365. Этот переход осуществлялся в тяжелых условиях, «бе тогды время дождиво и воды в реках велики». Участник похода князь А.М. Курбский вспоминал, что на преодоление 20 верст от места переправы до Казанки русским потребовалось трое суток, «бо тамо не мало рек, еже впадают в Волгу; препровожашеся чрез мосты и гати, которые были пред нами показили казанцы»366.
23 августа, когда стало ясно – казанцы не сдадутся без боя, русское войско выступило к Казани. Накануне Иван созвал военный совет, на котором была составлена диспозиция будущего обложения города и разосланы приказы по полкам, среди которых был и такой: «в всей рати приготовили на 10 человек туру да всяк человек бревно на тын уготовал» для того, чтобы быстро возвести контрвалационную линию вокруг Казани, отрезав ее от внешнего мира. Обращает на себя внимание и еще один царский приказ: «без его царьского веления и в полкех без воеводскаго веления нихто бы не ездил травитися к городу, дондеже время приспеет; и завещает государь сиа великым словом грозным; да не дерзко сътворят дело, дондеже утвердит крепости около града»367. Теперь же, когда все приготовления к началу осады были сделаны, полки пришли в движение, а с ними «стрелцы и казаки пеши перед полкы; такоже пред всеми полкы головы стрелетцкие, а с ними их сотцкие, всякой своим стом (то есть сотней. – В. П.) идет»368. Выходит, что выдвижение полков на назначенные им по диспозиции места проходило под прикрытием вооруженных огнестрельным оружием стрельцов и казаков, игравших роль авангарда369. И видимо, уже 23 августа стрельцам Черемисинова пришлось вступить в бой, когда казанцы попытались сделать вылазку и атаковать шедших в первых рядах стрельцов и казаков Передового и Большого полков370. 26 же августа четыре стрелецких приказа, в том числе и приказ нашего героя, вместе со спешенными послужильцами детей боярских и казаками под общим началом второго воеводы Большого полка князя М.И. Воротынского приступили к возведению «большой крепости» «против Царевых ворот, Арских и Талыковых и Тюменских»371.
Казанцы отнюдь не собирались отсиживаться за стенами крепости сложа руки, пока русские возводили бы шанцы и батареи. Как писал русский летописец, «как пошли (люди Воротынского. – В. П.) к городу, и казанцы вылезли многые люди конные и пешие, и обоим, христианом и татаром, биющеся крепце на много время, и из пушек по граду и по воротам безъпрестани биюще и стрелцы из пищалей, такоже и з города ис пушек и из пищалей стреляху и бысть сеча велия и приужастна». Русским удалось отразить вылазку татар и после того, как они «вбиша» неприятеля обратно в город, «сташа головы стрелетцкие, стрелцы и головы з боярьскими людми и казаки по рву града и стреляхуся ис пищалей и из луков». Воротынский, действуя под прикрытием огня стрельцов и казаков, со своими людьми быстро установил заранее заготовленные туры «за 50 сажень от города», засыпал их землей, после чего отдал приказ «головам всех людей отвести к турам и перед турами веляше стрелцом и казаком против города закопатися во рвы». Бой, однако, на этом не закончился, и на протяжении всей ночи стрельцы и казаки вместе с боярскими людьми отражали контратаки казанцев, стремившихся разрушить возведенные русскими полевые фортификации372. Удача тем не менее сопутствовала не им, а русским, и наутро 27 августа утомленный и обескураженный упорным сопротивлением русских стрельцов и казаков неприятель отступил. После этого Иван IV приказал боярину М.Я. Морозову, которому было поручено командование «большим нарядом», то есть осадными «великими» и «огненъными пушками» «Кольцо», «Ушатая», «Змей Свертной», «Змей Летячей» и др., установить их на позициях, подготовленных людьми М.И. Воротынского373. Пушки заняли свои места и открыли канонаду, «побиваху многих людей из наряду», а стрельцы Черемисинова и их товарищи вместе с казаками, сидя в «закопех», «не даваше на стенах людем быти и из ворот вылазити, многих побиваша» из пищалей и луков374.
Последующие дни осады прошли для Ивана Черемисинова и его стрельцов в рутинной, но от того остававшейся тяжелой и опасной работе – постепенного подведения апрошей ко рвам, перестрелках с неприятелем и отражении его вылазок, направленных на срыв осадных работ375. Видимо, стрельцы Черемисинова посменно со стрельцами других приказов несли службу и в установленной царскому приказу в первых числах сентября дьяком И. Выродковым против Царских ворот «баште» (деревянной осадной башне. – В. П.) со «многим нарядом», «полуторными пищалями и затинными» (по сообщению Курбского – 10 «дел» и 50 гаковниц376), с которой «стрелцы с пищалми многие» «стреляли в город по улицам и по стенам градным и побивая многие же люди»377. Надо полагать, что без стрельцов Черемисинова и его самого не обошлись во время экспедиции 30 августа против казанского «князя» Япанчи, засевшего со своими людьми в Арском лесу и беспокоившего русских своими набегами378.
