— Ой, нет!
Я поспешно отпрыгнула в сторону, в поисках одежды. Одежды нигде не наблюдалось, и я вопросительно взглянула на Эрика:
— Думаешь, я шутил, когда говорил, что в этой спальне ты будешь ходить обнаженной?
— Думаешь, я шутила, когда говорила, что нет? — стянула покрывало и завернулась в него.
Эрик вздохнул.
— Шарлотта. Неужели тебе так сложно признать, что я хочу любоваться тобой постоянно?
— Можешь любоваться мной, когда я в одежде.
— Любуюсь, — честно признался он. — Всегда.
От того, как это было сказано, я покраснела еще сильнее.
— Но мне нравится видеть каждый изгиб твоего тела, а не эти бесчисленные тряпки. Сколь бы красивыми они ни были, без них ты гораздо лучше.
— Тем не менее сам ты не ходишь передо мной обнаженным, — заявила, чтобы скрыть неловкость от бесстыдного комплимента.
До меня дошло, что я сказала, только когда Эрик изменился в лице. Клянусь, я совсем забыла про шрамы, и сейчас захотела откусить себе язык. Разумеется, они меня ни капли не смущали, но сказать об этом я бы хотела не так. Не в таком ключе, но теперь, кажется, этого разговора было уже не избежать.
— Эрик, — сказала я. — Прости. Я не хотела тебя обидеть.
— Обидеть? — он нахмурился.
— Да, я не имела в виду…
— Не имела в виду что, Шарлотта? — теперь он приподнял брови.
Какое же все-таки у него живое лицо! Не представляю, как можно было его скрывать под маской.
— Не имела в виду, что ты должен, или что-то вроде…
— Погоди-ка, — он взял меня за плечи и внимательно заглянул в глаза. — Я не совсем понимаю, о чем ты, но очень хочу разобраться.
— О шрамах, — негромко сказала я. — Ты ведь из-за них не снимаешь одежду передо мной, и…
— Откуда ты знаешь о шрамах? — голос его стал жестким.
Привычно жестким, но я не отвела взгляд. Не хотела, чтобы он подумал, что я считаю это уродством, или что-то вроде.
— Я увидела их в ночь, когда мы поссорились.
— И с тех пор молчала?
— А что я должна была сказать?
— Действительно. — Он вздохнул, а потом опустился на кровать, увлекая меня за собой. — Я не стесняюсь этих шрамов, Шарлотта. Я ими горжусь.
Я моргнула, а Эрик продолжил:
— Эти шрамы — цена спасения жизни брата Тхай-Лао. И одно из немногих хороших дел, которые я совершил в своей жизни.
От такого я растерялась окончательно.
— То есть… как?! При чем тут брат Тхай-Лао?
— Я уже говорил, что долгое время жил в Иньфае. Обучение, которое помогало мне удержать тьму, происходило в горах, но Иньфай — огромная страна, со своими традициями и обычаями. Со временем, когда я стал справляться с безумием, научился держать его в узде, я отправился в путешествие. Посещал места, наделенные силой очищения, на которые мне указал учитель, побывал в столице, в больших городах и провинциях. Последние — это маленькие государства в большом.
Я замерла, вспоминая: об Иньфае я знала не очень много, но знала, что каждой провинцией правит господин-наместник Императора. Кажется, и Эрик упоминал что-то подобное.
— В одной из таких провинций я задержался. Не знаю, почему: люди там жили очень бедно, большинство не умели ни читать, ни писать. Единственный богатый дом в округе — дом наместника Императора, работать в котором было очень почетно. Фьет-Лао был помощником конюха и кормил семью из шестнадцати человек вместе с братом, который работал на рисовых плантациях. Свободных дней у него почти не случалось, в свою лачугу он возвращался очень поздно, и чаще всего просто засыпал на своей лежанке, на полу. В доме своего нанимателя Фьет-Лао повезло встретить Сюин, она прислуживала жене наместника и сопровождала ее на прогулках. Или не повезло. Потому что вместе с Сюин на него обратила внимание и дочь наместника.
— Дочь наместника?! В Иньфае разве нет социальной пропасти?
Эрик покосился на меня.
— Дело не в социальной пропасти, Шарлотта.
— Но… — тут я снова покраснела, потому что догадалась. — А… она хотела его в любовники? А как же будущий муж? Или она уже была замужем?
Он покачал головой.
— Нет, замужем она не была.
Поскольку я очень выразительно моргала, Эрик вздохнул.
— Существует множество способов, Шарлотта, стать любовницей и сохранить девственность.
— Как?!
Он потер виски.
— Знаешь, давай пропустим эту часть. Я не уверен, что готов смотреть, как ты сгораешь в огне стыда, тем более что к делу это не относится.
Я нахмурилась, пытаясь представить способ, о котором он говорил. Точнее, способы, но в голову ничего не приходило.
— К слову, о невинности. Это было неземное существо: кроткое на вид, хрупкое, и никому даже в голову не пришло бы, что она на такое способна. Эта девушка была образцом добродетели для всех, и умело притворялась. Настолько умело, что каюсь, будучи гостем в этом доме, я сам поначалу в это поверил.
Эрик усмехнулся.
