Поскольку 2020 год был годом президентских выборов, было неизбежно, что выступление Трампа в этой глобальной чрезвычайной ситуации в области здравоохранения станет проблемой кампании, что и произошло почти сразу. Было много поводов для критики — так в самом начале администрация Трампа неустанно утверждала, что болезнь “сдерживается” и не будет иметь практически никакого экономического эффекта. Ларри Кудлоу, председатель Национального экономического совета, сказал 25 февраля:
— Мы сдержали это. Я не скажу, что [вирус] заперт герметично, но он довольно близок к герметичности.
Реакция рынка на такого рода утверждения была явно негативной, что, возможно, наконец-то заставило Белый дом осознать серьезность проблемы. И очевидно, что в дополнение к гуманитарным последствиям, экономические и деловые последствия, безусловно, продолжат сказываться на ноябрьских выборах и за их пределами. Однако рефлекторная попытка Трампа отговориться от чего бы то ни было, даже от кризиса общественного здравоохранения, только подрывает доверие к нему и к нации, а его заявления больше похожи на политический контроль ущерба, чем на ответственные рекомендации в области общественного здравоохранения. Одним из особенно вопиющих примеров было сообщение в новостях о том, что администрация пыталась засекретить определенную информацию общественного здравоохранения, касающуюся Соединенных Штатов, под надуманным предлогом, что в этом замешан Китай. Конечно, Китай был вовлечен — но это является поводом для широкого распространения информации, а не ее ограничения. Трамп неохотно делал это на протяжении всего кризиса, опасаясь негативно повлиять на неуловимую окончательную торговую сделку с Китаем или задеть такую ранимую душу Си Цзиньпина.
Другие критические аргументы против администрации, однако, были несерьезными. Одна из таких жалоб касалась аспекта общей оптимизации кадрового состава СНБ, которую я проводил в первые месяцы работы в Белом доме. Чтобы уменьшить дублирование и пересечение полномочий, а также повысить координацию и эффективность, было разумно с точки зрения управления передать обязанности Управления, занимающегося глобальным здравоохранением и биологической защитой, существующему Управлению, занимающемуся оружием массового уничтожения (биологическим, химическим и ядерным). Характеристики атак биологического оружия и пандемии могут иметь много общего, и экспертизы в областях медицины и общественного здравоохранения, необходимы для борьбы с обеими угрозами и потому идут рука об руку. Таким образом, объединение двух Управлений максимально расширило возможности для более эффективной совместной работы, а также повысило приоритет биологической безопасности, структурно признав, что угроза может исходить с любого из двух направлений — природного или антропогенного. Большинство сотрудников, работавших в прежнем Управлении глобального здравоохранения, просто перешли в объединенное Управление и продолжали делать именно то, что они делали раньше. Один человек перешел в Управление международных организаций и продолжил там работать над вопросами здравоохранения в системе ООН и других органах. Как и во всех Управлениях СНБ, большинство сотрудников приходят из других департаментов и агентств и после одно- или двухлетней работы в СНБ возвращаются на свои базы. Этот процесс продолжался. Тим Моррисон, старший директор, которого я привлек для решения этих вопросов, и его преемник Энтони Руджиеро успешно удерживали глобальное здравоохранение в центре внимания.
Я лично ясно дал понять, что глобальное здравоохранение остается главным приоритетом, и что роль СНБ остается неизменной. То, что критика реорганизации исходила от выпускников администрации Обамы, которые изначально создали отдельное Управление глобального здравоохранения, сигнализировало об их политическом базисе. Штатное расписание Обамы отражало мнение о том, что Белый дом должен быть вовлечен в мельчайшие оперативные детали, что противоречило модели Скоукрофта о неработоспособном СНБ, а также философии управления, согласно которой надлежащее делегирование полномочий было гораздо более эффективным способом управления программами и политикой, чем постоянное второстепенное гадание с высоты.
Реорганизованные Управления сработали на отлично, как я и ожидал. С точки зрения реального мира, возобновившиеся вспышки Эболы в восточной части Конго и близлежащих районах в 2018-19 годах были обработаны с большим мастерством в рамках межведомственного процесса. Помимо постоянного мониторинга, мои личные вмешательства ограничивались тем, что помогали обеспечивать надлежащую безопасность и защиту для экспертов Центров по контролю и профилактике заболеваний при доступе в пострадавшие регионы Конго. Когда административно-бюджетный отдел выдвинул возражения против отправки команд, Трамп велел предоставить все необходимые средства, чтобы не допустить распространения Эболы в США. Кроме того, Управление курировало создание полностью пересмотренной национальной стратегии биологической безопасности в 2018 году, а также принял два важных президентских решения, одно (в соответствии с новой стратегией) о поддержке биологической безопасности в сентябре 2018 года, и одна — о модернизации вакцин против гриппа в сентябре 2019 года. Эти и другие менее заметные достижения являются отличительной чертой эффективно функционирующего межведомственного процесса.
