– Что с твоими руками?
Вопрос явно смутил Тауса Мыу, он выронил тряпку и попытался спрятать руки за спиной, но тут же понял всю глупость этого. Улыбнулся и положил руки на колени.
– Я очень быстро регенерирую. Конечно, не только я, почти все гореваны обладают этой способностью. Мы быстро восстанавливаем поврежденные участки тела.
– Ты хочешь сказать, что если тебе отрезать голову, то ты ее вырастишь? А погибшие гореваны, что, не могли сами себя излечить, раны зарастить? – недоверчиво поинтересовался Поль.
– Когда поврежден жизненно важный орган: печень, сердце, легкие, почки, мы уже ничего сделать не можем. Никакая регенерация не спасет. А вот новые кисти вырастить, это реально. Пожалуйста! – он поднял руки и показал. – Только они еще плохо слушаются. Поэтому летиане просто так не убивают нас, они стараются взять нас живыми, чтобы отправить в резервации, где из нас делают шурале.
– Я уже не в первый раз слышу про этих шурале. Что это или кто? Расскажи, а то обидно быть таким необразованным, – попросил Дизель.
Таус Мыу тяжело вздохнул, бросил тряпку в ведро и выставил его за дверь, подошел к Полю и сел рядом. Он поведал о шурале все, что знал, а когда закончил, умолк, уставившись неподвижным взглядом в стену. Вспоминать об этом и говорить для Тауса Мыу было очень тяжело. Да и в голове Поля услышанное укладывалось с трудом. Как можно уродовать человеческую природу и из живого существа делать биоробота? То, что рассказал Таус Мыу, казалось Полю чудовищным. Он постарался перевести разговор в другое русло:
– А кто в меня стрелял?
– Поводырь. Мы совсем о нем забыли. Вернее, я забыл. А вы и не знали.
– Кто такой Поводырь?
– Тот, кто управляет Цепными Псами.
Еще одна тварь, еще одно порождение летианского вырожденного ума, сколько еще сюрпризов таит в себе Росса?
– Почему он управляет Цепными Псами? Я думал, они сами по себе.
– Псы почти не обладают собственной волей. Так оно считается. Их такими создали. Поэтому есть Поводырь, который ментально управляет связкой Псов. Обычно тремя, четырьмя особями, с большим числом не справиться. Они работают сами, воюют сами, а он держит их под контролем, только направляет в нужную сторону.
– Ты сказал, что Псов создали? – ужасная догадка посетила Поля.
Таус Мыу внимательно посмотрел на Дизеля и кивнул.
– Цепные Псы – тоже шурале.
Глава 6. Последняя дорога
Магистр проснулся засветло. Вокруг пахло паникой, по комнате был разлит ее приторно еловый запах и тонкий аромат скисшей клубники – чужого горя. С недавнего времени у Бориса проснулись новые способности и одна из них – возможность улавливать чувства других людей.
Он сел на кровати, свесил ноги и, опустив голову, стал вслушиваться, точнее внюхиваться, в окружающее пространство, пытаясь уловить направление, откуда доносились запахи-чувства. В животе заурчало. Голод давал о себе знать, словно Магистр несколько дней блуждал по лесу и питался подножным кормом: травками, ягодами да корешками. Голодный живот отвлекал от поиска чужих чувств, все-таки Борис еще не умел пользоваться открывшимся даром.
Порой эти способности мешали, и он старался не обращать на них внимания. Мало ли чем живут окружающие люди. Вот горничная Мавия, аккуратная, тихая, незаметная, услужливая, но, завидев ее, Борис старался ускорить шаг, чтобы не успеть уловить исходящую от девушки волну.
Однажды он прислушался и чуть не утонул в ее чувствах. Он растворился в какофонии звуков: тяжелая, разрывающая душу музыка, пахнущая пожаром и горным родником, сменялась тонкими переливами птичьих трелей, накладывающихся на шум работающих станков, производящих металлоконструкции. И за всем этим смятением чувств скрывалась глубокая внутренняя боль, умирающий родной человек, очень юный и любимый, но обреченный на смерть. И ничего нельзя было поделать, ничем нельзя помочь. Хлебнув эту ядовитую микстуру, Борис несколько часов не мог прийти в себя, заперся в комнате, откупорил бутылку чавгра и ополовинил ее.
Ничего не скажешь, хороший подарочек достался ему от свидания с Плакальщицей. Борис грешил только на нее, раньше за ним подобные фокусы не водились. Теперь же предстояло научиться пользоваться подаренными способностями, а главное, контролировать их. Если бы мог, Борис с радостью отказался бы от этого дара, но он очень сомневался, что удастся встретиться с Плакальщицами еще раз и объяснить причину своего отказа.
Мысли и воспоминания отвлекали от главной задачи, он никак не мог нащупать ниточку, ведущую к человеку, излучавшему эти смешанные и тревожные чувства. Кто мог ночью паниковать? По какому случаю? Что должно случиться?
Борис поднялся, подошел к окну и выглянул наружу. При его приближении оконная поверхность разошлась в стороны, и он вдохнул прохладный ночной воздух, наполненный предчувствием надвигающейся грозы.
