в:
— Вот вы и попались… Гарпун!
— Да, Командор?
— Объявить абордажникам готовность один!
— Слушаюсь!
Гарпун убежал, а Морфеус продолжил наблюдать за маневрами кораблей. Лайнер выглядел потрясающе. Конструкторы придали ему черты древних морских круизных кораблей, когда-то бороздивших океаны Земли. Такие же обводы, заостренная приподнятая носовая часть, ярко выраженная килевая форма, борта… Разве что труб нет. Да и в корме не винты и машины, а сопла гипердвигателей.
На носовой части «оранжерея» смотровой площадки. Кэрби даже показалось, что он видит этих путешествующих толстосумов во фраках и женщин в роскошных и рисковых вечерних платьях, видит, как они тыкают в их сторону своими жирными пальчиками, попивая шампанское из высоких бокалов. Для них это лишь дополнительный незапланированный аттракцион.
В то время как боевые корабли выглядели совсем по-другому. Им ни к чему эта сентиментальная вычурность обводов и эта световая визуальная демаскировка. Боевые корабли чем-то напоминали черных черепах: сверху и снизу броневые пластины, а по бортам пушки.
— Внимание! Стыковка! — объявил штурман, и «Эллин» чувствительно тряхнуло.
— Шлюзовые камеры готовы к открытию, — раздался из динамика голос Гарпуна. — Все готово, Командор! Штурмовое подразделение ждет ваших приказаний!
— Тогда вперед!
58
— Абордажникам приготовиться! — раздалось в динамиках.
Рон удивленно поднял голову.
«Началось», — с удивившим его облегчением подумал он.
Хотя удивляться здесь по большому счету было нечему. Порадуешься любой работе за три месяца почти неподвижного сидения на не шибко удобных стальных скамьях. Седалищное место болело так, что уже не помогали никакие массажи во время похода в туалет и обратно…
— Получить боеприпасы! И строиться на выход! Гранат нет! Только пули! Нам не нужно, чтобы вы разнесли корабль вдребезги!
Легионеры начали оживленно облачаться в доспехи. Наконец они покинут этот темный удушливый трюм!
Единственным развлечением за все время пути и ожидания стало пришивание красных флажков с белым ромбиком и черным символом внутри на рукав правой руки. Десятники в дополнение к флажкам получили на левый рукав нашивку в виде серебряного венка. Сотники, идущие на штурм вместе со своими подопечными, нашили себе по два венка. А тысячник, несмотря на то, что имелось всего пять сотен солдат — три нашивки.
Каждый день солдаты, готовясь к штурму, ухаживали за оружием, разбирали-собирали автоматы при полной темноте, при выключенных и без того не слишком ярких лампах, и неудачники выносили переполненные за день баки с фекалиями.
Рон ни разу не ошибался, у него не оставалось лишних деталей, потому о том, куда носили эти баки, он не знал и знать не хотел.
Сущим наказанием для всех стало изучение плана какого-то огромного корабля. Если верить размерным цифрам, то выходило, что он длиной полкилометра (это без топливно-двигательной системы!), шириной — сто, высотой — двести! Два десятка палуб, тысячи различных помещений от крохотных кубриков экипажа до шикарных кают пассажиров. Сотни коридоров, ходов, лестниц, поворотов, лифтов…
Все это требовалось выучить практически наизусть, по крайней мере, свой сектор. Знание проверяли сотники, завязывая бойцу глаза и заставляя его перечислить всевозможные ходы до цели, то и дело, перекрывая то один, то другой ход. В итоге в головах солдат сформировалась трехмерная проекция судна.
Весь состав штурмового подразделения поделили на несколько групп с собственной задачей. Двум группам по двадцать человек предстояло перекрыть все пути, ведущие к бортовым коридорам, и тем самым пресечь возможные попытки побега с помощью спасательных капсул, еще двум — важнейшие узлы машинного отделения. Но большей части — тремстам бойцам шестью группами по пятьдесят человек, действуя разными путями, предстояло захватить мозговой центр — капитанский мостик.
Финист попал в одну из групп, целью которой стал капитанский мостик. Хотя он вообще удивлялся тому, что его не только оставили в живых после попытки покушения на самого Повелителя, его даже не отдали в рабы гнуть спину на плантациях по выращиванию бобов, более того — доверили оружие и вот сейчас выдадут боеприпасы!
А удивляться было чему! Ведь он хотел убить не кого-нибудь, а самого Повелителя! Но не смог… Руки в самый ответственный момент отказались повиноваться. Палец, готовый вот-вот нажать на курок АК-407 и вышибить мозги подонку, вдруг одеревенел. Рон прилагал максимум усилий, пытаясь сдавить его, но чем больше пытался, тем больше его тело выходило из-под контроля, вплоть до судорог.
Он даже не смог покончить с собой. Автомат выбили мастерским выстрелом. Финист тогда подумал, что это сделали для того, чтобы казнить его самым извращенным способом, уже однажды озвученным Морфеусом — отрезать от тела по кусочку, а раны пихать в муравейник… Но нет, не казнили, и это немало удивляло.
Вот и его очередь. Рон протянув руку, и все еще думая, что в этом есть какой-то подвох, получил две пачки патронов от раздатчика и начал быстро заряжать рожок «колуна».
