8 мая темпы событий на Украине начали ускоряться. Примерно в 13:45 Трамп вызвал меня в Овальный кабинет. Там уже была «сицилийская мафия» в полном составе — Джулиани, Малвани, Чиполлоне и, как я помню, кто-то еще. Говорили об Украине. Джулиани собирался встретиться с Зеленским, чтобы обсудить проводимое его страной расследование — его интересовали попытки Хиллари Клинтон повлиять на кампанию 2016 года, что-нибудь, связанное с Хантером Байденом и выборами 2020 года, а лучше, и то, и другое. Раньше я не обращал внимания на эти слухи — они всегда казались мне слишком неконкретными и запутанными. Даже после того, как они стали достоянием общественности, я с трудом мог отделить реальные ниточки от множества конспирологических теорий. Трамп ясно дал понять, что я должен позвонить Зеленскому и добиться чтобы он принял Джулиани в Киеве на следующей неделе. Джулиани клялся, что он не был вовлечен ни в какой конфликт интересов между клиентами, во что мне было трудно поверить, но я все еще надеялся избежать неразберихи. Увольнение Йованович уже попало в прессу, и визит Джулиани в Украину, несомненно, найдет свое отражение и там. А Джулиани продолжал — он сказал, что охотился за чиновником Госдепартамента по фамилии Кент, который, якобы, был в сговоре с Джорджем Соросом и очень враждебно относился к Трампу. Я уже слышал от него это имя, но не знал таких подробностей.
Меня отпустили минут через десять. Я был счастлив сбежать и вернуться в свой офис. Нет, я не стал звонить Зеленскому, надеясь, что все это окажется нелепым сном. Едва я устроился за столом, как ворвались Джон Салливан и Марк Шорт, заявив, что Трамп отправил их с еженедельного торгового совещания в комнате Рузвельта, чтобы поговорить о Кенте. (Я нашел эти еженедельные торговые собрания настолько хаотичными, что обычно отправлял вместо себя Купперману. Нет, он не заслуживал такого наказания, но жизнь тяжела). Салливан не лучше моего знал, кто такой Кент. Шорт, который просто показывал ему, где находится мой кабинет, сразу ушел, а я рассказал Салливану о последнем разговоре по Украине и попросил его поговорить с Помпео как можно скорее. Помпео должен был вернуться в Вашингтон к девяти утра следующего дня, и Салливан сказал, что сразу по прибытии он ему все передаст.
Вопрос о поездке Джулиани на Украину просачивался в течение нескольких дней без четкого решения. Чиполлоне и Айзенберг пришли ко мне 10 мая, когда увольнение Йованович получило больше освещения в средствах массовой информации (хотя основные издания проявили мало интереса), а сам Джулиани привлек к себе изрядное внимание. В интервью «Нью-Йорк таймс», опубликованном в печати в то утро, цитировались его слова:
“Мы не вмешиваемся в выборы, мы вмешиваемся в расследование, на которое у нас есть право… В этом нет ничего противозаконного… Кто-то может сказать, что это неприлично. И это не внешняя политика — я прошу их провести расследование, которое они уже проводят и которое другие люди советуют им прекратить. И я собираюсь объяснить им причины, по которым они не должны останавливать это, потому что эта информация будет очень, очень полезна моему клиенту и может оказаться полезной моему правительству.”
Мы трое согласились, что Джулиани нельзя пускать на Украину, но шумиха также сделала неясным, кто из администрации Трампа может присутствовать на инаугурации Зеленского, учитывая негативную огласку, которую она может получить.
Таким образом, участие Пенса выглядело сомнительным и сложным, поскольку точная дата инаугурации все еще не была установлена. Посольство в Киеве было весьма удивлено 16 мая, узнав, что Рада Украины выбрала 20 мая, что не оставило нам много времени, чтобы проверить расписание и выбрать делегацию США. К тому времени Трамп забраковал кандидатуру Пенса, а Помпео отказался от этой честии сам. К концу дня 16 мая решили отправить министра энергетики Рика Перри — это можно было объяснить значительными энергетическими проблемами Украина и важностью сотрудничества с Киевым перед лицом эксплуатации Москвой энергетических ресурсов по всей Центральной и Восточной Европе. Посол США в ЕС Гордон Сондленд настойчиво добивался, чтобы его включили в состав делегации США, но поскольку у него не было законных оснований присутствовать, я неоднократно вычеркивал его из списков делегации. Тем не менее, в конце концов, его все же включили — как мы узнали по настоянию Малвани. Нам было непонятно, почему Рада выбрала столь раннюю инаугурацию. Наши наблюдатели на местах полагали, что партия Порошенко решила, что готова рискнуть досрочными парламентскими выборами, в расчете на то, что Зеленский вряд ли сможет оправдать растущие вокруг него ожидания. Это оказалось просчетом советников Порошенко и огромным стимулом для Зеленского.
