Я повернулась к Децимусу, который все еще с недоумением наблюдал за происходящим.
— Господин Валериан, — начала я, стараясь говорить спокойно и уверенно. — Я понимаю, что способности эмпата, подобного Виктору, могут показаться вам привлекательными для бизнеса. Но задумайтесь на минуту — можете ли вы действительно доверять такому человеку?
Децимус нахмурился, но я видела, что он слушает.
— Подумайте, — продолжила я. — Все сделки, все договоренности, которые вы заключили с его участием — можете ли вы быть уверены, что они действительно честные? Что вас не… подтолкнули к решениям, которые выгодны только ему? Например, зачем вы вообще устроили эту мою встречу с ним? Посторонний мужчина хочет поговорить с замужней женщиной, вашей невесткой, при этом её муж в бессознательном состоянии. Вы точно хотели создать подобную ситуацию?
Я увидела, как в глазах Децимуса мелькнуло сомнение и страх.
— Более того, — я понизила голос, — такой человек, как Виктор, может избавиться от любого неугодного ему человека, не оставив следов. Высокое давление, инсульт, проблемы с почками — и ничего не докажешь. Вы уверены, что вы в безопасности рядом с ним?
Децимус не побледнел, никак не выдал волнения, но его взгляд метнулся к бессознательному Виктору, да по всему его телу бежали тревожные всполохи.
— И еще одно, — я решила нанести последний удар. — Я заметила, что у него, кажется, складываются отношения с вашей дочерью. Как вы думаете, господин Валериан, как быстро он избавится от вас, если станет наследником и если факт убийства будет невозможно доказать?
Эти слова попали в цель. Я увидела, как лицо Децимуса исказилось от гнева и страха.
— Вы… вы уверены в том, что говорите? — спросил он хрипло.
— Абсолютно, — ответила я твердо. — Что его остановит? Ваша «дружба»? Я сама была жертвой его манипуляций и знаю, на что он способен. Но у вас есть выбор, господин Валериан. Вы можете поддержать меня и других эмпатов, которые хотят использовать свои способности во благо, а не для личной выгоды и обогащения. Мы работаем над системой сдержек и противовесов, которая не позволит таким, как Виктор, злоупотреблять своей силой.
Я видела, как Децимус обдумывает мои слова. Его взгляд метался между мной, Виктором, Августом и Питером. Бывший капитан скрестил руки на груди и мрачно смотрел на сослуживца.
— Как я узнаю, что вы не влияете на меня? Вам нужны мои деньги и вы явно намерены их получить, — наконец сказал Децимус.
— Никак, — твёрдо ответила я ему. — Протоколы выявления влияния эмпата ещё не доработаны, нейрорегистраторы даже не имеют прототипа, нет никаких доказательств, только моё слово и мои действия. Я правда могу сломать человека, но как мой муж не убивает людей направо и налево, просто потому что может, так и я не применяю свои силы. У меня, в отличие от Виктора, есть то, что меня сдерживает, то, что я хочу защитить.
Децимус долго смотрел на меня. Очень долго. Питер и Август молчали.
— Что вы предлагаете? — спросил он наконец.
Я не позволила себе даже небольшую улыбку, но это был шанс, которого я ждала.
Интерлюдия: Проверка
Питер чувствовал, как тяжелеет его тело. Снотворное, которое Децимус подмешал в их с Августом напитки по его собственной просьбе, действовало быстро и эффективно.
— Небольшой тест, — говорил он Децимусу ранее. — Просто хочу увидеть, как она справится в критической ситуации.
Какая ирония. Он планировал простую проверку — посмотреть, как Юлия будет действовать, когда её защитники окажутся недееспособны. Хотел оценить её реакцию, её способности к принятию решений под давлением. Посмотреть, применит ли она свои силы.
Но он никак не ожидал появления Виктора. Точнее, человека в маске Дмитрия Крейна.
Сквозь наркотический туман Питер наблюдал, как разворачивается катастрофа. Он не мог пошевелиться, не мог предупредить, не мог вмешаться. Только смотреть, как два эмпата сходятся в ментальной схватке.
Воздух, казалось, звенел от напряжения. Он видел, как побледнела Юлия, как кровь потекла из её носа от напряжения. Видел ярость в её глазах, когда она поняла, кто перед ней.
«Она думает, это всё он подстроил, — мелькнула мысль. — Что Виктор организовал эту ловушку».
А ведь это он, Питер, подготовил эту проверку. Он хотел оценить потенциал Корпуса Эмпатов, увидеть их возможности в действии, а так же искренность Юлии. Что ей помешает договориться с Децимусом, пока Август и Питер временно недееспособны? Или вообще воздействовать на него ментально, чтобы он согласился на все условия. Питеру нужны были доказательства, а не слова Августа о жене.
Что ж, он увидел. И теперь жалел об этом.
Децимус сидел в шоке, всё ещё взбешенный Август баюкал на руках уставшую жену.
«Прости, старый друг, — подумал Питер, глядя Виктора, лежащего на полу без сознания. — Уж лучше ты, чем я.»
Потому что теперь он знал: эмпаты в гневе страшнее любого оружия. И лучше никогда не давать им повода для этого гнева.