Паниковать мог кто угодно. От Кейфера Дру и Двуликого, до Аркела Арма, хозяина особняка. В первом случае гореваны могли переживать приступ паники, вызванный предстоящим штурмом резервации «Тихая лощина». Во втором, хозяин нервничал из-за опасных гостей, обосновавшихся у него в доме. Если их здесь обнаружат, Аркелу Арму, успевшему врасти в свою легенду, предстоят весьма неприятные денечки перед кончиной. Вот только Борис, пробуя аромат паники на вкус, не улавливал знакомых ноток, присущих помогавшим им гореванам. Значит, Кейфера Дру и команду можно было смело сбрасывать со счетов, прислугу Аркела Арма – тоже. За те несколько дней, что Борис прожил в гостях, он успел изучить характерные ментальные почерки каждого из обитателей особняка.
Борис глядел из открытого окна на утопающий в зелени и желтизне сад перед особняком, на щербатую физиономию луны, нагло скалящуюся с неба, на далекие огни города и впитывал в себя транслируемый на особняк Аркела Арма страх. Теперь он понял, откуда шел сигнал, и в чем заключалась его природа. Наведенное сообщение. Их пытались подавить чужой программой, чтобы лишить сил и воли к сопротивлению.
Борис почувствовал прилив гордости – ему удалось расколоть крепкий орешек. И в ту же секунду он уловил раздражение и удивление. Его чувства прочитали, и тот, кто это сделал, очень разозлился. Бориса накрыла с головой черная волна ледяного презрения. От неожиданности он отшатнулся от окна, и проем затянуло прозрачной перегородкой, заменявшей привычное стекло.
Злость и презрение никуда не делись. Теперь Борис явственно чувствовал угрозу, надвигавшуюся на спящий особняк. Кто-то могущественный ехал к ним в гости, а они ни сном, ни духом…
Борис быстро оделся и первым делом метнулся в комнату к Кейферу Дру. Тот ночевал в противоположном крыле дома. Включать свет Борис не стал. Вдруг за домом следят, и зажегшийся свет послужит сигналом к действию. Пока что Магистру удавалось закрыться от назойливого внимания злого гостя.
Кейфер Дру ворочался на кровати. Смятое одеяло валялось на полу. Лоб горевана покрывали бисеринки пота.
– Просыпайся! Немедленно! Вставай, старый черт! – затряс Магистр Кейфера Дру за плечо.
Гореван очнулся не сразу. Страшный сон, вероятно, наведенный враждебным гостем, никак не отпускал его.
Наконец Кейфер Дру открыл глаза и уставился на Магистра. В глазах горевана смешались страх и недоумение. Он уже проснулся, но воспоминания о сне все еще держали сознание в плену.
– Поднимайся быстрее! Творится что-то нехорошее! У нас скоро будут гости!
– Какие гости? – не понимал Кейфер Дру.
– Не знаю, но угощать нас выпивкой и сигарами они явно не намерены! У них более серьезные планы. Боюсь, если мы их дождемся, нам они вряд ли понравятся, – проговорил на одном дыхании Борис. – Надо будить остальных! Я не знаю, кто едет к нам, но ничего хорошего ждать не следует.
Повторять Кейферу не пришлось. Он тут же уловил всю информацию и потянулся за брюками, соображая на ходу.
– Поднимай Ежонка, спускайтесь вниз! Я беру на себя Аркела и остальных братьев. Надеюсь, это не проявление твоего извращенного чувства юмора.
Последнее предложение Кейфер Дру произнес лишь для того, чтобы хоть что-то сказать. Он не понимал, как пришелец, чужак мог уловить враждебное присутствие, в то время когда его чувства, чистокровного горевана, спали сном праведника и даже не собирались поднимать тревогу.
Магистр никак не отреагировал на реплику Кейфера и рванул к комнате Таньки. По пути он натолкнулся в коридоре на колючий кустарник в кадке, опрокинул его, перепрыгнул и продолжил бег.
Таня тут же открыла дверь, словно обо всем уже знала. Она была полностью одета, либо и правда почуяла что, либо спала в одежде.
– Уходим! – приказал Борис.
Дочка тут же послушалась. Она не стала возвращаться в комнату. Захлопнула дверь и последовала за отцом.
В гостиной никого еще не было. Таня плюхнулась на диван, подобрала под себя ноги и укутала их пледом. Борис подошел к бару и налил стакан чавгра, поболтал жидкость в стакане, понаблюдал за ее переливами и выплеснул назад в бутылку. Налил минеральной воды и выпил.
Первым в гостиной появился Аркел Арм, взъерошенный, испуганный. Он не стал тратить время на вежливость и сразу же перешел в атаку:
– Что случилось?! Что ты видел?!
– Я ничего не видел. Лишь почувствовал…
Борис в подробностях описал свои ощущения. Как мог рассказал о чужаке, стремящемся посеять среди них панику. Описание, похоже, получилось узнаваемым, Аркел Арм схватился за голову и рухнул в кресло. Таким его и увидели остальные гореваны, вошедшие в гостиную.
– Может, кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – осторожно осведомился Двуликий, не решивший, так ли он хочет услышать дурные новости.
– Наше убежище вычислили, – через силу выговорил Аркел Арм. – К нам едет Цепной Пес. И, я бы сказал, не едет, а несется со всех ног.
Гореваны все как один посерели. Подурнело даже Магистру. Он вспомнил поляну на окраине леса, корчившегося от боли Кейфера Дру и поворотившего оружие против братьев Тауса Мыу. Он вспомнил Дизеля…