— Вот выступает дева, что родом из племени древних Титанов,
Ступает легко, не тревожа земную священную твердь.
Взор её светел и ясен, и помыслы чисты, как воды,
Древнее знание с новым несёт она в дар для смертных.
Я быстро записала услышанное в свой планшет, стараясь не упустить ни слова. Анализатор тихо попискивал, фиксируя радиоволны.
— Слушайте, братья, как песнь её сердца звучит величаво,
Ритмы живые пульсируют в персях прекрасной девы.
Память столетий и тысячелетий хранит она свято,
Тайну извечную мира стремится она разгадать.
Я провела в лесу несколько часов, записывая всё, что слышала. Иногда голоса становились громче, иногда затихали до шёпота. Они говорили о звезде и корнях, о движении ветра и течении соков в растениях. Это было удивительно и увлекательно.
Вернувшись на базу, я сразу позвонила к куратору Артемиде.
— Мне нужен доступ к главному компьютеру, — сказала я, стараясь скрыть волнение. — У меня есть данные, которые требуют серьёзного анализа.
Артемида внимательно посмотрела на меня:
— Это связано с вашей магистерской работой?
Я кивнула. Куратор знала содержание моей работы и о том, что я изучаю полисы.
— Хорошо, — сказала она после паузы. — У вас будет доступ сегодня ночью, с 23:00 до 6:00. Но, Юлия, будьте осторожны. И не забывайте о режиме.
Я благодарно улыбнулась:
— Спасибо, Артемида. Я обещаю не злоупотреблять. Можно я переночую на главной базе?
Конечно, она разрешила.
Ночью я загрузила все данные в компьютер — и записи анализатора, и свои расшифровки. Запустив криптографическую программу, я откинулась в кресле, наблюдая, как на экране мелькают графики и диаграммы.
Это был только первый шаг, но я чувствовала — я на верном пути. Скоро я смогу понять язык полисов, расшифровать их сообщения. И кто знает, какие тайны Цереры откроются мне тогда?
Работа над этим проектом заняла у меня несколько месяцев, и наконец я поняла, что готова показать это людям, с которыми я работала бок о бок.
Я стояла перед своими коллегами в конференц-зале, чувствуя, как колотится сердце. На столе перед нами лежало небольшое устройство — плод месяцев упорной работы и бессонных ночей.
— Итак, — начала я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, — я хочу представить вам прототип переводчика с языка полисов на человеческий.
В комнате повисла тишина. Профессор Сильва нахмурился, куратор Скариот подалась вперед, а Альфина и Хан обменялись недоуменными взглядами.
— Юлия, — медленно произнес профессор, — вы хотите сказать, что полисы… разумны?
Я глубоко вдохнула.
— Да, профессор. Все наши исследования указывают на то, что полисы обладают коллективным разумом. Они общаются между собой с помощью сложной системы радиоволн, которую мы раньше принимали за обычный шум.
Куратор Скариот покачала головой:
— Это… это невероятно. Если вы правы, Юлия, это величайшее открытие в истории.
— Но как? — воскликнула Альфина. — Как ты это обнаружила?
Я кивнула:
— Это долгая история, но если вкратце — я записывала их излучение, потом проанализировала и заметила повторяющиеся паттерны, — ответила я. — У меня возникли подозрения ещё в прошлом году, уж очень специфические передачи были от полисов, но тогда я была не готова работать в этом направлении. Главное — теперь у нас есть возможность понять их язык. Прошу меня извинить, прибор и программа к нему очень грубые, это не моя специальность, но я сделала, что могла.
Я включила устройство и направила его на ближайшее окно, за которым виднелись заросли местной растительности. Через несколько секунд из динамика раздался механический голос:
— Солнце светит. Мы поём. Мы растём. Жизнь.
В комнате воцарилась потрясенная тишина. Хан первым нарушил ее:
— Боже мой, Юлия… Если это не прикол, ты действительно нашла разумных пришельцев. И сделала возможным контакт с ними.
Профессор Сильва встал и подошел ко мне. Его глаза блестели от волнения.
— Юлия, вы понимаете масштаб того, что сделали? Это открытие перевернет всю науку. Оно изменит историю человечества.
Куратор Скариот тоже поднялась:
— Нам нужно немедленно связаться с Университетом Деметры и Межпланетным Научным Советом. Это слишком важно, чтобы держать в секрете.
Я подняла руки, останавливая их.
— Подождите, я ещё не закончила.
Я знала, что впереди нас ждет много работы и, возможно, немало трудностей. Но сейчас, глядя на восхищенные лица своих коллег, я чувствовала — все было не зря. Я сделала то, о чем мечтали мои родители. Я открыла дверь в новый, неизведанный мир.
Когда первый шок от моего открытия немного улегся, я подняла руку, призывая всех к тишине. В глазах коллег все еще горел огонь энтузиазма, но я понимала, что должна сказать нечто важное.
— Прежде чем мы двинемся дальше, — начала я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо, — есть кое-что критически важное, о чем мы должны подумать в первую очередь.
Профессор Сильва нахмурился:
— Что вы имеете в виду, Юлия?
