Мне было страшно посмотреть мужу в глаза и я оттягивала момент, когда сделаю это. Но и уйти просто так не могла. Как это, развернуться, уйти и ничего не сказать?
– Живее, Аня, – тут же услышала громкий возглас Цербера и пошла вперед, окинула его презрительным взглядом и вышла в коридор, где моего мужа держал какой-то амбал.
– Отпустите его, что же вы делаете, – тут же запричитала я, но меня оборвали.
– У тебя ровно минута, чтобы попрощаться и выйти в эти двери, Аня, – металлический голос, раздавшийся из-за спины, резанул по нервам.
Я вздрогнула, подняла взгляд на мужа и встретилась с его презрительным взглядом, которым он буквально прожигал меня насквозь и заставлял чувствовать себя последней стервой.
– Шлюха, – выбросил он, смотря мне в глаза. – Таскалась с ним, да? А я-то подумал, какой-то мажор из клуба, а ты… тьфу, – плюнул себе под ноги и скривился, а я… я будто приросла к полу.
Не могла сделать и шага: ни к двери, ни к мужу. За дверью меня ждала роль потаскушки за деньги, а здесь… для меня больше нет места. Я клялась мужу в верности, в любви, в том, что буду с ним в горе, и в радости, а в итоге предала.
Жаль, что я не нашла в себе силы уйти раньше и не порочить его, что не смогла заставить себя выйти за дверь и подать на развод задолго до всего этого.
Я тихо прошла мимо и вышла за дверь, оставив чемодан внутри. Медленно спустилась по лестнице, слыша размеренные и уверенные шаги сзади. Я не оборачивалась, не хотела видеть Цербера. Называть его теперь Тимуром язык не поворачивался. Он не человек, животное, настоящий зверь, не знающий пощады.
Вышел из подъезда следом за мной, учтиво открыл дверь, так что я лишь скривилась в усмешке, но залезла на заднее сиденье без промедления. Я хотела расцарапать ему лицо, хорошенько врезать по наглой физиономии, но слишком отчетливо помнила свою прошлую выходку и просто отвернулась к окну.
Я понимала, что дальше меня ждет участь обычной шлюхи, но внутри меня все клокотало. Я не хотела так. Знала, что мое тело не равнодушно к нему, что оно отзывается на ласки, но отдаваться за деньги, за еду или потому, что мне пригрозили.
Мерзко. Противно. Ужасно.
Тогда, после клуба, я поехала с ним по доброй воле. Сейчас осознавала, что это был не алкоголь и не наркотики, а просто желание почувствовать, каково это… познать другого мужчину. Каково это быть с таким, как он. Это сногсшибательно. Ярко настолько, что ты оказываешься ослепленной и после просто не можешь взглянуть на мир, как прежде.
Я не могла. С мужем жить больше не могла, но надеялась, верила, что все еще можно изменить. Глупая. Наивная.
Вот они – изменения. Реальность. Только так все и могло произойти.
– Приехали, – услышала сразу после того, как машина остановилась.
Нажала на ручку и вышла из дорогого автомобиля, озираясь вокруг. Тот же громадный дом, великолепная территория, устеленая плиткой и сады с невероятными цветами.
– Помнишь? – насмешливо спросил Цербер, глядя мне в глаза.
Кивнула и отвернулась, следуя по его указанию к двери. Как только мы зашли внутрь, Цербер тут же взял меня за руку и потащил наверх. Дал какие-то распоряжения на счет комнаты и стал подниматься по лестнице, вынуждая поспевать за ним.
Втолкнул в огромный кабинет и усадил на диван, подошел к бару и налил себе, кажется, виски. Он и так едва стоял на ногах, а еще от него разительно пахло алкоголем, но комментировать это я не стала. Просто сидела, сжав ноги и разместив на коленях сцепленные в тугой замок руки. Мне не было страшно, хотя следовало бояться, я не стала ничего спрашивать, но было любопытно.
– Что, на этот раз не хочешь вылить вино мне на голову? – съязвил и отпил глоток алкоголя из стакана.
– Хочу, – ответила, глядя ему прямо в глаза, – но не стану, потому что жизнь моего мужа и моя зависит от тебя.
– Бывшего мужа, Аня. Ты больше никогда не увидишься с ним, не позвонишь ему и даже не подумаешь о том, чтобы вернуться. С сегодняшнего дня ты моя.
– Личная шлюха, – горечью выдавила я хмыкнула, приподнимая уголки губ.
– Именно. Личная шлюха. Я буду трахать тебя когда захочу, брать, когда мне это будет удобно и до тех пор, пока мне этого хочется. Это понятно? – спросил, но в ответе явно не нуждался, потому что отвернулся от меня, не дожидаясь, что скажу.
Бросил стакан на стол, развязал галстук и стащил его с себя, швыряя на кожаное кресло у стола.
– А если я откажусь?
– А кто тебе сказал, что я дам тебе такую возможность? Свою позицию я выдвинул. Там, в клубе, я был слишком добр с тобой, предлагая ужин, – мужчина опустился на край лакированной столешницы и продолжил: – Мне нужна хорошая любовница, Аня. И ты меня волнуешь как женщина, не буду отрицать, так что чем быстрее ты согласишься на все условия, тем легче будет нам обеим. И у тебя точно нет выбора.
– Выбор есть всегда, – упрямо заявила, на что Цербер только рассмеялся.