Фактически, инаугурация Зеленского 20 мая принесла еще один сюрприз: он разоблачил блеф Порошенко и назначил досрочные парламентские выборы. Точная дата не была установлена, но ожидалось, что голосование состоится где-то в июле. Также становилось все более очевидным — не только для меня, но и для других, включая Фиону Хилл, старшего директора СНБ по Европе и России — что Трамп полностью принял линию Джулиани о том, что нарратив о “сговоре с Россией”, придуманный внутренними политическими противниками США, был запущен через Украину. Другими словами, Трамп купился на идею о том, что Украина на самом деле несет ответственность за осуществление попыток Москвы взломать выборы в США. Это явно означало, что в ближайшее время мы не сделаем ничего хорошего для Украины, независимо от того, насколько это может помочь нам предотвратить дальнейшее продвижение России.
22 мая, после выступления на церемонии вручения дипломов Академии береговой охраны в Нью-Лондоне, штат Коннектикут, я вылетел в Японию для окончательной подготовки к государственному визиту Трампа, первому при новом императоре Нарухито. Два дня спустя, из Токио, я разговаривал с Купперманом, который присутствовал на брифинге Трампа ранее в тот же день (когда мы разговаривали, в Вашингтоне все еще было 23 мая). Окончательно в нашу делегацию на инаугурации Зеленского вошли Перри, Сондленд, Волкер и сенатор Рон Джонсон.
— Я, б…ь, не хочу иметь никакого отношения к Украине, — орал на брифинге Трамп, — Они, б…ь, напали на меня. Я не могу понять почему. Спросите Джо ди Дженова, он все об этом знает. Они пытались нае…ть меня. Они коррумпированы. Я, б…ь, не собираюсь иметь с ними дел.
Все это, по его словам, было одним сплошным планом семейства Клинтон и примкнувшего к ним Хантера Байдена нанести ущерб Трампу в 2016 и 2020 годах. Волкер попытался вмешаться, чтобы перевести разговор на саму Украину, но Трамп ответил, что ему насрать. Перри сказал, что мы не можем допустить, чтобы Украина стала «фейлд-стейтом»[27] где пало эффективное правительство. Трамп просто отослал его поговорить с Руди и Джо.
— Дайте мне девяносто дней, — снова попытался Перри, но Трамп оборвал его:
— Украина пыталась свергнуть меня. Мне, б…ь, нет ни малейшей выгоды, чтобы помогать им.
Впрочем, смягчившись он сказал, что Зеленский может посетить его в Белом доме, но пусть ему сперва точно разъяснят, что б…ь о нем и его стране думает Трамп.
— И я хочу от него этот е…й сервер DNS, — сказал Трамп, возвращаясь к драке. Потом добавил: — Хорошо, у вас есть эти девяносто дней. Но мне б…ь он не интересен.
После этого Перри и Купперман согласились, что Зеленского не следует приглашать до окончания июльских выборов в Раду, чтобы посмотреть, есть ли у него хоть какие-то шансы эффективно управлять страной. (Несколько ближайших лидеров, таких как венгерский лидер Виктор Орбан, считали перспективы Зеленского мрачными, что не противоречило сдержанным взглядам Путина). Ходили также слухи, что Перри покидает администрацию в ближайшем будущем, так что цифра “девяносто дней” соответствовала тому, что ему нужно время, чтобы чего-то добиться в Украине. Сенатор Джонсон сказал мне несколько недель спустя, что он был очень шокирован реакцией президента. Ну, для меня это был просто еще один день в офисе.
Тем не менее, в последующие недели Сондленд, которому, по-видимому, было недостаточно работы с Европейским союзом в его штаб-квартире в Брюсселе, продолжал настаивать на скорейшем визите Зеленского в Вашингтон. Помпео было плевать на Зеленского, но было ясно, что он не хочет связываться с Сондлендом, несмотря на то, что он не терпел, когда послы обращаются к президенту через его голову. Это было в порядке вещей в руководстве Помпео Госдепартаментом: избегать конфликтов. Трамп решил вопрос с визитом непосредственно перед отъездом в Англию в июне — не раньше осени. По мне, правильное решение. Ключевые европейцы также проявили осторожность в отношении перспектив Зеленского. И министр иностранных дел Германии Хайко Маас, и министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан посетили Зеленского в Киеве в конце мая, но не пришли к определенным выводам. Позже Макрон и Меркель, казалось, потеплели к Зеленскому. Однако, судя по недавнему разговору с Путиным, русские к нему серьезно не относились, и уж точно не перед выборами в Раду.
Следующая дискуссия с Трампом по Украине, насколько я помню, состоялась только 25 июня. Я был в Израиле для встречи с Нетаньяху и для трехсторонней встречи с Патрушевым и Бен-Шаббатом, но я присутствовал на заседании СНБ по видеоконференцсвязи из нашего бывшего иерусалимского консульства. Встреча, состоявшаяся в Вашингтоне в зале заседаний с участием обычной команды, должна была обсудить другие вопросы, но в какой-то момент Трамп высказался по поводу “Северного потока-2”, пожаловавшись на “наших великих европейских союзников» и низкие расходы Германии на оборону:
— Ангела [Меркель] сказала, что она достигнет [двух процента ВВП] к 2030 году, помни об этом, Джон. Я прислушиваюсь к своим советникам, несмотря на то, что думают люди. — он хохотнул, я тоже, а затем он снова заорал: — Все обманывают нас в торговле. Это будет лучший июнь за последние годы. Из-за тарифов вливается много денег.