— Только прими нас обратно!!
— Умоляем, Повелитель!!!
Следующие несколько минут несчастные умоляли возомнившего себя великим диктатором главаря разбойников принять их. Простить, а значит, даровать жизнь.
Наконец Морфеус, протянув правую ногу в пыльном сапоге, смиловался:
— Целуйте. До зеркального блеска…
Рон едва мог смотреть на происходящее, на то, как совсем опустившиеся люди буквально шлифовали своими языками сапог Морфеуса. Потом второй. Но смотреть приходилось. Сотник пристально следил за тем, чтобы никто из присутствующих не закрывал глаза и не отворачивался. В то же время радовался, что это не он… а мог бы быть среди них, если ночью им удалось бы сбежать, а потом бы их поймали.
— Достаточно… вы четверо приняты.
— Благодарим, Повелитель! Благодарим!
Прощенные на коленях, бормоча благодарности, попятились назад, спускаясь с холма. У кресла-трона Кэрби остались двое.
— Те, что сбежали после предупреждения… — вспомнил их Финист.
Морфеус подтвердил мысль Рона:
— Вы двое были в числе тех низших, кто сбежал после того, как я объявил о наказании за нарушение моих приказов и попыток бегства. Что ж, получите его… Двадцать ударов каждому!
Несколько охранников подхватили под руки несчастных и повели к столбам, к которым быстро привязали ремнями. После чего за их спинами появился экзекутор с длинным хлыстом.
Кэрби кивнул, и палач начал свою работу. Взмах, легкий свист и оглушающий щелчок, после чего еще более оглушающий крик то одного, то другого несчастного. На ударе пятом-седьмом они прекращали кричать. На десятом-тринадцатом теряли сознание. Тем не менее, экзекутор выдал каждому положенную порцию плетей. Несчастных облили водой и оставили висеть до утра.
Финист невольно подумал: а выживут ли они? Смогут ли нубисы или какие другие ночные животные, жадные до крови, войти в центр лагеря? Или наказанные останутся под охраной?
— Представление окончено, лупоглазые кожаные мячики! — первым закричал сотник Гром. — Разойтись по казармам, бегом марш!
Рон после столь тяжелого дня уснул сразу, только закрыв глаза, ни одной секунды не мучаясь мыслями о своей дальнейшей судьбе.
29
— Встать, ублюдки! Начался новый день! Так возрадуемся же ему! — сквозь сон загремел голос сотника Грома.
«Уж лучше бы он не наступил никогда, — подумал Финист, — а я бы умер и никогда бы больше не увидел его мерзкой рожи…»
Тем не менее, чтобы не заслужить удар стеком прохаживающегося вдоль рядов сотника, резво соскочил с койки.
— Построиться перед казармой, в три шеренги, конопатые обезьяны! И не забудьте прихватить с собой мешки от спальников! Живо!
Возле других казарм царило такое же оживление. Рекруты поспешно строились у стены выстроенных ими же казарм с пустыми мешками в руках.
— Это ваши новые товарищи по оружию, недоразумения природы! — продолжал орать Гром, указывая на давешних прощенных беглецов с мешками из-под спальников в руках.
Выглядели они жалко. Блуждание в песках и истязание не прошли для них даром, и сейчас беглецы едва держались на ногах. Особенно те, что подверглись бичеванию. К удивлению Рона, они выжили.
— Встать в строй, вши тифозные!
Пополнение пристроилось в хвост шеренг, увеличив каждую на два человека, а всю Хромую сотню до шестидесяти шести человек.
— Хочу вас порадовать, сморчки! С сегодняшнего дня из вас начнут делать настоящих солдат! Потому к холмам бегом марш!
Хромая сотня добежала до холмов, и Рон понял, для чего им мешки.
— Заполнить их песком, гаденыши, под самый узел! — подтвердил страшные опасения Финиста сотник. — Живо!
— Если он заставит нас с ними бегать, то мы все откинем копыта, — поделился своим мнением Джек.
— Не думаю, что это самое худшее…
— О чем это ты?
— Думаю, как и в случае со строительством, бег примет соревновательный характер с другими сотнями или на время.
— А проигравший…
— Будет жрать песок, — договорил за Джека Жак.
— А с нами эти доходяги, — чертыхнулся Рон.
Все с ненавистью посмотрели на вернувшихся и приданных Хромой сотне беглецов, прекрасно понимая, что те не пробегут и километра, а изувер-сотник вряд ли ограничится такой малой дистанцией для своих подопечных.
— Быстрее наполняйте, черепахи недоделанные! Или мне тебе помочь, тварь?! — склонился Гром над одним из высеченных, наполнявших свой мешок недостаточно быстро.
— Нет, я сам…
— Ты как отвечаешь, падаль?! — разозлился сотник и пнул несчастного в лицо, от чего тот отлетел на спину с рассеченной губой.
— Как нужно отвечать своему командиру, кусок дерьма?! — пристал Гром ко второму высеченному. — Отвечать!!!
Несчастный поспешно преклонил колено и, склонив голову, ответил:
— Никак нет, господин сотник!
— Правильно, коровий ты выкидыш! Встать! За мной бегом марш! И не дай бог, в пути у вас нечаянно развяжется мешок! Знаете, что делают за «нечаянно»? Знаешь?! — приценился сотник к еще одному рекруту.