– Не в твоем случае, – мужчина развел руками и пожал одним плечом. – У тебя один выход – стать хорошей шлюхой для меня и, возможно, я тебя отблагодарю.
Я оцепенела. Смотрела перед собой и не могла пошевелиться, даже вопрос задать не могла. Хотелось верить, что все это сон и вот сейчас, совсем скоро, я очнусь. Проснусь и окажется, что все хорошо. Увы, это не так.
Перевела дух, сделала пару глубоких вдохов и спросила:
– Ты говорил про условия. Какие они?
Он выдержал долгую паузу, после которой усмехнулся, потянулся к стакану с алкоголем и осушил его одним глотком.
– Условие только одно: выполнять все мои желания. Это понятно?
Кивнула, сцепляя пальцы еще сильнее. Хотелось уточнить, какие именно желания будут, но следующая его фраза предельно ясно ответила на неозвученный вопрос:
– Если понятно, сделай мне минет, Аня.
Глава 17. Тимур
Тимур больше не верил ее лживым глазам и тому, что она действительно жертва обстоятельств. Обычная девушка, решившая устроиться в жизни поудобнее и ищущая себе богатого ухажера. Странно, что там в клубе она сразу не приняла его предложение, но, видимо, набивала таким образом себе цену.
Но ведь поехала в первый раз с ним. Села в его машину и сама набросилась, да и деньги взяла, значит, действительно приехала за баблом. И как бы он не надеялся на то, что она не такая, все говорило об обратном. Слова о том, что она собирается вернуть деньги, которые он передал после случая в ВИП-кабинке так и остались словами.
Аня не спешила возвращать их, да и после того как вышла из квартиры, кажется, вовсе забыла о своем решении. Странная. Тимуру она нравилась и он, на удивление, хотел попробовать с ней по-нормальному, но какой-то зверь внутри не давал ему этого сделать. Противился и убеждал присмотреться.
Вот и сейчас он вынудил произнести то, что он сказал. И Тимур ждал ее решения с диким желанием и надеждой, что не станет. Не покориться, взбрыкнет. После он, конечно, выведет ее на эмоции, заставить сгорать от желания и умолять его взять ее. Но зато это будут живые эмоции, а не вот эта равнодушная холодность и отрешенность, отчетливо читающаяся в ее глазах.
Вопреки его ожиданиям Аня таки встала, сделала пару решительных шагов ему навстречу и замерла на середине пути. Посмотрела на Тимура своими бездонными голубыми глазами и стала подходить медленней, шаг за шагом приближаясь.
Тимур видел, как дрожат ее руки, как нервно она ведет плечами и как старается выдавить из себя улыбку. Аня подошла к нему вплотную, и Тимур взглянул на девушку. Сквозь алкогольную пелену к нему пробралось дикое желание завладеть ею. И не просто опустить на колени и заставить сделать минет, а именно завладеть, оттрахать до изнеможения и сделать своей.
В эту минуту внутри него боролись два человека: мужчина, отчаянно желающий женщину и ебучий циник, который возникал с каждым днем все чаще и чаще. Он хотел ее до боли в паху, но не собирался брать ее сам. Хотел, чтобы она подчинялась ему, чтобы ублажала его по собственной воле.
– Тимур, – прошептала, поравнявшись с ним.
Посмотрела на него так, будто от следующей фразы зависела ее жизни и выдала:
– Я не хочу так… – опустила глаза в пол, а руки сцепила перед собой.
– А как хочешь? – зацепил ее подбородок рукой и потянул вверх, вынуждая девушку поднять голову и посмотреть на него.
В ее глазах затаились слезы, отчаяние и обида, но она старалась держаться и не подавать виду. А вот Тимур почувствовал себя хреново. Так, будто от него оторвали кусок и выбросили на корм собакам. И сразу какое-то отвращение к ситуации в целом. Чего он добился? Покорной безэмоциональной бабы, готовой по первому зову встать на колени или раздвинуть ноги потому что ей страшно?
– По-нормальному, – едва зашевелила губами. – Так, как… как тогда…
– Ты тогда тоже делала минет, забыла? – усмехнувшись, выплюнул ей в лицо.
– Ты заставил, – зачем-то выдавила из себя.
– Я и сейчас заставляю, – спокойно ответил и стал ждать ее слов, но они не последовали.
Аня лишь вздохнула, а затем коснулась пряжки ремня, дрожащими руками стала расстегивать его и смотреть куда-то в сторону.
– Ну нет, так не пойдет, – прервал ее занятие. – На меня смотри! Так, чтобы я видел твои глаза.
Подняла на него свой взгляд, и Тимур едва не улыбнулся, когда увидел там гнев и злость. Значит, не нравится ей все происходящее. Странно, но он ожидал, что она разобьет стакан о его голову, попытается ударить его в пах или закатит скандал со слезами и криками, но Аня лишь злилась, но никак не проявляла свои эмоции.
Его член уже давно стоял: еще задолго до того, как Аня встала и подошла ближе. Тимур хотел ее еще там, в чертовой квартире ее муженька. Вот как увидел ее в кружевном белье и пеньюаре, так и сорвался. Ничего не мог поделать со своим желанием к ней, не мог совладать с ним. И единственное, что спасло его от секса с Аней прямо там, у стены чужой спальни, это злость.
Она руководила им до этого момента. До того, когда Аня коснулась своими хрупкими ладошками его члена, до того, как провела рукой от головки к основания, пусть и через плотную ткань трусов.