В течение августа 1942 г. на железных дорогах в прифронтовой районе было совершено 289 диверсионных актов, около 100 диверсий удалось предотвратить охранным войскам[327]. В результате ударов партизан по железных дорогам в августе 1942 г. были поставлены под угрозу важные перевозки вермахта. В некоторых случаях пришлось переносить сроки антипартизанских операций, так как возникли серьезные проблемы с транспортировкой сил. В частности, на шесть дней было задержано проведение операции «Рысь» в районе Сенно – Чашники – Бочейково – Бешенковичи[328].
Следует отметить, что генерал фон Шенкендорф уделял большое внимание защите железных дорог. Еще в середине июня 1942 г. прифронтовой район отреагировал на рост взрывов общим запретом движения в ночное время. Приказом по корпусу № 110 от 1 июля 1942 г. командующий распорядился усилить охрану железнодорожных магистралей. С обеих сторон от железной дороги должна была находиться полоса шириной 100 метров, представлявшая собой нейтральную зону, для которой был введен полный запрет на передвижение посторонними под угрозой немедленного применения огнестрельного оружия. Первые 50 метров следовало вырубить, устранить все визуальные препятствия, а саму территорию хорошо заминировать[329].
Однако вскоре эти меры были приостановлены из-за протестов железнодорожных инстанций и спецслужб, поскольку таким образом были устранены зимние барьеры, препятствовавшие снежным заносам. Ситуацию еще усугублял тот факт, что приказ открывать огонь по всем лицам, находящимся в нейтральной полосе, привел к жертвам среди железнодорожников и ремонтных подразделений, к минированию телеграфных линий, проходящих вдоль железнодорожных путей. Расширение оборонительных сооружений вокруг станций и мостов, на чем постоянно настаивал командующий корпусом, оставалось недоразвитым, поэтому меры по обеспечению безопасности железных дорог не имели ожидаемого эффекта[330].
Угрожающее развитие положения в тылу также повлияло на генерал-фельдмаршала фон Клюге. 5 сентября 1942 г., в день массового расширения партизанских действий по приказу Сталина, главнокомандующий группой армий «Центр» решил кардинально и полностью сместить приоритеты в борьбе с партизанами[331]. Между тем транспортная мощность железной дороги для снабжения армии упала на 2/3 от запланированной. Прямое сообщение от границы района боевых действий до продовольственного района под Смоленском было ниже 50 процентов, а продовольственные склады генерал-квартирмейстера были пусты[332].
Чтобы обеспечить бесперебойное снабжение армии, возникла острая необходимость в усилении железнодорожной охраны. Клюге приказал развернуть все охранные батальоны для защиты железной дороги, что очень быстро привело к полному оголению территории между железнодорожными линиями и усилению партизанского движения в этих районах. Поскольку Шенкедорф 4 сентября 1942 г. уехал в отпуск, замещавший его подполковник Бём попытался отговорить фельдмаршала от его поспешного плана. Несмотря на несколько попыток, ему это не удалось. Недостатки в системе безопасности железных дорог, которые стали еще более очевидными в следующие несколько недель, укрепили главнокомандующего во мнении, что его действия правильные[333].
Однако в данном случае была допущена серьезная ошибка, последствия которой дали о себе знать в кратчайшие сроки. В период с 24 августа по 17 сентября 1942 г. вместо запланированных 672 эшелонов проследовало только 343, причем отменялись даже поезда с боеприпасами, пользовавшиеся наивысшим приоритетом[334].
9 сентября 1942 г. партизаны в районе 286-й охранной дивизии разрушили стратегически важный мост на главном пути снабжения Борисов – Орша и парализовали движение на 7 дней[335]. 16 и 18 сентября 1942 г. «народные мстители» несколько раз взрывали главную северную магистраль Витебск – Полоцк – Дрисса в районе 201-й охранной дивизии. Движение было остановлено на 3 недели[336]. В целом, в сентябре 1942 г., в тыловом районе было совершено 378 диверсий, из которых войсками было предотвращено 143[337].