4 сентября стрельцам Черемисинова сильно досталось во время отражения большой вылазки казанцев, сопровождавшейся атаками людей Япанчи. Как раз в этот день ратники князя М.И. Воротынского подвели туры к самому краю рва между Арскими и Царскими воротами, «и по государеву велению приидоша стрельцы и казаки и головы з боярскими людьми и ста по рву и бьющееся велми». Однако преодолеть ров шириной 3 сажени и глубиной 7 саженей стрельцам, казакам и спешенным послужильцам не удалось из-за отчаянного сопротивления казанцев. Около полудня, в обеденное время, заметив, что многие русские «разыдошася ясти», татары внезапно высыпали во множестве «изо рву, изо всех нор, из-за тарасов внезаапу» и атаковали позиции осаждавших. Немногочисленные находившиеся за турами стрельцы и казаки были опрокинуты и отступили, и, как писал Курбский, татары «всех наших далеко от дел (пушек. – В. П.) отогнали были». Лишь после того, как прибыли подкрепления, ратникам Воротынского удалось отбить отчаянную вылазку неприятеля379.
Ответом на эту вылазку стал большой поход против засевшего в Арском остроге князя Япанчи. И поскольку действовать русским предстояло в лесу, на пересеченной местности, то в большую трехполковую рать под началом князя А.Б. Горбатого были включены и стрельцы. И надо полагать, в эту рать были командированы и сотни от приказа Черемисинова. 6 сентября русские войска взяли Арский острог, после чего 10 дней подвергали опустошению «Арьскую сторону». Примечательно, что во время выдвижения русских полков к острогу и последующего его двухчасового штурма снова, как и в первые дни казанской осады, «пеши стрельцы и казакы» «напред полкы пошли», поддерживая стрельбой из пищалей (стрельцы) и луков (казаки) действия спешившихся детей боярских и их послужильцев380.
После возвращения рати князя Горбатого из похода прошло еще две недели, заполненные напряженной работой по подготовке решающего штурма Казани. 30 сентября были взорваны подкопы, подведенные под «тарасы», возведенные татарами у сильно поврежденных к тому времени огнем русской осадной артиллерии Царских и Арских ворот. «И взорвало тарасы и с людми казанскыми на высоту великую, и с высоты бревна падоша в город и побиша множество татар», – писал летописец381. Изготовившиеся к штурму стрельцы, казаки и спешившиеся дети боярские со своими людьми под прикрытием артиллерийского огня пошли вперед, «заметали ров у города Казани хворостом з землею» и, преодолев ожесточенное сопротивление казанцев, взобрались «на стены градные и ворота града и в башню града от Арьскаго поля». Иван IV и его советники, не ожидавшие такого успеха и не приведшие заранее в готовность к общему штурму все полки, решили отвести назад людей Воротынского и присланного ему в помощь окольничего А.Д. Басманова. Однако воеводы и головы (и, надо полагать, Иван Черемисинов в их числе) отказались отдавать взятые после упорной рукопашной схватки позиции. Напротив, они поспешили укрепиться на них, «крепкыми щиты заставитися и туры засыпати землею» и, «седяще на граде два дни и две нощи, ожидая приступу»382.
Успех, достигнутый ратниками Воротынского и Басманова, ускорил наступление развязки. Иван IV приказал готовиться всем к общему приступу, намеченному на воскресенье, 2 октября 1552 г. – «и очистятся вси и у отцов духовных исповедаются, достойны же благодати сподобятся: приближи бо ся день, вънеже пити общая чаша всем»383. Неизбежность последнего «пира» стала очевидной после того, как казанцы в очередной раз отвергли предложение царя сложить оружие и выдать тех, кто развязал войну, нарушив достигнутые весной договоренности о мирном разрешении конфликта. И снова обращает на себя внимание тот факт, что согласно составленной накануне решающих событий диспозиции стрельцы под началом своих голов и казаки вместе с боярскими людьми должны были идти во главе штурмовых колонн, прокладывая дорогу спешенным детям боярским: царь «напред велел приступати со всех сторон атаманом с казакы и головам з боярьскыми людми да головам с стрелцы; и как, даст Бог, люди у города будут и на стенах, государь велел помогати другим воеводам изо всех полков з детьми боярскыми»384.
И вот настало утро 2 октября – дня, когда исход длившегося более столетия противостояния Москвы и Казани должен был окончательно разрешиться. Ратные люди русских полков изготовились к атаке, ожидая сигнала, который должен был возвестить о начале штурма. Спустя час после восхода солнца прозвучал сперва один, а потом второй, еще более мощный взрыв – взорвались заложенные в подкопы под казанскими валами бочки с порохом385. «Абие якоже силный гром грянул, и велми земля дрогну и потрясеся… – писал русский летописец, – и страшна убо зрением земля яко тма являшеся, и на великую высоту восходяще, и многие бревна и людей на высоту возметающе…»386 И еще не успела рассеяться гарь и дым, поднятые взрывами, как «поиде воиньство царьское со всех стран на град». Если наши предположения верны, то стрельцы прибора Черемисинова со своим головой пошли на штурм или в районе Арских, или Царевых ворот. Преодолев упорное сопротивление казанцев, русские ворвались на улицы Казани и после кровопролитных рукопашных уличных боев обратили татар в бегство. Уцелевшие защитники города попытались прорваться из пылающей Казани через северные Елбугины ворота, но здесь были встречены ратниками полка Правой руки и почти все были перебиты или взяты в плен. Лишь немногим удалось укрыться в лесу. Взятый город подвергся разграблению и опустошению – царь повелел перебить всех «ратных» казанцев «за измену их», взяв в плен только женщин и детей, а все имущество жителей отдал своим воинам в награду за их труды. «А побитых во граде толико множество лежаша, – описывал летописец мрачный «пейзаж после битвы», – яко по всему граду не бе где ступити не на мертвых; за царевым же двором костры мертвых лежащее с стенами градными ровно, рвы же на той стороне града полны мертвых лежаша, и по Казань по реку, и в реке, и за рекою по всему лугу мертвии погании лежаша»