— На деле Вьен Шу была той еще дрянью. Она пыталась соблазнить Фьет-Лао, но тщетно. Однажды я стал этому свидетелем, но не придал значения. Знаешь, бывают такие события в жизни, которые пропускаешь мимо, потому что тебе нет до них никакого дела. К тому времени я уже собирался уезжать, мне не было никакого дела до ее репутации, и рушить ее я не собирался.
Он взял мою руку в свою и зачем-то развернул ладонью вверх, хотя говорили мы не обо мне.
— В день моего отъезда все и случилось. Учитель всегда говорил мне, что мы оказываемся там, где оказываемся, не случайно, но я не придавал большого значения этим словам. В Иньфае принято относиться к каждому, даже самому незначительному, событию очень внимательно, потому что оно может повлиять на всю твою дальнейшую жизнь и в корне ее изменить. В Вэлее, где я родился и вырос, такое считается… ну, наверное, хорошим началом для безумия. Но даже будучи безумным, я не особо прислушивался к знакам судьбы. Как выяснилось, зря.
Я растерянно посмотрела на повторяющие узор ладони пальцы, потом подняла глаза на него.
— Долгие годы после того случая я считал, что моим предназначением и поворотным событием стало спасение Фьет-Лао и встреча с его семьей, которые стали моими друзьями. Настоящими, впервые за всю мою жизнь. Я даже представить себе не мог, что этот случай подарит мне тебя.
— Меня?! — вот теперь я широко распахнула глаза.
Эрик наконец поднял голову и внимательно на меня посмотрел.
— Если бы не Вьен Шу с ее невинностью и личиком, способным ввести в заблуждение любого, с ее искусной игрой в непорочность и жестокостью, которой позавидуют самые знаменитые иньфайские палачи, я бы не поставил тебе ту метку.
Хорошо, что я сидела и мне не грозило свалиться с кровати. Нет, правда.
Особенно когда я начала понимать.
— Погоди-ка… — сказала я. — То есть ты поставил мне метку, потому что считал на нее похожей?
Эрик приподнял брови, а я отняла руку и вскочила.
Краснея теперь уже не от стыда, а от гнева.
— То есть ты решил, что я… что я…
— Что ты прикрываешься маской своей невинности, играя людьми, Шарлотта. Да, — он поднялся вслед за мной и мы оказались лицом к лицу.
Поскольку во мне кончились слова, я просто вдыхала и выдыхала, но сейчас это больше напоминало пыхтенье разогнавшегося паровоза, нежели вздохи хрупкой девушки.
— Почему?! — вырвалось у меня, когда пыхтенье все-таки прервалось.
— Потому что я не знал тебя. И не знал таких, как ты, до тебя, — Эрик покачал головой. — Настоящих. Искренних. Остающихся светлыми даже несмотря на все, что тебе пришлось пережить. Люди, которых я знал, обладали всем, чем только можно, только не таким светом, который ты носишь в себе. Скажем так, люди, с которыми меня сводила жизнь, вообще светом не обладали.
— В каждом человеке есть что-то светлое, — возразила я.
— Сейчас ты говоришь, как мой учитель, — он усмехнулся.
— Я не… — сложила руки на груди и покачала головой. — Погоди. Чем все-таки закончилась та история с Фьет-Лао?
— История с Фьет-Лао закончилась тем, что Вьен Шу его оболгала. Сказала, что он пытался взять ее силой, наставила себе синяков, порвала одежду.
— Зачем?! — ахнула я.
— Затем, что соблазнить его ей так и не удалось. Затем, что несмотря на все ее ухищрения, он смотрел исключительно на Сюин. Разумеется, его оправдания не стали даже слушать, и приговорили к наказанию плетьми. Фактически, к смертной казни, потому что столько ударов, сколько предписали ему, простому человеку вынести не под силу.
Эрик шагнул ближе и мягко провел по моим плечам. Противиться этому не было никаких сил, и когда я расслабилась, он снова взял мои руки в свои. Наверное, даже если бы я очень хотела разозлиться на него за такое «лестное» сравнение, сейчас уже не смогла бы.
— В Иньфае существует традиция, что любой из семьи провинившегося может взять его вину на себя. Таким образом наказание переходит на него, а провинившийся обязан на нем присутствовать. Я стал его названым братом и принял его наказание.
Во мне снова не осталось слов. Единственный вопрос, который я никак не могла поймать, крутился где-то в сознании, но постоянно ускользал.
— Вот и вся история.
— Ты же мог умереть! — вырвалось, наконец, у меня.
Не совсем вопрос.
Но ужас от осознания того, что ему пришлось пережить, обрушился на меня с немыслимой силой.
Наказание плетьми?!
— Мое обучение и путешествие по Иньфаю все равно подходило к концу, я собирался возвращаться в Вэлею, где меня особо никто не ждал. Так что вряд ли сей прискорбный факт кого-то расстроил бы.
— Эрик!
— Кроме того, мне было интересно, сколько я смогу выдержать…
Я вырвалась из его рук и сердито уставилась на него.
— Скажи, что ты сейчас пошутил.
— Ладно, это была дурацкая шутка. Мне просто захотелось это сделать, Шарлотта. Тхай-Лао без брата тоже не стало бы жизни. Они близнецы, и один без другого превратился бы в тень.
Я вздрогнула.
— На самом деле у меня было гораздо больше шансов, чем у Фьет-Лао. Или у его брата, который собирался взять вину на себя. Я маг, Шарлотта, не забывай.