Несколько бойцов получили газовые резаки с тяжелыми баллонами.
Встряска и пронесшийся вслед за ней по всему кораблю гул обеспокоили сидящих в трюме людей. Финист, конечно же, без особого труда узнал его, ведь именно в нем его, как и еще несколько тысяч человек, привезли на Цербер в нечеловеческих условиях. Правда, сейчас его значительно перепланировали, и церберы находились в подобии хоть какого-то комфорта. По крайней мере, не приходилось бороться за еду, те же брикеты водорослей, на этот раз, правда, не просроченные, так что все чувствовали вкус свинины, грибов, курицы, говядины, фруктов и прочих вкусовых добавок. Питание развозили так же, как сейчас боеприпасы, на тележках, а не сыпали на головы градом.
— Стройся!
Церберы поспешили к выходу. Впрочем, далеко продвинуться не удалось, но как только раздалась команда «Вперед!» и прозвучали короткие автоматные очереди, они начали двигаться, проникая на борт чужого корабля, точно вода в воронку.
— Расходимся! Расходимся! — кричали сотники, и десятники подгоняли своих подчиненных, уходя по нужным, предписанным им планом штурма галереям лайнера.
59
Рон понимал, что не случайно оказался в подразделении, ведомом лично сотником Громом. И не просто в его подразделении, а на его переднем крае, в головной группе.
Финист шел уверенно, точно по разработанному маршруту. Им предстояло пройти с правого борта на левый, подняться на пять ярусов, миновав чисто технические палубы и начать движение в сторону капитанского мостика.
Встречающиеся на пути матросы разбегались кто куда, едва завидев вооруженных людей, так что никто в них не успевал даже стрельнуть. К тому же действовала установка на сбережение боеприпасов, их выдали не так уж и много. Видимо, планировавшие операцию не считали, что им станет кто-то противостоять. И действительно, пока их продвижению никто не препятствовал.
Завыла сирена. Комсостав лайнера, наконец, понял, что на корабль совершено дерзкое нападение. Вслед за сиреной явно паникующий голос объявил:
— Внимание! На корабль совершено нападение! Это не шутка!!! Пассажирам укрыться в своих каютах… Членам экипажа занять свои места… и действовать согласно директиве Эйс-семь-А…
Догадавшись, что члены экипажа в панике могут не вспомнить, что означает сия директива, голос, дав петуха, уточнил:
— Закрыть все двери!!! Повторяю…
Финист начал подъем по лестнице, понимая, что все эти меры не спасут ни экипаж, ни тем более пассажиров.
Вот, наконец, и нужная палуба третьего класса. Здесь обитал не самый богатый народ, но, тем не менее, смогший позволить себе оплатить билет на роскошном лайнере и отпуск на райской планете… Хотя часть пассажиров выиграли путевку на Гвинею в различных конкурсах и лотереях.
Пассажиры с криками метались по коридору, разбегаясь по своим и вламываясь в чужие каюты, не успевшие закрыться вслед за хозяевами, лишь бы не оказаться на пути вооруженных людей. Но не всем посчастливилось скрыться.
Отряд добежал до конца коридора и остановился. Путь легионерам и не успевшим сбежать пассажирам преграждала дверь. Оставшиеся в коридоре пассажиры молотили по ней, плакали, молили открыть, но их никто не слышал.
— Разойтись! — кричали церберы, с силой припечатывая людей к стенам.
Люди продолжали метаться, молили пощадить их, совали драгоценности…
— Возьмите, только не убивайте!..
— Заткнитесь все! — закричал не выдержавший слезного гама сотник. — А то порешу!
Пассажиры притихли, рассевшись на полу, точно псы, поджавшие хвосты, закрыв лица руками, продолжая что-то тихонько скулить.
— Что там с дверью?!
— Закрыта, господин сотник! — прокричал десятник, обернувшись назад.
— Попробуй выбить!
— Слушаюсь, господин сотник!
Десятник выстрелил из АК-407 в кодовый замок. Панель с кнопками разлетелась в стороны, густо сыпанули искры, дверь со скрежетом чуть дернулась, приподнявшись сантиметров на десять. Несколько солдат попытались ее поднять. Но ничего не вышло. Поднять не удалось даже на сантиметр. А в такую щель, естественно, не пролезть.
— Заперто, господин сотник…
Гром, обернувшись, с сомнением посмотрел на бойца с газовым резаком, размышляя: пустить агрегат в дело сейчас или попробовать другой ход? Сотник решил использовать второй вариант. Дверей впереди еще много, а газа в баллоне мало, хватит, чтобы вырезать полудюжины отверстий, так что лучше сэкономить.
— Возвращаемся…
Солдаты бросились обратно.
— Пятнадцатый… иди вперед, — махнул сотник Гром.
— Слушаюсь, господин сотник…
Рон снова оказался в первой линии. Отряд поднялся сразу на три палубы выше, оказавшись на нижнем уровне второго класса, где потолки чуть выше, коридор пошире и каюты побольше. Здесь дверь закрыть не успели. От пассажиров в коридоре уже и след простыл, точнее одни следы и остались в виде разбросанных тут и там дамских сумочек, дамских же туфель, мужских ботинок, разорванных украшений, париков и прочего плохо опознаваемого хлама…