Разумеется, партизанские налеты на участки железных дорог, опорные пункты охраны, мосты и станции вызывали у немецкой стороны ответную реакцию. Как правило, применялись жестокие карательные меры. В частности, 28 августа 1942 г. 8, 24 и 36-й партизанские отряды Борисовского военно-оперативного центра разгромили крупный гарнизон на станции Славное Толочинского района. В ходе трехчасового боя партизаны уничтожили здание станции, склады с военным имуществом и продовольствием, водонапорную башню, семафор, 6 железнодорожных стрелок, подорвали и сняли рельсы на протяжении 3 км, уничтожили около 5 км телефонно-телеграфной линии связи. Движение было задержано на несколько суток. Гитлер, узнав об этом нападении, потребовал от командования группы армий «Центр» провести акцию возмездия. Эта задача была возложена Шенкендорфом на 286-ю охранную дивизию. 3 сентября 1942 г. военнослужащие арестовали 100 человек и на глазах у остальных жителей, согнанных к месту казни, расстреляли их. Однако одного расстрела, видимо, показалось мало. Охранные войска сожгли дотла все деревни, расположенные справа и слева от железной дороги на протяжении от Орши до Борисова (среди них Ухвалы, Гаенку, Горожаново, Падры, Сомры, Черный Осов и др.)[338].
В сентябре 1942 г. в прифронтовой районе было проведено 12 крупных операций, в том числе «Северное море», «Бреслау I и II», «Черно-бурая лиса», «Поздний сбор I и II», «Осенняя листва I и II», № 28 «а» и «б»[339]. В течение месяца были ликвидированы 3272 «бандита», захвачены в качестве трофеев 1 самолет, 2 полевых орудия, 3 противотанковых орудия, 49 пулеметов, 11 минометов, 3 автомобиля, а также большое количество боеприпасов и взрывчатых веществ[340].
В конце сентября 1942 г. Шенкендорф вернулся из отпуска. Изменившаяся ситуация не соответствовала его концепции наступательной борьбы с партизанами. Для проведения операций он нуждался в испытанных в боях полках, которые опять оказались в составе действующей армии. Фон Клюге пообещал вскоре передать эти части, но в очередной раз не сдержал слова. На совещании с командирами охранных дивизий 8 октября 1942 г. Шенкендорф заявил: «Мы должны обходиться имеющимися войсками. Бесполезно рассчитывать на какую-то помощь. Но и “невозможного” для нас, само собой разумеется, не должно быть. Мы должны, несмотря на это, улучшить положение, искать пути и средства, чтобы как можно лучше выполнить главную задачу: охрану транспортных магистралей наличными силами… Несмотря на все трудности, я твердо уверен, что мы справимся с этой ситуацией, выполнив свои обязанности по-прусски, то есть сведем к минимуму взрывы!»[341]
В октябре 1942 г. в распоряжении командующего прифронтовым районом находилось 55 батальонов (16,5 тысячи солдат и офицеров), которые должны были обеспечить охрану территории около 200 000 квадратных километров. 45 батальонов (13,5 тысячи человек) были выделены на охрану железных дорог. Протяженность охраняемых железнодорожных линий составляла 2700 километров. Имеющихся сил хватало, чтобы через каждые 400 метров выставить двойной караул[342].
Шенкендорф приказал сочетать охрану железных дорог с максимально возможной защитой впереди лежащей местности перед магистралями. Под этим он понимал проверку близлежащих деревень, для которой каждая часть должна была сформировать ударную группу. Эта мера давала командующему корпусом единственную возможность перейти к ограниченной наступательной тактике[343]. Во время проверок деревень генерал приказал действовать безжалостно: «Подозрительные и вызывающие опасность элементы должны быть арестованы и переданы ГФП. Достаточно малейшего подозрения. Не мелочиться!»[344]
В октябре 1942 г. в тылу группы армий «Центр» было проведено несколько больших операции, в частности «Молния», «Регата», «Хотемля – Аргуны», «Чачино», «Карлсбад», а также ряд малых акций, в которых были задействованы силы 54-го и 201-го охранных батальонов, 14-го полицейского полка, особой команды СС Дирлевангера[345]. Хотя в этих операциях были достигнуты весомые успехи, изменить ситуацию они не смогли.
В это время в процесс борьбы с партизанами вмешалась одна из влиятельнейших фигур Третьего рейха – главнокомандующий люфтваффе, рейхсмаршал Герман Геринг[346]. Такая возможность появилась после того, как силы ВВС[347] были переброшены в тыловой район группы армий «Центр» в соответствии с директивой Гитлера № 46. С апреля 1942 г. соединения люфтваффе все активнее участвовали в боевых операциях, используя самолеты для бомбардировки и уничтожения деревень и обеспечивая войска зенитной артиллерией. 16 октября 1942 г. Геринг отдал своим частям приказ немедленно расстреливать жителей, которые без разрешения приближаются к рельсовым путям на расстояние 1000 метров. Пленных партизан следовало вешать на телеграфных столбах. В случае диверсий нужно было сжигать близлежащие населенные пункты. Всех мужчин рейхсмаршал требовал расстреливать, а женщин и детей отправлять в лагеря