— Никак нет, господин сотник! — прокричала его жертва.
— Так я тебе скажу! Бьют отчаянно! Так что вы у меня изойдете кровавым поносом, недомерки! И еще! Придете последними — о завтраке и обеде можете забыть! А там и об ужине! Потому как сил заслужить его у вас не будет! Хотя кое-чего вы, конечно же, налопаетесь от пуза! — засмеялся Гром, сплюнув на песок.
Сотник легко побежал по ему одному ведомому маршруту, так и не сказав, сколько предстоит пробежать времени или километров. А любую физическую нагрузку вынести психологически легче, зная конечную цифру.
Мало того что не было сил, было еще и неудобно. Мешок оказался очень тяжел, килограммов десять, не меньше. Рон пробовал по ходу движения забросить его за спину, но ремешок больно резал плечо. В руках, точно ребенка, долго нести не получалось, от этого руки очень быстро уставали. Так что единственный способ — это нести на плече.
— Медленно, скоты! Слишком медленно! — пробегая вдоль подобия строя, кричал Гром. — Вы плететесь, точно беременные черепахи, готовые вот-вот разродиться! Или вы так хотите отведать, каков на вкус песок?! Так я вам могу помочь отведать его прямо сейчас! Сотня! Принять упор лежа! Начали отжим! Раз! Два! Три!..
Сотник, считая, шел вдоль делавших упражнение людей и, когда они приближались к земле, каждого тыкал лицом в песок своей ногой.
— Десять! Ну что, вкусно, сволочи?! Хотите еще отведать?! Одиннадцать! Двенадцать!
Гром наступил на затылок и Финисту. Как Рон ни старался перевести давление на лоб, все равно окунулся всем лицом.
— Побежали, ящерицы с яйцами!
После отжимания Хромая сотня побежала еще медленнее. Солнце поднималось все выше над горизонтом Цербера и палило нещадно. Рекруты стали чаще пользоваться фляжками. Но кое-кого не спасала даже вода. На что не преминул указать сотник Гром:
— Вы куда ломанулись, стадо баранов?! Если вы не знали, то время засекается по последнему!
Рон устало оглянулся. У него не осталось сил даже на то, чтобы выругаться мысленно. Их сегодняшнее пополнение тащилось в самом хвосте сильно растянувшегося строя, а один так вообще валялся на земле, лишь тяжело вздымающаяся спина показывала, что он еще жив.
— И чего ждете, тупые креветки?!
— Джек, давай за ним… — кивнул на лежащего Финист.
Вильямс лишь коротко отрицательно помотал головой.
— Не пойду…
— Нам все равно придется их нести, Джек. А так у нас сейчас хоть какие-то силы есть…
— Я понял…
Друзья зашагали в сторону обессилевшего рекрута. Положили его руки себе за шеи.
— Жак… возьми его мешок…
Так они и зашагали. Бежать уже просто не представлялось никакой возможности — груз едва волочил ноги.
Приходилось очень нелегко. Финист часто спотыкался, и сама собой в голове снова зазвучала молитва: «Владыко, Вседержителю, Святый Царю, наказуяй и не умерщвляй, утверждаяй низпадающия и возводяй низверженныя…»
Финист с удивлением обнаружил, что он словно стал сильнее, а ноша — легче. Тогда, в грязном, провонявшем до одури трюме пиратского корабля, молитва лишь помогала ему отрешиться от мирского, уйти в себя, чтобы не видеть всей этой мерзости, он тогда словно выстраивал вокруг себя стену. Читал все подряд, что только мог вспомнить, даже слова песен и просто стихи. А сейчас он почувствовал истинную силу слова Божьего.
— …Господи, врачебную Твою силу с небесе низпосли… — с надрывом произнес Рон вслух, когда потребовалось напрячь все свои силы, чтобы удержать ношу и не упасть вместе с ней с холма, на который они с таким трудом взобрались.
— Ты чего там бубнишь, Рон? — поинтересовался Джек.
— Молитву читаю…
— И как? — с намеком на усмешку спросил Вильямс знавший, что Рон, как и он сам, не относится к числу истово верующих.
— Помогает, — признался Финист.
Джек лишь кивнул, а через пять минут бега проговорил:
— Ты знаешь, действительно прибавляет сил…
Вскоре попадали остальные доходяги, и другим рекрутам пришлось их нести. Рон и Джек к тому времени, несмотря на прибавляющую силу молитву, уже начали приседать в коленках.
Неожиданно перевалив за холм, они оказались в пиратском лагере. Здесь уже переминались с ноги на ногу прочие сотни.
— Поздравляю, скоты! — зарокотал сотник. — Вы приперлись последними!
Рон тяжело вздохнул. Во рту, несмотря на регулярное смачивание водой, стояла неимоверная сушь. Пришлось глотнуть еще и долго держать воду во рту, пока он не почувствовал, что железы начали выделять слюну.
Тут еще Жак заныл:
— У меня вода кончилась…
— Надо экономить… — буркнул Джек.
Несмотря на то, что у них самих воды оставалось на дне фляги, Рону с Джеком пришлось поделиться со своим другом драгоценным ресурсом.
— …А значит, остались без завтрака! Но я сегодня добрый, и песок отменяется благодаря проявленной вами взаимовыручке и самоотверженности в спасении своих товарищей! Вольно, арбузы ушастые! Можете пару минут передохнуть…