[403]. К тому моменту коллаборационистов уже привлекали к антипартизанским операциям, а в Смоленской и Витебской областях им даже удалось разгромить несколько партизанских отрядов[404].
Тем не менее у генерала Шенкендорфа оставалось немало вопросов. Во-первых, давал о себе знать недостаток хорошо подготовленных командных кадров и, во-вторых, отсутствовало единое руководство над коллаборационистскими формированиями. Более подробно эти мысли командующий изложил в предложениях по уничтожению партизан от 1 марта 1942 г.: «Очень трудно найти хороших командиров для этой местной полиции, так как если они безупречны, можно избежать опасности, которая таится в этих силах и которую не следует недооценивать. Если в этих батальонах и ротах будут офицеры, надежность которых можно считать гарантированной после тщательной проверки, то эти батальоны несомненно могут быть очень полезны для борьбы с партизанами. Если они создаются в большом количестве или вопреки последним положениям, находятся в зоне ответственности начальника тылового района и тыловых армейских районов, то в интересах единого руководства необходимо потребовать их непосредственного подчинения начальнику тылового района группы армий»[405].
Настойчивые попытки командующего объединить разные подразделения коллаборационистов под своим началом провалились. Начальники армейских тыловых районов не собирались делиться с ним силами. Шенкендорфу самому пришлось изыскивать возможности пополнения местных формирований. Как показали дальнейшие события, генералу в определенной мере это удалось. В начале 1943 г. в районе группы армий «Центр» действовали более 45 000 стражей «нового порядка»[406]. Непосредственно в оперативном тылу несли службу свыше 30 000 сотрудников русской полиции[407]. В середине 1943 г., на пике развития, в Белоруссии в полицейских структурах и охранных батальонах выполняли служебно-боевые и оперативные задачи около 50 000 человек[408].
Пытаясь решить проблему недостатка сил безопасности, немецкие власти пошли на вербовку красноармейцев в лагерях военнопленных. Сам по себе этот шаг представляется отходом от первоначального курса, ведь в первые месяцы войны против Советского Союза, особенно в июле – августе, охранные войска довольно часто расстреливали пленных[409].
Не лучшим было обращение с военнослужащими в лагерях для рядового состава и сборно-пересыльных пунктах. В начале сентября 1941 г. представитель отдела пропаганды сухопутных сил проинформировал начальника Генерального штаба Ф. Гальдера о падении дисциплины в войсках на Восточном фронте в связи с «выходками против пленных в тыловой зоне». Командование сухопутных сил попыталось исправить ситуацию, издав соответствующий приказ, но и тогда ничего не изменилось. На совещании по поводу подготовки к эвакуации большого количества пленных из окружения советских армий под Вязьмой и Брянском фон Шенкендорф заявил, что «следует уделять большое внимание тому, чтобы эвакуация пленных проходила согласно достоинству немецкого солдата». Но распоряжение начальника тылового района было проигнорировано[410].
За первые полгода военных действий на Востоке в руки вермахта (по данным, уточненным германским Генштабом в декабре 1941 г.) попали около 3 млн 350 тыс. солдат и командиров Красной армии. Из них примерно 2 млн человек умерли до весны 1942 г. В целом между 22 июля 1941 г. и началом февраля 1945 г. в немецкий плен попали 5 млн 734 тыс. 528 военнослужащих РККА. Из этого числа 3 млн 300 тыс. человек погибли или были расстреляны[411].
В зоне ответственности группы армий «Центр» до второй половины весны 1942 г. смертность пленных оставалась самой высокой на Восточном фронте. Шенкендорф прикладывал определенные усилия к тому, чтобы остановить этот негативный процесс и даже как-то устроил выволочку коменданту лагеря № 231 в Вязьме, у которого за сутки умерли 4000 человек[412]. Но в целом стоит констатировать по большей части безразличное отношение тыловых органов к факторам, влиявшим на увеличение смертности красноармейцев – голод, холод, эпидемии, условия транспортировки и т. д.
Как отмечает историк К. Штрайт, приказы Шенкендорфа относительно советских военнопленных были направлены «в первую очередь против “нарушения дисциплины”». Ни один из них не ставил под сомнение «приоритеты в деле питания пленных». Генерал был согласен с «ликвидацией евреев и коммунистов» в лагерях, поскольку видел в этом устранение «бандитов и преступников», а «приказ о комиссарах» критиковал только тогда, когда он «казался бессмысленным в военном отношении»[413].
