Папа обычно фиксировал все свои планы на бумаге, как правило в дневнике. У меня была неиллюзорная возможность найти записи, когда папа планировал маршрут.
В одном из рабочих журналов отца я обнаружила запись о необычных показаниях приборов в северо-западной части леса. На прилагаемой карте была отметка, сопровождаемая вопросительными знаками. Видимо, это привлекло его внимание, но деталей не было.
Дальше — исписанные страницы и обрывки фраз, полуоформленные мысли, брошенные на бумагу в спешке:
«Аномальная активность корней… Коммуникация — грибницы?.. Пробы почвы!!!»
Я вздохнула. Все это было так похоже на папу — хвататься за любую загадку, бросаться в неизведанное с головой. Но как это поможет мне найти их?
Проблемы с записями на бумаге были очевидны — на бумажках не стояли даты, которые можно было бы найти в логах. Откуда я узнаю, когда ему в голову пришла эта мысль? Быть может, он написал это месяц назад…
По мере продолжения поисков, тревога усиливалась. Неизвестность и неопределенность все сильнее давили на меня. Я старалась отогнать их, сосредоточиться на поиске зацепок, но страх неизвестности упрямо подтачивал мое самообладание.
Родители всегда были такими самоуверенными, непоколебимо верящими в свои силы и в безопасность Цереры. Но что, если на этот раз их подвело чутье? От этой мысли холодок пробегал по спине Но я не могла сдаться. Только не сейчас. Родители нуждались во мне, и я собиралась сделать все, чтобы разгадать эту тайну и найти их. Чего бы мне это ни стоило.
Мои поиски прервал сигнал коммуникатора. Я вздрогнула, выронила журнал, неловко повернулась, вызвав лавину бумаги, разлетевшейся по полу.
Я схватилась за прибор, всем сердцем желая увидеть весточку от родителей, но это было оповещение с кураторской базы о введении протокола о чрезвычайных ситуациях. Виктор создал общий чат для учёных, закрепив сообщение о пропаже, и каждый глава лаборатории вносил в список тех, кто может помочь в поисках. Более десятка баз были готовы отправиться тут же по первому требованию. Часть сотрудников была вынуждена остаться на месте, чтобы приглядывать за студентами, но все остальные без возражений предлагали свои кандидатуры и возможную помощь, которую они могли оказать.
Профессор Сильва обратился ко мне в чате:
«Юлия, ты как?»
Я тут же ответила: «Держусь, просматриваю бумаги отца. Спасибо».
В чат тут же насыпалось больше двадцати поддерживающих комментариев.
Оливия, метеоролог с гляциологической станции в горах, написала: «По моим данным, в северной части леса в последние дни наблюдались довольно сильные осадки. Не уверена, связано ли это с исчезновением, но стоит иметь в виду. Те, кто входит в поисковые бригады, подготовьтесь как можно более тщательно, в реках и озёрах заметно поднялся уровень воды».
Джон, специалист-геолог, скинул сообщение: «Я проанализирую спутниковые снимки и данные о составе почвы в предполагаемом районе исчезновения. Возможно, удастся обнаружить какие-то аномалии или следы недавней активности.»
К общей беседе присоединился Виктор: «Рейнджеры прибудут к концу дня. Я вылетаю к Юлии, мы определим маршрут, назначим смены, разобъём карту на квадраты и приступим к поискам. Прошу проверить оборудование и быть готовыми выйти в любой момент. На кураторской базе дежурным остаётся Стив, по всем текущим вопросам обращайтесь к нему».
Среди деловитых комментариев о подготовке к поискам мелькали слова ободрения в мой адрес. «Юлия, мы все с тобой», «Юлия, держись, мы найдем их», «Юлия, ты не одна».
Я чувствовала, как эта волна поддержки согревает меня, не дает окончательно погрузиться в отчаяние. Научное сообщество Цереры было не просто коллегами — за годы, проведенные здесь, многие стали почти семьей. И сейчас эта семья объединилась, чтобы найти двух своих пропавших членов.
Я начала собирать отцовские бумаги в стопку, и снова наткнулась на тот журнал, что уже держала в руках ранее. Отметка на северо-западе леса… Хм… Мне это напомнило, кое о чём.
Я принялась копаться в коммуникаторе и нашла то письмо, что отправила брату вчера. Так, поиск по логам, вот запись спутникового трекера.
Я сравнила две карты. Место из журнала отца было намного западнее той точки, которую передавал трекер, но вполне могло быть целью моих родителей. Журнал лежал почти на самом верху стопки, значит, его открывали и пользовались им недавно, возможно, перед самым выездом. Я заколебалась, что делать, но решила предоставить всю имеющуюся информацию.
Я сделала снимки журнала и выдержку из лога и сбросила их в общий чат.
