Но это древний и вечный смысловой вопрос – как достойному человеку достойно жить в недостойные времена? Что из себя представляет человек, лишенный внешних атрибутов значимости, включая «право чеканить деньги»? Человечность ведь не в том, чтобы иметь избыток над тем, что нужно, – «зачем пространства, если там из виду близких мы теряем»? Драма-то в том, как человеку полюбить других вместо себялюбивого себя. Как научиться со-страдать? Тайна в том, чтобы понять – почему другие тоже спасутся только любовью, почему смерть наступает, когда уходит любовь…
Вихри природных, социальных, личных стихий подхватывают персонажей пьес и действующих лиц жизни, которая редко когда бывает умиротворенной, чаще – вздыбленной, непрочной, неустойчивой, вероломной, беспощадной. Это скорее норма – жить и выживать в условиях нарушенных гармоний. Не только герои минувших эпох восклицали: «Наше лучшее время миновало. Ожесточение, предательство, гибельные беспорядки будут сопровождать нас до могилы…» Эпидемия своеволий, эгоизма людей, не ведающих важных и простых истин, пренебрегших добродетелями и потому – больных, спровоцирует новый всплеск хаоса и трагедий, хищничества и зла, коснется всех нас в оставшиеся нам дни.
Впрочем,
...пока мы стонем: «Вытерпеть нет силы»,
Еще на деле в силах мы терпеть...[18]
Вихри форс-мажора
ПРИНЦЕССА (холодно)
С чего трубите вы тревогу?
Чума?.. Землетрясение?.. Пожар?..
1-Я ФРЕЙЛИНА (оправдываясь)
Ведь он пожал вам руку!..
Горделивая самоуверенность людей иногда находит утешение в их удачно сложившихся индивидуальных судьбах. Но трудно не заметить, что на фоне фундаментальных процессов природы и общества наши жизни часто выглядят как хрупкие бунгало во время цунами. Как легко самые отточенные стратегии политики или бизнеса сметаются со сцены жизни бесцеремонными форс-мажорами – обстоятельствами непреодолимой силы!
В мире от стихийных бедствий погибло в XX веке 8 млн человек, то есть около 80 тыс. человек в год. Половина жертв приходится на наводнения, по пятой части – на засухи, землетрясения и извержения вулканов. А на столь разрекламированные в последние годы ураганы и смерчи – 7% жертв. И хотя наши «местные» таймырские, чукотские, приморские ураганы, байкальский «баргузин», дагестанский «хазри» или новороссийская «бора» – не самые главные виновники мировых природных трагедий, все-таки около 800 (!) городов России расположены в смерчеопасной зоне.
У всех на памяти недавние трагедии с «Катриной» или цунами в Индийском океане. Но это данность, являющаяся землянам ежегодно. 80 тыс. жертв. Растущий экономический ущерб. Всего лишь несколько цифр: ущерб от землетрясения в Армении 1988 года – 14 млрд долл, в Калифорнии 1989 года – 10 млрд, ураган в США 1992 года – 27 млрд, наводнения 2002 года в Европе – 20 млрд. А чем измерить унесенные жизни? 25 тыс. человек в Армении в 1988 или 41 тыс. в Иране в 2003? Жертв жары во Франции в августе 2003 года – 14 802 человека…
На территории России в год, по данным МЧС, происходит до 800 чрезвычайных ситуаций техногенного и природно-техногенного характера. На картах МЧС, показывающих уязвимость субъектов РФ к источникам ЧП, страна пятнами окрашена во все цвета радуги… Индексы уязвимости Дальнего Востока к природным катаклизмам в 1,5-4 раза выше среднероссийских показателей, весь Урал и Западная Сибирь, а также очаги в Южной Сибири, на Кавказе, Дальнем Востоке в 3-5 и более раз подвержены риску техногенных катастроф.
Тайфуны, шквалы, смерчи, наводнения, оползни, засухи, метели и многое другое – это лишь один класс источников бедствий. Другой связан с деятельностью человека. Достаточно указать на то, что среди причин аварий в нефтегазодобывающей промышленности на долю организационных приходится более 60%, технических – треть. Одних лишь пожаров на предприятиях и жилом секторе случается 250 тыс. в год, из них 200 относятся к категории особо крупных и связанных с массовой гибелью людей. Всего же от пожаров у нас погибает более 19 тыс. человек в год! От ДТП – 30 тыс. Учитывая изношенность большинства потенциально опасных объектов российского ТЭКа и ЖКХ на уровне 75-90%, можно уверенно ожидать наращивания числа и масштаба техногенных трагедий в стране. При этом, хотя по видам источников ЧП на пожары приходится 42% всех катастроф, а на аварии в коммунальных системах – 12%, по числу пострадавших лидирует именно ЖКХ – более 60% всех случаев. Вот так соприкасаются экономические стратегии и риск мощнейших катаклизмов, природных и рукотворных.
Если темпы увеличения ущерба от чрезвычайных ситуаций будут сохраняться на нынешнем уровне – 10% в год, при том что мировой ВВП прирастает на 3,5%, то через 30-40 лет прирост мирового ВВП сравняется с величиной ущерба от катастроф!
