Можно подумать, мы были сообщниками! Он бесконечно говорил о политике “одного Китая”, которую он неправильно охарактеризовал в пользу Пекина. На ужине в Буэнос-Айресе Си призвал нас быть осторожными на Тайване. Трамп согласился быть начеку, что означало, что мы спасли свои жизни. Хорошо, что обсуждение было таким коротким.
Си вернулся к Тайваню во время саммита в Осаке, заявив, что это касается суверенитета и национальной целостности Китая, и предупредил, что все наши двусторонние отношения могут быть испорчены. Он попросил личного внимания Трампа к этому вопросу, вероятно, полагая, что он определил свою цель и не собирался позволять ему уйти. Всегда приводивший меня в бешенство, Си настаивал на том, чтобы мы не позволяли тайваньскому президенту Цай Инвэнь ездить в Соединенные Штаты или продавать ему оружие. Си считал оба пункта критически важными для стабильности в Тайваньском проливе. Большая часть позиции Си Цзиньпина прямо противоречила Закону об отношениях с Тайванем 1979 года, законодательства США, которое разрешает продажу оружия Тайваню в целях самообороны. Сюда входила и продажа истребителей F-16, которые значительно повышали обороноспособность Тайваня. На самом деле Тайвань был далек от того, чтобы вести себя воинственно. Совсем наоборот. Дэн Куэйл сказал мне в октябре, что Тайвань резко сократил свои вооруженные силы, более чем наполовину за последние годы, что показалось мне огромной ошибкой.
Помпео на время спрятал под сукно уведомление Конгресса о продаже F-16, обеспокоенный тем, что в дополнение к общему недовольству, которое вызывали все продажи Трампа на Тайвань, на этот раз он может вообще отменить сделку. Учитывая наши деликатные обстоятельства с военной помощью Украине, это не было фантастикой. Мы разработали стратегию убеждения Трампа и пригласили Мика Малвани, бывшего конгрессмена из Южной Каролины, штата с крупными производственными мощностями «Боинг». 13 августа во время телефонной конференции с Трампом во второй половине дня в Бедминстере мы объяснили какой огромный политический ущерб мы понесем, если продажа не состоится. Не было никаких субсидий США или помощи иностранцев — Тайвань платил живыми деньгами, общая цена продажи истребителей составила 8 миллиардов долларов, да вдобавок создавалось множество рабочих мест в Южной Каролине. Мы также сказали, что лучше двигаться вперед сейчас, пока в Гонконге не произошло чего-то драматического. Трамп спросил:
— Вы когда-нибудь задумывались о том, чтобы не продавать их?
Конечно же, нет. И помыслить такого не могли. Трамп задумался и наконец сказал:
— Хорошо, но сделайте это тихо. Джон, вы же не собираетесь произносить речь об этом, не так ли?
Об этом я на самом деле тоже не думал. Но, наверное, должен был.
После того, как я покинул Белый дом, когда Трамп отвернулся от курдов в Сирии, появились предположения о том, кого он может кинуть следующим. Тайвань был на одной из верхних строчек этогог списка и, вероятно, останется там до тех пор, пока Трамп останется президентом. Нерадостная перспектива.
Гром снова грянул из Китая в начале 2020 года — в виде пандемии коронавируса. Хотя эпидемиологи (не говоря уже об экспертах по биологическому оружию) будут изучать эту катастрофу еще долго в будущем, на всем этом лежит печать авторитарного правительства Китая и систем социального контроля. Нет никаких сомнений в том, что Китай задерживал, скрывал, фабриковал и искажал информацию о происхождении, сроках, распространении и масштабах заболевания, подавлял инакомыслие со стороны врачей и других, препятствовал внешним усилиям Всемирной организации здравоохранения и других организаций по получению точной информации и участвовал в активных кампаниях по дезинформации, фактически пытаясь доказать, что вирус (SARS-CoV-2) и сама болезнь (COVID-19) возникли не в Китае. По иронии судьбы, некоторые из худших последствий сокрытия информации Китаем обрушились на его ближайших союзников. Иран, например, выглядел как одна из наиболее пострадавших стран, на спутниковых фотографиях видны раскопки могильных ям для предполагаемых жертв COVID-19.