Я глубоко вздохнула:
— Безопасность полисов. Мы должны защитить их, причем немедленно.
— Защитить? — переспросила Альфина. — От чего?
— От нас, — ответила я просто. — От людей.
В комнате повисла тишина. Я продолжила:
— Подумайте сами. Полисы — это деревья. Они не могут убежать, не могут защититься. Они полностью уязвимы перед любыми нашими действиями. У меня создалось впечатление, что они как маленькие дети, они вообще ничего не могут нам противопоставить.
Хан медленно кивнул:
— Ты права. Если эта информация станет общедоступной…
— Начнется хаос, — закончила за него куратор Скариот. — Все захотят изучать их, общаться с ними. Сюда хлынут толпы исследователей, журналистов, просто любопытных.
— И это в лучшем случае, — добавила я мрачно. — А в худшем — найдутся те, кто захочет использовать их в своих целях, навредить им просто потому что они другие. Или даже уничтожить из страха перед неизвестным. Или увезти с родной планеты и продавать как диковинки вместе с переводчиками.
Профессор Сильва нахмурился:
— Боже мой, вы правы. Мы должны что-то сделать.
Я решительно кивнула:
— У меня есть предложение. Нам нужно добиться того, чтобы Церера была объявлена заповедником на государственном уровне. Полным, закрытым заповедником.
— Это… это серьезный шаг, — задумчиво произнесла куратор. — Потребуется вмешательство самых высоких инстанций.
— Именно, — согласилась я. — Но у нас нет выбора. Мы открыли разумную жизнь, совершенно новую для нас форму интеллекта. Наш долг — защитить ее.
Альфина вскочила:
— Я полностью за! Мы должны сохранить полисы в их естественной среде, без вмешательства извне.
Хан тоже кивнул:
— Согласен. Это единственный способ обеспечить им безопасность и возможность для дальнейшего изучения.
Профессор Сильва посмотрел на меня с гордостью:
— Юлия, вы не перестаете меня удивлять. Я поддерживаю вашу идею полностью.
Куратор Скариот встала:
— Я немедленно свяжусь с руководством Университета и Межпланетным Научным Советом. Мы должны действовать быстро.
Я почувствовала, как напряжение немного отпускает. Мои коллеги поняли. Они готовы бороться за безопасность полисов.
— Спасибо вам, — сказала я тихо. — Теперь я уверена — вместе мы сможем защитить этот удивительный мир и его обитателей.
Профессор кашлянул:
— Я хочу провести ещё испытания! Пойдёмте наружу! — словно маленький ребёнок, запросил профессор, сжимая в руках передатчик, как лучшую игрушку на день рождения. — Нам надо знать, о чём мы будем говорить на научном совете.
Мы все переглянулись и только вздохнули. Профессор, как самый увлекающийся и эмоциональный просто не могу терпеть. Ну как ему можно было отказать?
Мы покинули кураторскую базу и пошли по лесу небольшой группой — мы с Артемидой, профессор Сильва, Альфина и Хан. В руках у каждого по очереди побывал мой портативный передатчик-переводчик. Воздух был наполнен привычными запахом Цереры — сладковатым ароматом ванили.
— Давайте попробуем здесь, — сказала я, останавливаясь на небольшой поляне, слыша гудение и знакомые распевы.
Мы активировали устройства и замерли в ожидании. Через несколько секунд из динамиков раздался механический голос:
— Идут! Земля дрожит! Люди! Большие!
Мы переглянулись. Альфина не смогла сдержать улыбку:
— Они правда как дети, честное слово.
Я кивнула и попыталась начать диалог:
— Здравствуйте. Мы пришли петь песни с вами.
— Петь! Хорошо! Мы — петь вместе! — отозвались полисы.
Профессор Сильва нахмурился:
— Попробуйте задать им какой-нибудь вопрос, Юлия.
Я подумала секунду:
— Сколько нас?
Последовала пауза, потом передатчики ожили:
— Видим, люди, много, один старый. Другой старый, один средний, один маленький, другой маленький. Много! Страшно!
— А что вы еще видите? — спросил Хан.
— Большие! Двигаетесь быстро, как стрекозы! Мы не можем так!
Альфина присела на корточки, поднесла передатчик ближе к земле:
— А что под землей? Что вы чувствуете там?
— Вода! Корни! Нет солнца! Хорошо!
Я старалась не смеяться. У меня в голове ответы были стройными песнями, а через переводчик получалась какая-то несуразица. Ответы полисов были простыми, часто состояли из отдельных слов или коротких фраз. Они явно понимали нас, но их способ мышления был… иным.
— Они как вороны, или дельфины, — пробормотал профессор Сильва. — Разумны, но по-своему. Очень по-своему.
Я кивнула:
— Да, похоже на то. Но это не умаляет их значимости. Они просто… другие.
Мы продолжали задавать вопросы, пытаясь понять пределы их понимания. Полисы отвечали с энтузиазмом, но их ответы часто были нелогичными или неполными с нашей точки зрения.
— Вы знаете, откуда вы появились? — спросил Хан.
— Всегда были! Растем! Поём! Хорошо!