Интерлюдия: Новая жизнь.
Виктор лежал на узкой тюремной койке, прислушиваясь к эмоциям охранников за дверью. За последние месяцы он научился различать мельчайшие оттенки их настроений — усталость в конце смены, раздражение от скучной работы, предвкушение выходных. Сейчас от них пахло сонливостью и рутиной — идеальное время для побега.
В соседней камере сидел Том — бывший пират, который когда-то пытался его убить. Теперь это не имело значения. От Тома пахло острым, колючим запахом отчаяния вперемешку с решимостью. Такие, как он, либо сбегают, либо умирают в тюрьме. Виктор знал, что сможет использовать это.
«Время пришло,» — подумал он, поднимаясь с койки. Первым делом нужно было избавиться от камер наблюдения. Это оказалось до смешного просто — достаточно было поймать взгляд охранника в мониторной и мягко подтолкнуть его мысли: «Система барахлит. Нужно перезагрузить. Прямо сейчас.»
Виктор почувствовал, как его влияние растекается по сознанию охранника, как тот принимает внушенную мысль за свою собственную. От него повеяло легким беспокойством и желанием поскорее решить проблему.
Когда мониторы погасли, Виктор приступил к следующей фазе плана. Том в соседней камере уже проснулся, его эмоции были как оголенный провод — только дотронься, и заискрит.
«Иди к решетке, — мысленно приказал Виктор, направляя свое влияние на пирата. — Ты слышишь шаги. Тебе нужно проверить.»
Том послушно подошел к решетке. Его сознание было таким податливым, что это почти разочаровывало. Почти.
Виктор дождался, когда мимо пройдет охранник с ночным обходом. От того пахло скукой и мыслями о доме. Легкое прикосновение к его разуму — и вот уже охранник сам подходит к камере Тома, уверенный, что слышал какой-то шум.
Дальше все произошло быстро. Один точный удар — и охранник лежит без сознания. Электронный ключ у него на поясе открывает обе камеры. Том выглядит ошеломленным, но Виктор не дает ему времени на раздумья.
«Ты знаешь, что делать. Ты уже спланировал это. Следуй за мной.»
По коридорам они двигались как призраки. Каждый встречный охранник внезапно вспоминал о срочных делах в другом конце здания. Камеры продолжали «барахлить». На контрольно-пропускном пункте дежурный внезапно почувствовал острую необходимость посетить уборную.
Виктор чувствовал, как истощаются его силы. Контролировать столько людей одновременно было тяжело, но он не мог позволить себе ошибиться. Не сейчас.
Они выбрались через служебный выход и растворились в ночи. Том все еще находился под его влиянием, послушно следуя за своим новым лидером. От него пахло эйфорией свободы и слепым доверием — эмоциями, которые Виктор сам в него вложил.
Только оказавшись в безопасном месте, в одном из заброшенных складов на окраине города, Виктор позволил себе перевести дух. Его способности были удивительны, но имели свои пределы. Он чувствовал себя выжатым, как лимон.
— Что теперь? — спросил Том, все еще находясь под остаточным влиянием внушения.
Виктор посмотрел на свои руки. Теперь, когда он сбежал, его лицо будет во всех базах данных. Каждая камера, каждый сканер будет искать именно его черты.
«Мне нужно новое лицо, — подумал он. — Новая личность. Начать все сначала.»
И тут он вспомнил о Дмитрии Крейне. Его старый знакомый по рейнджерской службе доживал последние дни в хосписе. Виктор помнил его — спокойного, рассудительного человека с безупречной репутацией. Идеальная личность для того, кто хочет начать новую жизнь.
Том все еще ждал ответа, от него пахло нетерпением и легким страхом.
— У меня есть план, — сказал Виктор, улыбаясь. — И я знаю, кто может нам помочь.
Запах сильных лекарств не мог заглушить запах смерти, который накрыл Виктора тяжёлой волной.
— Выглядишь паршиво, — прохрипел Дмитрий, пытаясь улыбнуться.
— Ты тоже не красавец, — Виктор сел рядом с кроватью.
Они помолчали.
— Зачем пришел? — наконец спросил Дмитрий. — Мы не виделись…
— Двадцать лет, — закончил Виктор. — У меня есть предложение.
Он чувствовал эмоции друга — любопытство пробивалось сквозь пелену боли.
— Дай угадаю — тебе нужна моё имя?
Виктор вздрогнул:
— Как ты…
— Я видел новости, — Дмитрий закашлялся. — Знаю, что ты натворил. И знаю, что тебе нужно исчезнуть.
В его запахе появились нотки горечи.
— Что ты хочешь взамен? — спросил Виктор.
— Позаботься о моём сыне, — ответил Дмитрий. — Анонимный счет в банке, чтобы он мог получить образование. Это все.
Виктор кивнул. Он чувствовал, что друг говорит правду — никакого подвоха, только забота об оставляемом ребенке.
Операцию делали в подпольной клинике, в глубинах нижнего города. Пока наномашины перестраивали кости его лица, Виктор учился быть Дмитрием. Его походка, его жесты, его манера говорить. Его запах.
— Тяжелее всего будет с голосом, — говорил хирург, меняя настройки. — И с мелкой моторикой. Тело помнит…