Одновременно с этим полиция напала на след другого опуса, беспокоившего начальство в Версале, – «Жизнь госпожи графини Дюбарри, с ее перепиской и рассказом о ее интригах, любовных и политических», Vie de Madame la comtesse du Barry, suivie de ses correspondances épistolaires et de ses intrigues galantes et politiques. Ее продавали из-под полы отец и сын Десож, разносившие книги из своей квартиры на улице Суарр и владевшие небольшой лавкой на площади Лувра, под воротами, ведущими на улицу Фроманто. Оба были арестованы и помещены без возможности общаться в разные камеры Бастилии. К сожалению, запись их допроса утрачена (есть только упоминание долгого допроса, который Шенон устроил Десожу-отцу до восьми часов вечера 2 февраля)[144], зато архивы содержат множество писем, которые отец и сын написали или получили. Изучив все доказательства, Шенон добыл достаточно информации, чтобы опрокинуть защиту Ламарш во время второго допроса.
Он начал с «Жизни госпожи графини Дюбарри». Готова ли Ламарш подтвердить свои предыдущие показания насчет того, как приобрела эту книгу? Конечно, ответила торговка. Она купила два экземпляра у неизвестного благородного человека. А разве не у книгоноши Десожа, парировал Шенон. Тогда Ламарш поняла, что уже не может притязать на достоверность своей истории. Да, призналась торговка, она решила утаить его имя только потому, что «его страдания не принесли бы ей самой никакого облегчения». Десож-отец доставил ей дюжину экземпляров по пять ливров каждый, а она продавала их по шесть ливров за штуку. А что насчет «Письма аббата Террэ»? Ламарш призналась, что получила его от Мекюиньона («господина Мекюиньона», так что, очевидно, жене не удалось скрыть заработок от мужа). Больше ей нечего было сказать, и Шенон отправил торговку обратно в камеру.
С этого момента расследование перешло от мелких дельцов с парижских улиц в большой мир книжной торговли. Среди множества писем, которые полиция конфисковала в квартире Десожей, некоторые давали понять, что Десож-отец, уже тридцать три года разносивший книги, получал большую часть товара от поставщика в Версале по имени Равинэ, а этот Равинэ передавал заказы оптовикам из провинции, в первую очередь Жаку Манури в Кане, Абрааму Люка в Руане и книготорговцу по имени Валль, который управлял делом вдовы Л’Экорше в Байё. Гупиль и Шенон отправились в Нормандию в середине февраля 1775 года.
Парижская книжная полиция проводила операции в провинции, когда получала доказательства серьезного нарушения закона или когда правительство приказывало пресечь распространение враждебных изданий[145]. Такие задания требовали тщательной подготовки: предварительной разведки на местности, проводившейся осведомителями, сотрудничества с интендантами и их помощниками, subdélégués, поддержки со стороны местной полиции и в случае необходимости подкрепления от конных жандармов (maréchaussée). Причем все это должно было проходить в строжайшей секретности, чтобы застать подозреваемых врасплох. 20 февраля Гупиль и Шенон в сопровождении местного полицейского прибыли в книжную лавку Абраама Люка в Руане на Канском причале под вывеской со святым Лукой. Они обыскали магазин и жилые комнаты над ним, но не нашли ничего подозрительного. Тогда следователи вызвали Люка, предупредили, что им известно о его участии в торговле запрещенными книгами, и потребовали ответить, где он их хранит. Закаленный шестидесятипятилетний ветеран торговли (он отсидел срок в Бастилии в 1771 году) не поддался на угрозы. Но, пока он настаивал на своей невиновности, полицейские заметили люк в потолке верхнего этажа. Люка заявил, что он ведет на чердак, где ночует слуга. Но следователи решили убедиться в этом собственными глазами. Забравшись на лестницу, они нашли сундук, набитый совершенно противозаконными книгами вроде порнографической «Истории отца Б…, привратника картезианцев», Histoire de dom B . . ., portier des Chartreux, и атеистического «Разоблаченного христианства», Christianisme dévoilé. Вся бухгалтерия и переписка Луки были конфискованы вместе с запрещенной литературой, а сам он арестован и отправлен в Бастилию под надзором полицейского[146].
Три дня спустя полицейские ворвались в лавку Жака Манури «Источник знаний» на площади Сен-Совёр в Кане. Пока бригадир жандармов стоял на страже, они обыскали помещения и обнаружили огромное количество политических, порнографических и антирелигиозных трудов, включая «Жизнь госпожи графини Дюбарри». Манури заподозрили в организации их издания, но он отрицал всякую связь с типографией. Хотя ему было всего тридцать пять, он тоже имел за плечами много лет опыта подпольной торговли и провел четыре месяца в Бастилии в 1771 году за издание антиправительственных трактатов. Манури умолял не отправлять его в тюрьму на этот раз, ведь он и его жена были больны. Более того, женщина находилась при смерти, что подтвердил местный врач, находившийся у ее постели. Ввиду этого обстоятельства Гупиль и Шенон согласились отложить приказ об аресте Манури и, конфисковав его бумаги и переправив книги в Париж, отправились к своей следующей цели – в лавку, которой управлял Валль в Байё[147].