Глава 5
Ожидая прибытия подмоги, я продолжила разбирать отцовские документы, но не находила ничего, за что ещё можно было зацепиться. В других двух журналах была указана дата предполагаемой экспедиции, и она не совпадала с нынешней совершенно с разницей в несколько месяцев. Остальные документы содержали только заметки и наработки по текущим гипотезам и экспериментам. Я сразу разбирала их по группам, в зависимости от упомянутых задач. Представляю, как папа будет хвататься за голову, увидев, что я сотворила с его бумажками…
В середине дня начала мигать нашивка на комбинезоне, требуя подкрепиться и восполнить уровень жидкости в организме. Я неохотно прервалась. Работа отвлекала меня от тяжёлых мыслей, ходящих в моей голове по кругу, но есть тоже было необходимо. Мне ещё требовались силы на поиски родителей. Не хватало только упасть в обморок от стресса и голода при Викторе. Меня сразу же отстранят от работы в поле!
Моя мигрень снова дала о себе знать, поэтому я не глядя схватила первое, что выдала мне кухонная машина, и взяла бутылку воды.
Мама всегда советовала проводить обед вне места работы, чтобы дать голове проветриться. Она говорила, что перемена места влияет на наши мозги освежающе. Я решила последовать её совету и вышла за пределы купола.
Лето ярко сияла с небес, потому я решила устроиться с подносом в тени большого серебристо-зелёного дерева, от которого пахло мхом и озоном. Это было одно из моих любимых мест. В детстве тут было весело играть с упавшими листьями и круглыми плотными плодами. Я строила крепости из грязи и песка и украшала их этим гербарием.
Покинув утоптанную посадочную площадку, я ступила на мягкую траву.
В моей голове, едва не заставив меня выронить обед, тут же возникли голоса:
— Вот она, дева, что родом из племени древних Титанов,
Гордо ступает она, грозная в дивной красе.
Дрогнет земля под стопой, и жизни людские трепещут,
Словно натянуты струны под пальцами властной руки.
Я вздрогнула и отшатнулась. Это что ещё за ужас? Я всё-таки сошла с ума? Голоса больше не звучали громом, пронизывающим до костей, но слова хора были вполне различимы:
— О, величавая дева, Титанов бессмертное племя!
Жизнь и кончина в деснице могучей твоей.
Головы мы преклоняем пред силой извечной богини,
Пред нескончаемой славой божественной мощи твоей.
Мне хотелось смеяться и плакать одновременно от абсурдности ситуации. В конце концов, я — учёный. Даже если я сошла с ума, я должна знать, стоит мне от этого страдать или я могу этим наслаждаться…
Я сглотнула и спросила вслух:
— Кто это — мы?
Я подождала ответа, конечно же, никто не ответил. Видимо, всё-таки придётся страдать. Как минимум придётся после практики показаться в госпитале в метрополии. Там было очень хорошее оборудование, не чета местному.
И всё-таки это было очень странно. Почему я слышу хор именно в стиле греческих трагедий? Поэзия, конечно, впечатляющая, но я не такая уж большая фанатка этого направления. Какие-то Титаны, какие-то смертные…
Это потому, что я слушала «Одиссея» и теперь мне слышится хор из пьесы? До чего же странно работают наши мозги…
Я всё-таки села на корень и поела. Тёплый свет звезды, резные тени, свежий воздух, наполненный сладкой ванилью позволили немного расслабиться. Слабое дуновение ветерка охладило мою голову и принесло облегчение. Но шум в ушах всё-таки не утихал. Я так и продолжала слышать этот слабый гул, как будто стояла рядом со старинным трансформатором.
Я не могла позволить себе долго отдыхать, потому что в общем чате начали появляться сообщения, что поисковые отряды направляются ко мне. Базу родителей было решено сделать основной для поисков. Я должна была закончить с бумагами и заодно просмотреть записи матери. В её документах копаться было намного проще — я запустила поиск в логах по ключевым словам.
Я освободила стол в главной комнате, и подготовила стулья, чтобы гостям было где расположиться. К прибытию первых волонтёров всё было готово, и они не заставили себя ждать.
Ближе всего находилась база профессора Сильвы, и он прибыл вместе с Ханом. Альфина осталась за главную, потому что поиски поисками, но практику у студентов никто не отменял.
Серебристый четырёхместный глайдер занял своё место и оттуда выбрались люди.
Я уже ничему не удивлялась, когда хор в моей голове провозгласил:
— Вот выступают Титаны, и старый, и юный средь оных,
Под их шагами могучими дрогнет земная твердь.
Сердце у старшего полнится гневом безмерным и диким,
Сердце младого холодно, тверже гранита оно.
Я только старалась не морщиться от гудящего звука. Не хватало ещё старых знакомых встретить с перекошенным лицом. Неужели это и есть безумие? Слышать в голове неведомые голоса, декламирующие странные стихи? Я судорожно сглотнула, пытаясь унять дрожь в руках. Я всегда гордилась своим рациональным умом, и мысль о том, что он может меня подвести, наполняла сердце ужасом.
Мы обменялись рукопожатиями с новоприбывшими, и я очень надеялась, что мои ладони не слишком мокрые и не слишком дрожат.
Эмоциональный Сильва негодовал, пока тряс мою руку:
— Я задам твоему отцу на Учёном Совете, что за мальчишеские выходки — отрывать людей от работы. Устроил суету на ровном месте. Сколько лет, а ума ни на грош. Что Лара в нём нашла? Где тут вообще можно потеряться?!