леть голова. Он никак не мог понять, почему так происходит, но и справиться с собой не мог. Цепные Псы повергали его в состояние шока, заставляли вибрировать весь организм, поэтому он избегал встреч с ними, правда, стараясь этого не афишировать. А то пойдет слух, что капитан летианской армии боится Цепных Псов, а дальше и нездоровые подозрения в умах руководства могут возникнуть. А что если Рудоу этот не летианин вовсе, а гореван приблудный, шпион засланный. С чего бы летианину так Цепных Псов бояться.
Но как ни бегал Рудоу от Цепных Псов, от судьбы не убежишь. Прислали к ним в Форт своего штатного Пса с Поводырем. Несколько лет Форт обходился без Пса, а тут командование решило, что он нужен. Пришлось Рудоу смириться и привыкать к ощущению постоянного дискомфорта. Каждый день чувствовать под боком чужую враждебную волю, можно сойти с ума, но Рудоу постепенно свыкся и перестал его замечать. Так привыкают к хроническому заболеванию, оно мучает, раздражает, но становится привычным, обыденным, неотъемлемой частью жизни.
Иногда они встречались во дворе Форта, где Рудоу присутствовал на тренировках личного состава, а Пес выходил на прогулку из своей «кельи», как окрестили крыло, где проживал Поводырь со своим подопечным. Пес выходил на верхнюю анфиладу и прогуливался вдоль ограды, поглядывая вниз на занятых физическими упражнениями летиан.
Что всегда поражало Рудоу, Пес никогда не снимал капюшона, будто стыдился своего настоящего лица, заросшего шерстью, точно у обезьяны, этих кожаных ремней с острыми шипами, то ли в знак покорности воле хозяина, то ли в качестве дополнительной защиты от его неуправляемого характера. Ребята поговаривали, что эти ремни с шипами держат ярость Пса на привязи, иначе он давно бы сорвался и порвал бы в клочья и Поводыря, и всех окружающих. Но так ли это, Рудоу не знал, а проверять не хотелось. К тому же он и о ремнях узнал случайно. Во время одной из прогулок резкий порыв ветра на глазах всего Форта сорвал капюшон, Пес тут же ретировался к себе в «келью», но секрет капюшона, благодаря слухам, пополз по всему Форту из казармы в казарму, от уха до уха.
Сколько раз пытался Рудоу понять, почему он так не любил Псов, и никак не мог в себе разобраться. Ведь терпел же он мозгоклюев, а они с Псами были одной породы. Так, значит, какая разница? Но разница все же имелась, и, в конце концов, Рудоу уверил себя, что корень антипатии лежит в непонимании природы Псов. Кто они такие? Откуда появились? Что из себя представляют?
Вроде бы разумные существа, а вроде и дикие животные, через боль и насилие слушавшиеся своих Поводырей. Почему их так боялись гореваны? Рудоу втайне от себя и начальства считал, что если бы не Псы, гореваны давно бы повыползали из своих дыр, да задали бы им жару так, что мало бы не показалось. Чем они так пугали гореванов? Как им удавалось держать вечного врага на цепи?
Но прошло время, и Рудоу все меньше задумывался об этом, с головой уйдя в службу. Чувство тревоги осталось, но Цепного Пса он перестал замечать. Тот стал для капитана предметом интерьера, послушным инструментом, оборудованием Форта. Так продолжалось, пока не началась новая война с гореванами, и к ним в Форт не прислали пять связок Цепных Псов.
Когда они вылезали из грузовиков, все в тех же неизменных черных балахонах, Рудоу почувствовал приступ тошноты и сбежал с плаца, чтобы не показать свой позор. Полковник Нимрод не поймет его, если он проблюется под ноги столичным гостям. А через два дня Рудоу и сам уже не помнил о своем позорном бегстве. Стало не до того. Они вошли в подземные туннели, ведущие к пограничному поселку гореванов.
Рудоу не знал, почему вдруг ему вспомнилась предыстория. Нахлынуло неожиданно, и он не смог удержаться. При всей своей неприязни он не мог не признать, что поселок гореванов летиане захватили лишь благодаря Цепным Псам. Рудоу стоял на главной площади городка, топтался на месте, под ногами хрустело битое стекло витрин, и смотрел на разрушенное здание, где некогда находился командный пункт гореванов.
Город не выстоял. Пал под натиском захватчиков, покорился судьбе, но он мог встать костью в горле летианам, если бы не хитроумный план, разработанный в Мирграде, план, с которым приехали Цепные Псы и Поводыри.
Чужой план полковник Нимрод принял в штыки и ушел с совещания, громко хлопнув дверью, но Рудоу почувствовал, что дело тут вовсе не в недостатках плана, а в том, что им навязывали чужую волю, заставляли покориться чужакам. Но сейчас Нимрод вынужден был признать, что план превосходен.
Первыми в стан врага забросили Цепных Псов. При помощи крысоноров пробили аккуратные отверстия в туннели, прилегающие к городу, и к полуночи по городским улицам разошлись пять Псов. Каждый шел к своей цели с общим, единым на всех заданием: вносить сумятицу, внушать неуверенность, сеять пораженческие настроения. Им это почти удалось.