Идея о том, что незначительная бюрократическая реструктуризация могла что-то изменить во времена Трампа, отражала, насколько бюрократическое надувательство невосприимчиво к реальности. В лучшем случае внутренняя структура СНБ была не более чем трепетом крыльев бабочки в цунами хаоса Трампа. Несмотря на это, и несмотря на безразличие на вершине Белого дома, осведомленные сотрудники СНБ выполнили свой долг во время пандемии коронавируса. «Нью-Йорк Таймс» писала в историческом обзоре в середине апреля:
Офис Совета национальной безопасности, ответственный за отслеживание пандемий, в начале января получил разведданные, в которых предсказывалось распространение вируса в Соединенных Штатах, и в течение нескольких недель рассматривал такие варианты, как не пускать американцев домой с работы и закрыть города размером с Чикаго. Г-н Трамп будет избегать таких шагов до марта.
Таким образом, реагируя на коронавирус, команда биологической безопасности СНБ функционировала именно так, как и предполагалось. Но стул за президентским столом «Резолют» был пуст.
И, по сути, после подсчета всех человеческих и экономических потерь, связанных с коронавирусом, напрашиваются два пугающих вывода.
Во-первых, мы должны сделать все возможное, чтобы гарантировать, что Китаю и его современной кампании по дезинформации о происхождении вируса не удастся доказать, что техника Большой Лжи жива и здорова в двадцать первом веке. Мы должны рассказать правду о поведении Китая, чего Трампу ужасно не хотелось — иначе мы будем страдать от последствий и рисков в будущем.
Во-вторых, на протяжении десятилетий биологическое и химическое оружие воспринималось как “ядерное оружие для бедных”, но учитывая его наличие у Северной Кореи, Ирана и других им подобных по всему миру, мы должны относиться к этим двум другим видам оружия массового уничтожения с той же бдительностью, с которой мы сейчас относились к оружию ядерному. Именно этого я добивался, объединив Управление биологической безопасности с Управлением ОМУ. Реорганизация не понижала, а наоборот пыталась повысить значимость биологических угроз национальной безопасности США.
Глава 8Конец идиллии
Если вас попросят назвать место, которое поставит под угрозу сам институт президентства в США, последнее, что вам придет в голову — это Украина. Как учит нас закон Мэрфи, именно это и случилось. Бомба взорвалось в 2019 году, буквально через несколько дней после моей отставки. Да, я покинул корабль как нельзя более вовремя. Я не только был участником и свидетелем большей части разгрома, когда он разворачивался, но и, как оказалось, был втянут — хорошо это или плохо — в четвертую во всей американской истории серьезную попытку вынести импичмент президенту. На протяжении всего моего пребывания в Западном крыле Трамп хотел делать то, что ему вздумается, основываясь на своих обширных (нет) знаниях и на своих обширных (о, да!) личных интересах. И на Украине он наконец-то проявил себя во всей красе.
Украина находится под сильным политическим и экономическим давлением России. В 2014 году Москва организовала присоединение Крыма. Российские войска оставались развернутыми по всему региону Донбасса на востоке Украины, поддерживая и фактически направляя туда сепаратистские силы. Этот крупный российско-американский спор доказывает, что неспособность принять меры ранее для вступления Украины в НАТО сделала эту большую, критически важную страну уязвимой перед усилиями Путина по восстановлению российской гегемонии на пространстве бывшего Советского Союза. На саммите НАТО в Бухаресте в апреле 2008 года администрация Буша-младшего попыталась направить Грузию и Украину на путь членства в НАТО, чему воспротивились европейцы, особенно Германия и Франция. Трагические последствия стали очевидны в августе того года, когда российские войска вторглись в Грузию, фактически поставив две провинции под контроль Москвы, который остается таковым и по сей день. Страдания Украины начались позже, но картина была той же самой. Последовали западные санкции, но Россия не изменила свое воинственное поведение и во время правления Обамы, почувствовав слабость, которую Обама демонстрировал всему миру.
Трамп унаследовал это фиаско, но в первые два года своего пребывания у власти он уделял ему очень мало внимания, по крайней мере официально. В 2017 году Тиллерсон назначил моего знакомого Курта Волкера, бывшего дипломата, Специальным представителем на переговорах по Украине. Моя первая встреча с Волкером в этом качестве состоялась 10 мая 2018 года, когда он описал свою роль и приоритеты. Тогда он выступал за “политику непризнания” Крыма частью России и ее военного присутствия на Донбассе вдоль их границы. На протяжении всего оставшегося срока моего пребывания в Белом доме Волкер был моим постоянным посетителем, держа меня в курсе своих усилий. Я нашел его профессиональным и полезным, когда общался со своими европейскими коллегами по Украине и связанным с ней вопросам.