А ведь есть еще один – важнейший – вид «обстоятельств непреодолимой силы» – силы невидимой и неосязаемой, но воистину неумолимой!
«Обстоятельства непреодолимой силы» характеризуются непредсказуемостью и неподвластностью управленческому воздействию. Однако действующие лица истории совершенно очевидно различаются по своей способности принимать в расчет риск форс-мажоров. И по восприимчивости к советам «политтехнологов» – любителей рискованного «пиара» во время чумы…
….
ПРИНЦЕССА (размышляет)
Давно не крали в Лувре Джиоконду…
Рейхстаг давно в Берлине не горел…
Власть в мире – обормот на обормоте,
Повсюду грязь, интриги и грызня…
Поэтому работу вы найдете!..
Удачных революций вам, друзья!..
….
ХРИСТИАН (растерянно)
Но объясни мне, Генрих, что стряслось-то?..
Переворот?.. Поминки?.. Юбилей?..
ГЕНРИХ
Да ничего особенного. Просто
Настало время голых королей…
Расстановка сил
…могущественнейший император Лилипутии, отрада и ужас вселенной, коего владения… распространяются до крайних пределов земного шара… монарх над монархами, величайший из сынов человеческих… при одном мановении которого трясутся колени у земных царей; приятный как весна, благодетельный как лето, обильный как осень и суровый как зима… Его высочайшее величество предлагает недавно прибывшему в наши небесные владения Человеку-Горе следующие пункты, которые Человек-Гора под торжественной присягой обязуется исполнять:
Человек-Гора не имеет права оставить наше государство без нашей разрешительной грамоты с приложением большой печати… Во время прогулок… он должен внимательно смотреть под ноги, дабы не растоптать кого-нибудь из наших любезных подданных… он не должен брать в руки названных подданных без их на то согласия…
Наконец, под торжественной присягой названный Человек-Гора обязуется в точности соблюдать означенные условия, и тогда он, Человек-Гора, будет получать ежедневно еду и питье… и будет пользоваться свободным доступом к нашей августейшей особе и другими знаками нашего благоволения…[20]
«Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой», – напевалось в одном ныне подзабытом, но тогда, в начале 80-х, полузапретном шлягере. Спустя два десятилетия эта фраза легко считывается даже с геополитическим смыслом. Не стоит в каждом популярном певце выискивать, скажем, Бжезинского, но в любом случае указание на махину не просто зданий, но неописуемо колоссального запаса текстов, файлов, инструкций, правил, норм, соглашений, обычаев и прецедентов отчетливо роднит нас с Гулливером в его путешествиях. Как в страну лилипутов, так и в страну великанов.
Ничего фундаментально нового в этом, конечно, нет. Например, о мойрах – богинях судьбы – были хорошо осведомлены в Древней Греции. В той или иной степени и форме фатализм присущ всем культурам прошлого и настоящего. Своеобразное «сотворение кумира» из внешней среды, в апофеозе – глобального рынка, присуще и всему современному бизнес-мышлению. Дальнейшие отношения строятся либо по принципу «пусть мир прогнется под нас», либо по принципу «пресмыкательства перед предпочтениями рынка». В мире, сложившемся на принципах, далеких от гармонии, само стремление к действию, творчеству, победе – добросовестной, честной, справедливой – есть источник не только конкурентных преимуществ, но и установления гармонии. Можно ли победить, будучи чересчур «маленьким» или чересчур «большим»? Ведь мы, с одной стороны, либо представляем себя, зачастую себе льстя, «великими», аргументируя это величие запасами углеводородов, размерами пространств, остатками научных достижений и нетленным отсветом культуры и т.п., либо доходим в самокритике до невероятного уничижения, чуть ли не со злорадством смакуя низкосортные российские ранжировки в разнообразных, отнюдь не всегда корректных рейтингах. Но все упирается сегодня в наше понимание самих себя и мира, не просто окружающего нас, но опутывающего тысячами нитей и множеством влияний пронизывающего.
Вопрос этот стал очень конкретным. Всемирная торговая организация, куда Россия, вполне возможно, вступит в течение ближайшего года, есть столкновение бизнеса, государства, общества России с принципиально новым ландшафтом бытия. Свобода предпринимательства и защищенность институтов собственности покоятся на разветвленной системе договоренностей и регуляторов ВТО. Тот минимум знаний обычаев делового оборота, которые приняты в ВТО, включает не только знание языка или этикета переговорного процесса. Особый пласт грамотности, например, связан со знанием технологий сертификации качества управления и производства. Без этой грамотности мы останемся «маленькими» игроками глобальной экономики. Поддавшись всеобщему угару погони за «чисто конкретной», вполне осязаемой денежной массой, многие новоявленные предприниматели достигли в этом спринтерского успеха. Но, испытав пьянящее чувство материальной обеспеченности, наиболее проницательные из них не могли не обнаружить, что эта игра – для едва начинающих. А главные битвы идут в иных пространствах, где аргументы – не банкноты, но сети отношений, доверие, интеллектуальный капитал, креативность и