Рапорт об этой операции пропал из архивов, но Гупиль и Шенон должны были найти достаточно подтверждающих виновность доказательств, так как они отправили Валля в Бастилию в сопровождении вооруженной охраны. Местный нотабль постарался смягчить наказание, попросив Ленуара в письме о снисхождении. Он утверждал, что Валль всего лишь приказчик в лавке (garçon de boutique), ничего не знающий о книгах и продающий то, что ему предлагали оптовики (в первую очередь Манури), не понимая, как назначить цену. Тем не менее ему приходилось содержать вдову Л’Экорше, унаследовавшую магазин, и ее шестерых детей, которые скатятся в нищету, если Валлю в скором времени не позволят вернуться к делам[148]. Но в переписке с Десожем, найденной при обыске его квартиры, Валль выглядит не столь невинно[149]. Однако Гупиль и Шенон не сосредотачивались на его деле, так как им нужно было торопиться обратно в Кан, чтобы допросить Манури.
Они прибыли туда 25 февраля и провели дознание в гостинице «Оберж дю Пале-Руаяль». Единственный сохранившийся документ с этого события – список книг, которые были изъяты из магазина Манури[150]. Несмотря на то что он ужасно изорван, там достаточно информации, чтобы понять, что торговец был причастен к продаже незаконной литературы всех видов. Помимо распространенной порнографии («История отца Б…», «Тереза-философ», Thérèse philosophe), в список входило много свежей протестной литературы, направленной против Мопу:
14 [экземпляров] «Тереза-философ».
65 – «Гарпии, или Новогодние подарки сеньору де Мопу» (Haquenettes ou étrennes au seigneur de Maupeou).
3 – «Штопальщица Марго» (Margot la ravaudeuse).
2 – «Беспристрастные размышления о Евангелии» (Réflexions impartiales sur l’Evangile).
1 – «Трактат о частых ошибках» (Traité des erreurs populaires).
2 – «Философские письма господина де Вольтера» (Lettres philosophiques par M. de Voltaire).
7 – «Кум Матье, или Пестрота человеческого ума» (Compère Mathieu, ou les Bigarrures de l’esprit humain).
4 – «Разносчик, нравственная и критическая история» (Le Colporteur, histoire morale et critique).
7 – «Григри, правдивая история, переведенная с японского» (Grigri, histoire véritable traduite du japonais).
2 – «Дамская академия, или Непристойные речи Алоизии» (L’ Académie des dames, ou les entretiens galants d’Aloysia).
10 – «История отца Б…, привратника картезианцев».
1 – «Цитерский вестник, или Тайная история госпожи графини Дюбарри» (La Gazette de Cythère, ou histoire secrète de Mme la comtesse du Barry).
4 – «Жизнь госпожи графини Дюбарри».
92 – «Надгробное слово верховным судам» (Oraison funèbre des conseils supérieurs [то есть тем, что ввел Мопу]).
42 – «Торжественная месса, отслуженная аббатом Першелем, церковным советником прежнего так называемого верховного суда Руана» (Haute messe célébrée par l’abbé Perchel, conseiller-clerc du ci-devant soi-disant conseil supérieur de Rouen).
118 – «Последний вздох так называемого парламента» (Derniers soupirs du soi-disant parlement).
Гупиль и Шенон не стали отправлять Манури в тюрьму, возможно, из‐за его болезни или прискорбного состояния его жены. Так что в итоге только Люка и Валль присоединились к Ламарш и Десожам в Бастилии. Но полученная переписка и счетные книги дали полиции огромное количество информации, позволяющей составить представление о торговой сети, простирающейся от Лондона до Женевы.
Было бы утомительно перечислять все связи, обеспечивавшие единство этой системы, и все книги, которые распространялись через нее. Лучший способ рассмотреть эту сферу торговли с ракурса, противоположного ракурсу парижских bouquinistes, – это изучить бумаги, изъятые из магазина Манури, семь толстых томов, которые Гупиль доставил в архивы Бастилии.
Жак Манури был одним из самых крупных дельцов в книготорговле во французской провинции. Он происходил из семьи книгопродавцев, поселившейся в Кане в начале века. Его отец владел магазином на улице Нотр-Дам в центре города и контролировал продажи по всей округе. Как старший сын и вероятный наследник, Жак учился основам семейного ремесла. Ему присвоили ранг мастера в местной гильдии необычно рано, в восемнадцать лет. В двадцать, продолжая работать в лавке отца, Жак начал приторговывать сам, в основном незаконными сочинениями. Впервые его имя попало в бумаги полиции в 1770 году, когда он отправился в деловую поездку в Париж. В досье отмечалось, что Жак остановился в дорогой «Гостинице Святого Духа», на улице л’Ирондель в комнате на втором этаже с видом на двор, и продал два экземпляра атеистического труда «Система природы»