После захвата города Рудоу получил доступ ко всем деталям проведения операции и узнал, что только трое Цепных Псов сумели выполнить задание. Одного Пса убили при попытке приблизиться к Северным казармам аккуратным выстрелом в голову, он даже не успел начать работу. Второго Пса расстреляли в упор возле электростанции, там же находились гореванские глушилки, благодаря им Пес ничего не успел сделать. Остальным Цепным Псам повезло больше, но лишь один из них переломил ход партии. Он пришел сюда, к командному пункту гореванов, и сумел лишить их командования. Говорят, гореваны обезумели и сами себя перестреляли. Правда это или нет, Рудоу не знал.
– Гражданин капитан, вас просят явиться в штаб, – послышался позади писклявый голос.
Рудоу тяжело обернулся, оторвать взгляд от развалин было трудно, и увидел перед собой рядового Комара из четвертого взвода. Комар изрядно боялся легендарного своей свирепостью Рудоу.
– Передайте, что скоро буду, – тихо произнес капитан и снова повернулся к развалинам.
Неужели, они не такие уж непобедимые? Их можно покорить и уничтожить, растоптать и стереть с лица Россы. То, что еще совсем недавно казалось невозможным, наглядным примером в виде развалин и трупов лежало перед ним. Но одновременно с этим возникали тысячи вопросов. Если гореванов можно победить, то почему никто этого не делал до них, почему никто не начинал полномасштабную войну. Гореваны проникали в их города и взрывали жилые дома и вокзалы (а гореваны ли?), а они не могли найти врага и уничтожить. Глупость какая-то несусветная.
Рудоу повернулся к развалинам спиной и направился к расположению временного штаба летианской армии «Вторжение». Он знал, о чем пойдет речь. Пограничный город – всего лишь крохотная часть плана наступления. Можно сказать, что сегодняшняя победа только репетиция грядущей победы, а уж она не дастся так легко. И Цепные Псы им не помогут.
Рудоу вспоминал.
Наступление началось далеко за полночь. Первым делом Рыбаки, операторы шурале, отдали приказ пираньям, и те устремились к бетонным створам, отгородившим город от брошенных затопленных туннелей. Пираньи должны были поднять шум и отвлечь внимание гореванов, и у них это хорошо получилось. Летиане вынудили гореванов откачать воду из туннелей, чтобы избавиться от разрушающих все на своем пути пираний, и воспользовались моментом.
По туннелям к городу рванули полчища крысоноров, последние рабочие особи. После их уничтожения резервациям долго придется работать, чтобы восполнить популяцию. Но Нимрод не торопился пускать по остальным туннелям живую силу летиан. Он выжидал, и солдаты не знали, чего ждет командир. О подрывной деятельности Цепных Псов внутри города никто из них не догадывался. Вскоре Поводырь получил ментальное сообщение от Цепного Пса об уничтожении верхушки командования гореванов и доложил об этом лично полковнику Нимроду. Тогда он отдал приказ о немедленном наступлении. И началось…
Рудоу вошел в город во главе своего отряда через Западные ворота на видавшем виды полковом грузовике. И первое, что поразило – безлюдность. На улице он не заметил ни одного горевана, если бы не доносившиеся отовсюду перестрелки, можно было подумать, что город давно покинут.
Грузовик, перевозивший личный состав, вырулил на площадь и остановился. Рудоу заглянул через окошко в кузов и рявкнул бойцам, чтобы они вытряхивались наружу. Продвигаться дальше на колесах по узким улицам, значило обрекать себя на раннюю гибель.
Рудоу открыл дверцу и выпрыгнул на землю, громыхнув бронедоспехом. Под ногами оказался настоящий асфальт, удививший капитана. Вроде бы дикари дикарями, по норам под землей прячутся, а все же почву заасфальтировали. Он осмотрелся по сторонам и тут же взял свои слова относительно «дикарей» обратно. Площадь окружали обжитые, но выглядевшие брошенными, двух- и трехэтажные дома. Животные не могли построить такие жилища. Правда, где-то Рудоу слышал, что подземные поселения были выстроены тысячи лет назад, потом заброшены и освоены уже новым поколением гореванов. Но так ли это, капитан не знал и не брался судить. Одно он видел, их дома не походили на летианские. В основе летианской архитектуры лежал куб, а в основе гореванской – шар. Вытянутые закругленные строения, венчавшиеся куполами, с множеством непрозрачных окон окружали площадь со всех сторон. Невольно Рудоу залюбовался и чуть не поплатился за это жизнью.
Обстрел начался внезапно. Пули полетели со всех сторон, словно летиане въехали на своем грузовике прямо в сердце осиного роя.
Рудоу пригнулся, подхватил с сиденья автомат и на полусогнутых перебрался под прикрытие машины. Водителю не повезло, он успел открыть дверь и поймал сразу стаю пуль. Так и погиб, стиснув в предсмертной судороге руль.
Оказавшись в относительной безопасности, Рудоу огляделся. На площади застряло десять грузовиков, личный состав летиан накрыло огнем, поэтому они растерялись, впали в дезориентацию и стали похожи на многочисленное овечье стадо, запертое внутри горящего сарая. Положеньице нарисовалось не из веселых. И если не выбраться отсюда сейчас, то паника постепенно проникнет в их сердца, расползется плесенью повсюду, а потом и прикончит на месте. Гореванам останется только добить еще живые, но уже безумные тела.