Манос Ману.
– Доктор Новак! Даниель… Я… я не знаю, что сказать.
– Центральный офис в Лионе прислал заметку, – сочувственно вздохнул Новак. – Какая-то местная газетенка, «Миконианец». Но в наши дни люди читают это, а не «Уолл-стрит джорнал» или «Нью-Йорк таймс». Любой болван может иметь свое СМИ на пятидолларовом шаблоне «УордПресс»! Но ссылкой на эту заметку поделились десятки тысяч раз! – Он навел курсор на показатель просмотров виджета – 50k.
«Что за хрень, Манос?»
– И теперь вы говорите мне, что у вас девяностошестипроцентная вероятность. Посмотрите на это, – сказал он, снова показывая ей статью. – Я – осёл, вот вам стопроцентная вероятность.
– Нет такого понятия, как стопроцентная вероятность…
– Мэй Ни!
– Я понимаю, доктор Новак. Но это подделка! А если нет, то это вырвано из контекста. Какой-то случайный снимок… Сегодня утром я разговаривала с Маносом. Он был в полностью функциональном состоянии, отслеживал цель. Позвольте мне закончить…
– Нет.
Тем не менее она продолжила:
– Имея список из восьми подозреваемых, мы обратились за помощью к доктору Чжуну.
– Без моего разрешения! Вам было разрешено только показать ему систему, а не обнажаться по полной!
Мэй притворилась, что не слышит. Пристально глядя на него, она убедилась, что он всего лишь использовал фигуру речи.
– Это была… техническая накладка, – сказала Мэй, даже с некоторым достоинством.
Но именно эта фраза довела Новака до критической точки. Вероятность взрыва ясно ощущалась за стенами офиса. Все отвернулись от монитора Яня и пресс-конференции и, пристыженные, разбрелись по своим рабочим местам.
– Вы считаете, что передача местных сборок от наших партнеров китайскому правительству – это техническая накладка?
– Доктор Новак, мы работаем с китайским правительством.
Если б волосы чеха не были подстрижены ежиком, он бы вырвал их. Мэй поспешила изложить то, что она назвала причиной номер четыре, которая со вчерашнего дня перескочила на вторую позицию.
– В этих сборках нет ничего, что они сами не могли бы купить, если захотят, в Даркнете за десять эфиров[45], – сказала она, используя жаргон для обозначения местных кодов, используемых крупнейшими социальными платформами. – Возможно, у них это уже есть…
И замолчала, виновато опустив глаза.
К ее удивлению, Новак успокоился. В мировом разведывательном сообществе не забыли операцию «Аврора», когда китайцы взломали исходные коды «Гугла», «Яху» и многих других. Общеизвестно, что эти утечки были напрямую связаны с исходным кодом, запущенным локально для многих служб. Новак скрестил руки на столе, как будто кто-то собирался вручить ему счет.
– Вы правы. Мы никогда это не обсуждали.
– Нет! Не обсуждали. И все мои встречи с профессором Чжуном имели исключительно личный характер. Но именно эти встречи позволили нам перейти от восьми подозреваемых с вероятностью девяносто шесть процентов к шести с вероятностью девяносто девять процентов! Подобного рода достижений не отмечено в мировой истории правоохранительных органов. И это достижение стало возможным под вашим руководством.
– Ого! Чрезвычайная ситуация. Тревога – неприкрытая лесть, – произнес он электронным голосом, делая вид, что достает сотовый.
Мэй вздохнула, теребя челку. «Как бы я ему понравилась с новой прической?»
– Со вчерашнего дня Манос сблизился с этими подозреваемыми с помощью греков, – сказала она, готовая сорваться с места.
– Через личный контакт…
– Да, при поддержке полиции. И он вычеркнул двоих из четырех.
– Как? – спросил Новак. Наконец-то что-то стало проясняться.
– Он просто поспрашивал их.
Впервые с тех пор, как она вошла в его кабинет, Новак выдавил из себя улыбку. Напряжение немного спало. Если б они помолчали еще мгновение, то услышали бы знакомое пощелкивание клавиш снаружи.
– С миллиона трехсот тысяч мы сократили число подозреваемых до четырех человек, – сказал Новак, размышляя вслух. – Так почему же греки толкают нас под колеса?
– Они делают то, что должны делать. Просто не понимают, что у нас есть. Не верят в наши модели. Я не думаю, что они когда-либо работали с прогностическими моделями.
– Конечно, не работали. В противном случае они не удивлялись бы так после каждого своего облома.
Мэй улыбнулась. «Европейцев так легко настроить друг против друга…»
– Но греки сделали то, что мы сказали, – добавила она. – Три часа назад они обыскали комнаты двоих из четверки. Ни следов ДНК жертв, ни чего-либо еще не нашли.
– Они работают с «Интеджен»[46]? Или через обычные лаборатории?
– Напрямую.
Традиционный тест ДНК занимает дни, если не недели. Интерпол предоставил ряду своих членов мобильные подразделения, которые дают результат в течение часа, самое большее девяноста минут.
– И что теперь? – спросил Новак.