25 июля 1941 г. генерал-квартирмейстер вермахта Эдуард Вагнер подписал приказ № 11/4590 об освобождении из плена представителей «дружественных национальностей»: немцев Поволжья, прибалтийцев и украинцев[414]. Приказ предписывал отделять пленных по национальному и этническим признакам. Эти указания достигли групп армий в августе 1941 г. В первую очередь выиграли красноармейцы-украинцы, большинство из которых приходилось на область группы армий «Юг». Только до конца 1941 г. немецкие органы по делам военнопленных освободили 260 000 человек. В районе группы армий «Центр» наблюдалась иная картина. До конца 1941 г. здесь освободили 30 000 красноармейцев[415].
Столь незначительное число освобожденных в районе группы армий «Центр» объясняется, прежде всего, тем, что 13 ноября 1941 г. ОКВ выпустило распоряжение № 3900, приостанавливавшее дальнейшее действие приказа Э. Вагнера от 25 июля. Русских бойцов и командиров, взятых в плен, освобождать запрещалось. В отношении пленных дозволялось использовать методы, подавляющие волю к сопротивлению, включая телесные наказания и казни. Впрочем, такое же обращение тогда распространялось и на гражданское население. По планам руководства Третьего рейха его надлежало постепенно удалить из района группы армий «Центр». В отличие от Прибалтики, Украины и Кавказа центральная часть России предназначалась для разграбления и частичного удаления отсюда местного населения[416].
Однако реальность довольно быстро внесла коррективы в немецкие планы. Появление партизан, огромные пространства и «хроническая нехватка кадров» толкнули генерала Шенкендорфа к созданию «вспомогательных подразделений из освобожденных военнопленных»[417]. По мнению историка Д. Рейтлингера, идея сформировать из бывших красноармейцев антипартизанские части принадлежала начальнику оперативного отдела штаба командующего охранными войсками майору Курту фон Краевелю. Именно он разрешил организовать первое регулярное подразделение по борьбе с партизанами[418].
Насколько известно, Шенкендорф поначалу отнесся к этой идее скептически, зная жесткую позицию Гитлера. Фюрер поначалу не доверял русским коллаборационистам, считая что они «могут стать опасными для самих немцев»[419]. Тем не менее Гитлер, в начале войны с СССР решительно отвергавший все предложения о создании совместного с русскими фронта борьбы против «жидо-большевизма», уже в 1941 г. сделал исключение для казаков, как наиболее непримиримых борцов с коммунистами, и признал их союзниками Германии. Это обстоятельство, а также опыт соседних тыловых районов, использовавших команды быстрого реагирования из прибалтийских националистов или отряды казаков в боях с первыми партизанскими отрядами и подпольными группами, убедили в конечном счете командующего охранными войсками группы армий «Центр» пойти по тому же пути. Тем более, 6 октября 1941 г. генерал-квартирмейстер генштаба сухопутных войск Эдуард Вагнер официально дал согласие на привлечение военнопленных в казачьи сотни[420].
28 октября 1941 г. генерал фон Шенкендорф подписал приказ о создании казачьего эскадрона при охранном корпусе группы армий «Центр». Командовал эскадроном бывший советский майор И.Н. Кононов, перешедший на немецкую сторону 22 августа 1941 г. вместе с подразделениями 436-го пехотного полка. Начальник тылового района разрешил набирать личный состав из военнопленных, содержавшихся в лагерях Могилева, Гомеля, Витебска, Борисова, Лепеля, Орши и Смоленска. Первоначально было отобрано 200 человек[421].
Эскадрон, переименованный в 102-й, а затем в 600-й казачий батальон, принял боевое крещение в конце октября 1941 г. В районе деревень Шепелевичи – Мортяновичи – Глубокое коллаборационисты разбили советский десантный отряд майора Яснова и старшего батальонного комиссара Гущенко численностью около двух батальонов. Потери десантников составили 171 человек убитыми, 348 ранеными, 257 пленными. Казаки потеряли 63 человека ранеными и 29 убитыми[422].
Шенкендорф был вполне удовлетворен тем, как воевали казаки, но расширять их формирования не торопился. В частности, вернувшись из отпуска в начале февраля 1942 г., он был весьма обеспокоен удвоением казачьих эскадронов и украинских сотен, созданных для усиления охранных войск. 8 февраля генерал даже подписал приказ о роспуске этих подразделений, но спустя четыре дня его отозвал, так как у начальника тылового района почти не оставалось сил, чтобы вести активную борьбу с партизанами