– У нас остались двое последних подозреваемых. Немецкий турист, за которым Манос установил наблюдение несколько часов назад, и неизвестный номер.
– Таким образом мы имеем…
– Немец дал открытую геолокацию. Мы провели сравнение по времени активности убийцы, так что он исключен. Манос об этом знает.
– Итак, мы остаемся с поддельным аккаунтом.
Мэй перевела дыхание, прежде чем произнести это:
– Итак, мы остаемся с поддельным аккаунтом.
Новак тоже глубоко вздохнул. Он чувствовал себя так, словно его ноги стояли по разные стороны линии разлома, который с годами будет становиться все шире и шире. Он понимал, почему греки устроили ту утреннюю пресс-конференцию. В какой-то степени даже соглашался с ними. Они перебрали семнадцать возможных убийц. Почему они должны верить, что убийца будет самым последним, кого они проверили, восемнадцатым кандидатом? Греки чувствовали, что Интерпол предал их доверие, предоставил их самим себе – с тремя трупами в морге! Они могли бы даже предположить, что Интерпол умышленно подвел их. Потерянное Миконосом с радостью подберет Ибица[47].
Придется связаться с Лионом и попросить их позвонить в греческое министерство. Но сначала нужно восстановить уважение к его собственному департаменту.
– Что теперь? – беспомощно спросил Новак.
– Что теперь? – повторила Мэй. – Мы работаем с паролями. Прогоняем онлайн-офлайн корреляции.
Новак не помнил, чтобы кому-то удалось найти владельца поддельного аккаунта. Сейчас его заботило одно – смогут ли они.
– Сколько времени уйдет на этот кусок дерьма? – спросил он.
– Вы имеете в виду, если никто из нас не будет спать?
– Сколько?
– Вы имеете в виду именно эту талантливую, недооцененную, низкооплачиваемую команду с плохой репутацией?
– Мэй Ни!
– Вы имеете в виду при условии, что все крупные компании будут сотрудничать и быстро отвечать на наши запросы?
– Сколько?
– Ну, – сказала юная леди, – я дала бы этому ублюдку меньше двадцати четырех часов.
«В другой жизни, – подумал Новак, – я бы обнял тебя и осыпал поцелуями».
Но в этой жизни придется быть многим обязанным, прежде чем Манос Ману исчезнет из лент.
А еще придется обратиться к грекам. Сказать, что они проделали замечательную работу.
62
Охота на @55godlessgod была в самом разгаре. Но ни «Godless God»[48], ни «55» ничего тут не значили. А пароль – когда они его найдут – спасет жизни. Людей определяют не по имени пользователя, а по выбору паролей. Убийца пользовался анонимным браузером «Тор»; информация за пределами соцсетей и интернет-активность были очень хорошо скрыты от мировых правоохранительных органов – по крайней мере, он так думал.
Для всех действий, связанных с убийствами, он использовал «Андроид»-девайс, который именовался теперь «Сотовый-Один». К этим действиям относились поиск в интернете краски, покупка буев, наилучший способ выбора лодок и якорей – и, конечно, чтение постов жертв. Но для своей повседневной жизни, включая профили на сервисах, телефонные контакты и оплату картами, подозреваемый использовал «Сотовый-Два», который давал реальные или, по крайней мере, отслеживаемые данные для формирования пакетов.
Благодаря уникальному идентификатору взаимодействий они смогли найти его среди поставщиков услуг. Смогли подтвердить существование @55godlessgod и его чрезвычайно высокую корреляцию с параметрами MANU. Но если у них нет учетной записи и данных о втором мобильном телефоне, то как его найти и идентифицировать?
Этот вопрос был поставлен перед Микаэлой Сааб и ее подразделением.
– Единственная конкретная информация, которой мы располагаем о преступнике, – это то, что мы можем вывести из его имени пользователя, – сказала она, стоя рядом со своей слайдовой презентацией в переполненном конференц-зале рядом с главным залом.
– И пароля, – предсказуемо заключил Новак.
– И пароля, – подтвердила Микаэла, чей итальянский акцент неизменно вызывал улыбку у тех, кто его слышал. – Что знает «Фейсбук», то знаем и мы. Это же касается и «Гугла».
– А еще они сводят нас с ума, – добавил Новак.
– Когда нам приходится их ждать – да, – сказала Микаэла, зная, что департамент может получать пароли, сохраненные непосредственно в браузерах, хотя в случае с «Тор» уверенности в этом не было.
– Мы их достанем, – твердо сказал Новак.
Мэй, внимательно слушавшая их разговор, такой убежденности не чувствовала. Шесть часов назад она отправила информацию по @55godlessgod в Менло-Парк. Тамошний контакт Маноса явно устал от них и заупрямился. «Конечно, я посмотрю, дай мне день или два… Конечно, это вопрос часов, а не дней, я понимаю». Если б они пошли по официальным каналам, это заняло бы по меньшей мере неделю. Им не оставалось ничего другого, кроме как довериться источнику Маноса и надеяться, что все крупные компании будут готовы к сотрудничеству, когда их попросят об этом по другим каналам.